Ольга Громыко - Верные враги
Караульный, бледным ликом засияв в ночи ярче луны, выронил копье и попятился — прямо на Вереса, упырем вынырнувшего из темноты.
— Добрый Батюшка Мороз нам подарочки принес, — прокомментировала я, провожая взглядом оседающее к моим лапам тело. — Как спускаться будем? Чур, теперь я сверху!
— Не надейся, оборотень ко мне на шею не сядет. Там, за башней, каменная лесенка. Что ты делаешь? — спохватился колдун.
Я приостановилась, разжала зубы и нетерпеливо пояснила:
— Спихиваю его вниз, разумеется, пока не очнулся.
— Шел, это бесчеловечно!
— Еще аргументы есть? Не такие дурацкие.
— И его коллеги слева и справа заметят его отсутствие и поднимут тревогу!
— Годится. — Я придержала лапой уже готовое перевалиться за край тело. — Воспользуемся чучельным методом выселокской стражи?
— Именно, — Верес вытащил из кармана обрывок тряпки, подумал, напоследок высморкался и, скомкав и до того весьма неприглядный кляп, запихнул его бедолаге в рот.
— И кто из нас более бесчеловечен? — ехидно уточнила я. — Мне-то, по крайней мере, положено…
Колдун только сердито запыхтел, оттаскивая свою жертву обратно к башенке, и еще минут пять возился с безвольным телом, связывая и как можно естественнее пристраивая у стены.
— Ну чего ты там копошишься?! — нервничала я, нетерпеливо мечась из стороны в сторону. Верес, конечно, старался не соваться в факельный ореол, но караульные могли в любую минуту обратить внимание на подозрительно вихляющуюся фигуру напарника.
— Пытаюсь копьем подпереть, а он сползает…
— Насадить попробуй.
— Шелена!
— Дурак, под кольчугой пропусти и воткни острием в землю, или что там у нас под ногами.
Колдун мотнул головой с досады, что сам до такого простого решения не додумался, но брезговать дельным советом не стал.
— Странно. — Я, дойдя до середины лесенки, замерла с поднятой лапой. — Во дворе никого нет.
Верес легонько подтолкнул меня коленом. Стоять на открытом месте было и впрямь не слишком умно, но спускаться хотелось еще меньше.
— Может, в замке пока что не так много воинов — хватило только на охрану стены?
— Парочку для патруля всяко могли выделить. И где остальные загрызни? — Я сделала несколько неуверенных шагов и снова остановилась.
— По пустоши бегают.
— Ага, в замок только на минутку заскочили, все углы пометили и снова убежали?! Да ими здесь разит, как на псарне!
— На псарне собаки тоже по двору не разгуливают — заперты в вольерах, чтобы на своих не кидались. Хорошо, что ты предлагаешь? Вернуться назад и сказать: мол, извините, мы никого не встретили и так испугались, что поскорее удрали?
— Нет, но надо всё хорошенько обдумать!
— Шел, у нас есть время либо думать, либо действовать — смена караула может произойти в любую минуту. Решили — значит, идем!
Верес обогнул меня, чуть не спихнув с лестницы. Я с огромной неохотой поплелась за ним, шкурой чувствуя на себе чужой выжидательный взгляд, но, хоть ты тресни, будучи не в силах определить его источник.
— Смотри, ворота!
Не любуйся я десять минут назад на стену с той стороны — не поверила бы, что она монолитная. Отсюда ворота выглядели совершенно нормально: две створки и заходящий на косяк брус на крючьях. Поднимался он с помощью намотанной на лебедку цепи, возле которой опять-таки никого не было.
У меня с удвоенной силой засвербело под лопатками. Особенно там, куда уже клевала стрела. Сообщать об этом колдуну я постыдилась — еще почесаться предложит, к тому же обратного пути действительно нет.
— Собираешься просто подойти и покрутить за ручку?
— Если бы… — Верес присел на корточки у стены, изучая стратегический объект типа «вход». Я примостилась рядышком. — Во-вторых, надо снять маскировку, чтобы наше войско их увидело.
— Колдовать же нельзя.
— Это во-первых. Но сейчас мы находимся «внутри» окружающего замок заклинания, откуда его можно попытаться распутать.
— А сил у тебя хватит?
— Должно хватить, — с какой-то мрачной решимостью отрезал Верес. — Вот что, Шел, лезь-ка ты обратно на стену. Когда увидишь проявляющиеся ворота — бросай факел и удирай!
— А ты? — Теперь у меня зудело не только вдоль хребта, но и за ушами. Неужели я просто нахваталась блох в тролльих пещерах?!
— Какая разница — принять бой минутой раньше или позже? — криво усмехнулся Верес, не отрывая взгляда от ворот. — Должен же кто-то охладить пыл стражи, которая сбежится на скрип петель…
Я не выдержала и яростно поскреблась. Колдун удивленно обернулся, присмотрелся и со вскриком потянулся ко мне:
— Шел, живо сойди с места!!!
Его тычка я уже не почувствовала.
Когда я очнулась на земле, еще хрипя и корчась от боли, они успели скрутить мне не только запястья, но и спутать щиколотки, оставив веревки едва на полшага. Шею сдавливал, припекал ошейник — двойник найденной у Ассариэля сворки. За него-то меня и вздернули на ноги, потащив к замку и не особо интересуясь, иду я или волочусь.
…каменные плиты, потом показавшаяся бесконечной лестница и снова голый пол. Ни ковров, ни картин, ни даже факелов — только плавающие в воздухе шары-светляки разных цветов и размеров, подобострастно разлетающиеся перед идущими. Прямо-таки подземные катакомбы, пропитанные запахом дыма. Порожденного не костром или печью а смрадным чумным пожарищем…
Окончательно я пришла в себя посреди помещения, размерами напоминающего парадный эльфийский зал, а обстановкой — рабочий кабинет аскетичного отшельника, вместе с мебелью переехавшего сюда из скита площадью две на три сажени. Десятирядные книжные полки и те казались прислоненной к стене стремянкой. В камине мирно, уютно потрескивало пламя, любопытно заглядывая в зал по бокам кресла с высокой спинкой. Я долго не могла понять, что же в нем не так, потом всё-таки сообразила: ножки. Не четыре, а две, и те в сапогах — кресло парило в воздухе, не нуждаясь в подпорках.
Справа от меня незнакомый верзила за шиворот удерживал Вереса. Колдуну связали только руки, и не сзади, а спереди. Словно издеваясь — мол, без магии проку с тебя против десятка вооруженных людей. Именно столько их вокруг нас и стояло, отбивая всякую охоту дергаться.
Свесившаяся с подлокотника кресла рука рассеянно двигалась вверх-вниз, словно поглаживая по голове преданного пса. Золотой перстень казался слишком тяжелым для тонких пальцев; он даже не давал толком их сомкнуть, вынуждая слегка отставлять обремененный им безымянный.
От кресла донеслось глухое ворчание, а мгновением позже я уловила печально знакомый запах. Рука с перстнем сжалась в кулак, без труда удерживая вскочившего зверя. Алмаз в оправе прокатил по граням блик от камина, отразившийся на пустоте в аршине над полом. В пятнышке света мелькнула короткая встопорщенная шерсть, острие шипа на пластине ошейника.
