Оксана Демченко - Безупречный враг
— Спасибо.
— Иди отдыхай. Завтра будем говорить о советнике. Мне интересно твое мнение, оно весьма… особенное. — Араави снова улыбнулся. — Элиис тоже позабавилась, наблюдая за твоим способом гостить. Кто мог подумать, что за грехи юности принца Мироша постигнет столь страшная кара, как ты, Крид Гравр.
Комната, выделенная Криду, оказалась в небольшой пристройке, окна выходили на море. Оно рокотало внизу, в семидесяти локтях, под скалой. Крид распахнул створки, усердно замотал на крюки мечущиеся шторы и улегся отдыхать. Он отметил с первого дня нахождения в лодке, едва вышел в океан от родового замка, что море ему приятно. Наверное, их род тяготеет к воде, раз все служили на флоте, уже поколений десять. Он — первое исключение, хотя какой он Тэль-Коста? Так, одна видимость.
Крид рассмеялся. Но все-таки морю он не чужой! Он склонялся над черной водой и слушал зов русалок, путь это все лишь собственный приятный вымысел, игра воображения… Сон пришел легко, море напело его голосом волн, как лучшая из сирен, и подарило сказку, какие прежде не удавалось увидеть никогда. Яркую до того, что на ее фоне быль — лишь блик, слабый отсвет большого огня.
Глава 5
Крид осознал себя русалкой, или, как он обозвал при первой встрече Юго, — русалом. Такие не живут на Древе, зато во сне запросто нашлись. Крид плыл в глубине, ниже штормового волнения, и ничуть не страдал без воздуха. Шевелил широким мощным хвостом и радостно ощущал подобное полету движение в родной стихии. В слоистой воде играли тени, глубинные рыбы спешили по своим обычным делам. Некоторые были особенно милы: они плыли, затеплив перед носом собственные огоньки, как припозднившиеся вальяжные горожане… Далеко, на поверхности, гулял ветер, волны плели и разрушали узор. А внизу было спокойно. Крид миновал коралловые корни островов, немного поиграл, ныряя в пещеры и ходы, выгоняя оттуда сердитых морских змей. Его, повелителя и господина, никто не решался обижать даже слабой угрозой. Терпели, прятались, убирались с дороги. Огромная акула скользнула, с некоторым сомнением глянула холодным мелким глазом. Но Крид-русал погрозил ей пальцем и сделал сложный жест, от которого вода свилась в петлю, обхватила хвост забывшейся хищницы и на миг ее придержала. Акула покаянно шарахнулась вниз, прижалась ко дну и исчезла, признавая свое поведение недостойным.
Хвостатый Крид раскинул руки, отвел назад, касаясь пальцами чешуи бедер, и скользнул вниз. Корни островов врастали в скалы, и отсюда к югу начинался обрыв, необозримый и безмерный. В самую глубину синих глаз моря, где они, темные и мудрые, становятся черными, погружался, то ли взлетая, то ли падая, Крид. Голова гудела роем мыслей, восторг вносил сумятицу в мысли и мешал различать верх и низ…
Тонкие нити пузырьков пролетали роем светлячков из нижнего мрака в верхний, именно они и стали для русала путеводной нитью. Рядом змеились, то приближаясь, то удаляясь, камни скального бока, а Крид все парил-падал. Он не знал ни страха, ни даже удивления. Мелькание северной скалы утомило, и он скользнул южнее, удаляясь в пустоту темного покоя. Упрямо работая хвостом, Крид шел все ниже и ниже, туда, где в бездонности рано или поздно он желал обнаружить дно.
Белая скала возникла сияющим маяком. Крид заметил ее и сразу направился к интересному месту, обрадовался, сочтя скалу частью подводного города, его берегом. Не может же сухопутный сновидец оказаться единственной русалкой во всем океане? Нет, конечно.
Она сидела у основания скалы — еще одна русалка. Сжавшись в комок и опираясь на хвост, девушка плакала, темные волнистые волосы накрывали фигурку целиком. На фоне белой скалы именно волосы и делали ее заметной.
Крид обрадовался, активнее заработал хвостом и скоро уже висел рядом, рассматривая настоящую морскую русалку. «Пусть и во сне, но найдена», — гордо подумал принц. Увы, русалка дрожала, всхлипывала, испуганная до неспособности говорить. Она накрыла руками голову, не замечая вокруг никого и ничего… Вот еще незадача! Крид возмущенно огляделся, разыскивая обидчика. Если кому-то следует дать по шее, он это умеет. Только кому? Пусто кругом, сколько видит глаз и чует кожа, отмечающая движение глубинных течений…
Пришлось садиться рядом с незнакомкой и ждать, пока она заметит присутствие принца. Хоть глянуть, какие у нее глаза — синие или черные? Крид украдкой тронул тонкую прядь волос. Вода родила рябь, волны кудрей качнулись.
Глаза у русалки оказались удивительные — бирюзовые, как весеннее небо или вода горных озер, его отразившая. На непомерной для воображения океанской глубине живое и близкое сияние солнечных бликов выглядело немыслимым. Девушка смотрела на незнакомца без испуга, скорее с радостью и удивлением.
— Здравствуй, Озерная Сказка, — улыбнулся Крид, не удивляясь своей обычной и внятной речи, это ведь был сон. — Кто осмелился расстроить?
— Я хочу наверх, а меня не пускают, — пожаловалась русалка. — Там чудовища. Потом заросли, каменные теснины с неодолимым течением и стекло свода. Отсюда нет выхода. Совсем.
— Не заметил, — признался Крид. — Мы же тут не чужие, кто помешает?
— Я не справляюсь, — жалобно вздохнула русалка. — Каждую ночь пробую, и все зря, не успеваю до рассвета. Вечером засыпаю и снова оказываюсь тут.
— То есть у тебя тоже сон? — не на шутку заинтересовался Крид. — И ты есть наяву, настоящая, точно такая? Не-ет, таких не бывает.
— Каких? — опустив ресницы, улыбнулась незнакомка.
Крид собрался выложить богатый набор комплиментов и осекся. Ей-то эти игры к чему? Красивая, скорее даже неправдоподобно совершенная, знает об этом, да только не время хвост растопыривать. У Морской Сказки — большая беда.
— Наверх доплывем, как раз придумаю, — серьезно пообещал принц. — Давай руку. Не бывает так, чтобы без выхода.
Она собралась возразить — и промолчала. Кивнула, доверчиво протянула тонкую руку — такие бывают только у женщин оримэо, узкие, легкие, с длинными полупрозрачными пальцами. Крид бережно поймал ладошку и заскользил вверх. То есть еще недавно тэльр признавал себя настоящим русалом и охотно думал, что именно «скользит», а теперь почти сердито понял — кое-как плывет, не более того. А вот спутница точно скользит, танцуя и изгибаясь. Вдвоем они быстро достигли дна обрыва к северу от белой скалы и взмыли вверх, это оказалось легко, нашлось удобное восходящее течение. Русалка по-прежнему молчала. Она придвигалась все плотнее к своему провожатому и начинала озираться, опасливо вздрагивая. Наконец охнула и показала рукой во тьму.
