Елена Белова - Дураков здесь нет! Или приключения дракоши
— А если еще Ветра попросить? И…
Архо с интересом посмотрел на коллегу.
— Ты серьезно готова просить Ветра? После вашей последней встречи? После того, как вы так сцепились, набив друг другу все что можно и нельзя? Не говоря уж о Виссе?
Или отвела глаза в сторону и что-то буркнула.
— Что-что?
— Если надо…
Архо смешливо потер переносицу.
— А говорят, чудеса творят только боги. Но чтоб ты наступила на горло своим желаниям ради кого-то — это воистину чудо, причем без малейшего нашего вмешательства. Не подскажешь, кто привел в порядок твою милую головку? Я лично походатайствую, чтоб наш пантеон пополнился.
Только этого мне еще не хватало. Тьфу на этих богов, откуда в них столько легкомыслия?
— Впрочем, не до шуток.
Архо легко скользнул-порхнул по земле, вмиг оказавшись рядом — и правда будто огонь. И так же быстро подрос до трех метров. Глянул в глаза и неожиданно проговорил очень мягко:
— Кажется, наша очередь благодарить вас за помощь. Я не смогу сейчас создать острова, это правда. Но попрошу Виссу и Ветра. Они задержат сезон бурь насколько возможно. Дней на пять. Устроит?
— Конечно! Спасибо!
Он как-то невесело улыбнулся:
— Знаете, после столкновения миров нас осталось не так уж много, а уж тех, кто «взращивает и пестует души», и вовсе не осталось. Может, нам свою молодежь к вам на воспитание отдать, а?
Пока я приходила в себя от такой милой перспективы, Архо уже качнулся в сторону, рыжие волосы живым пламенем метнулись в предутреннем сумраке. Секунда — и на месте человека затанцевал, извиваясь, огненный столб.
— Поздравляю с выздоровлением мужа, — шепнул огонь и взвился в небо, оставив на слегка подмерзшей земле оттаявший круг.
Рик! Из-за этих богов я совсем забыла про… о нет!
Рика не было. Рядом со мной на песке лежал небольшой дракон лет десяти…
— Марина-а-а-а!!!
Да-а, певицей мне, может, и не стать, но громкоговорителем или сиреной я при случае поработать могу. Мой вопль всколыхнул народ не хуже урагана. Да что там. Все оставшиеся аррохи могут покусать свои щупальца от зависти — их-то больше так никто не испугается. А тут… Несчастный дракончик подскочил, как будто в песке под ним притаился электрический скат, все, кто спал, проснулись, кто не спал — застыли в столбняке, а потом нервно заозирались, выискивая, что это только что было. В воздухе чуть не столкнулись два дракона, и к земле со свистом понесся груз белых мешков. Одним дублям все было глубоко параллельно, и они продолжали бдить, мрачно уставившись в неведомые дали.
— Марина! — Мне было не до суматохи. — Рик…
— Ты чего кричишь? — послышалось сзади. — Мам, что такое случилось?
А потом послышался второй голос, от которого я застыла, как памятник… девятый по счету.
— Саша…
Я не помню, как обернулась.
Помню только, как смотрела в его глаза — родные, серые, понимающие, живые, живые, живые!
— Рик!..
Драконы обычно не целуются при других. Они просто замирают — щека к щеке, — пока крылья дракона окутывают обнявшуюся пару. Но сейчас мы забыли про драконьи тела, про взбудораженный народ, про детей. Мы даже не обнялись — просто притянулись и сплавились в одно целое, и мир поплыл куда-то в сторону, отдаляясь, тая вместе с утренним туманом.
Но дети быстро вернули его обратно.
— Мам, так ты чего кричала? — Марина даже подпрыгивала от любопытства, старательно дергая меня за крыло.
— Кстати, а правда — почему? — Дыхание Рика защекотало чешуйки возле уха, и сосредоточиться стало необычайно трудно.
— Ну… — А что сказать-то? Извини, дорогой, я подумала, что наша дочь превратила тебя в… Хотя объяснять, слава богу, не понадобилось — драконье понимание сработало и тут, и Рик быстро опустил голову, пытаясь замаскировать вспышку смеха под приступ аллергии.
— Так здорово получилось! — радовалась Рриша. — Только немножко страшно.
Вот за что я люблю новую дочку — так это за редкий оптимизм. За честность я ее тоже люблю.
Тем временем народ выявил «источник помех» и стал подтягиваться, потихоньку окружая место разборок.
— Леди Александра, на вас напали?
— Что происходит?
— Ой, а кто это с тобой рядом? — Маришка вдруг пристально уставилась на бронзового дракончика, которого я — теперь уже понятно, что по ошибке, — приняла за своего омоложенного муженька. — Какой симпатичный…
— Э-э…
Драконыш и правда был на редкость симпатичным — блестящее бронзовое тело было будто выточено умелым мастером: чешуйка к чешуйке, пластинка к пластинке, даже хохолок у него лежал как-то по-особенному.
— Эй, ты откуда взялся? — контактная Марина моментально оказалась рядом с незнакомым дракончиком и в два счета наладила этот самый контакт. — Я тебя раньше не видела.
— Я знаю, я! — возрадовалась моя младшая дочурка, пока жертва их интереса потерянно открывала и закрывала рот, то ли не зная, что сказать, то ли не в состоянии улучить момент, чтобы вклиниться. — Мама решила родить нам братика, да? Ой, спасибо!
— Нет! — Неизвестно, кто больше возмутился таким «счастьем»: я, снова попав в центр внимания, дед Гаэли, возмущенный безграмотностью юного поколения (и уже начавший объяснять всем доступным ушкам, что драконы не относятся к классу живородящих), или сам драконыш, которому нежданно-негаданно сосватали новую мамочку. — Мастер Тоннирэ, скажите им!
— Вителлике?!
Извиняться в итоге пришлось мне. И за то, что Рик, едва прозрев, тут же втихую смотался посмотреть, как идут дела и чем лично он может помочь. И за Маришку, которая, поднявшись в несусветную рань, увязалась за папочкой, и за принца, который, проснувшись в драконьем виде, тут же помчался к невесте — делиться новостью. А не найдя ее на месте, прилег подремать рядом с потенциальной тещей. И за себя. Точнее, за «несдержанность, повлекшую за собой всеобщую тревогу и утрату части материальных ценностей». (Да, последнее — это выражение Гаэли; а как вы догадались?) Словом, за всех. И я… что вы, конечно, я извинилась. Почему? Народ, ничего вы не понимаете! Да в такой эйфории — у меня муж выздоровел, муж, любимый, понимаете! — я готова извиниться не только за себя, дочку, будущего зятя и всеобщий переполох, но и за мировой финансовый кризис!
Хотите, я и перед вами за что-нибудь извинюсь?
Пусть и у вас будет хорошее настроение!
А вот у драконов настроение было не очень. Они вымотались еще ночью, а впереди маячила отправка детей. В неизвестность. Нет, племя вроде как и верило, что там детям будет хорошо, что о них позаботятся, но ведь одно дело верить, а другое — знать. А кто из здешних драконов бывал дальше побережья? Из женщин так вообще никто. Поэтому в лагере то и дело вспыхивали маленькие пожарчики — там, где мамам не удавалось сдержать слез. У мужчин была иная забота: запасы. Пещеры на горушке уже были забиты под завязку, а остальное? Нет, продукты можно было перенести подальше, перевезти вертолетом, переправить кораблями, но время, время! Раскопать ямы, вытащить продзапас, упаковать, перенести, выкопать новый схрон, пропечь огнем, уложить, закрыть — все это как минимум займет неделю, а до материка два дня пути. А до начала сезона бурь осталось не больше четырех суток. С ума сойти. Неудивительно, что все оживились, когда я рассказала про Архо.
