Тени тянутся из прошлого (СИ) - Черепашка Гульнара

И похолодел, увидев полный ненависти взгляд. Кажется, не так давно что-то подобное было. Медузы! Он и не обращал внимания, как дочка похожа на жену.

— Ты, — процедила Алита сквозь зубы. — Точно ты, больше некому!

Охитека тяжело вздохнул. Не злиться ведь на ребенка! Тем более, что косвенно он приложил к этому руку: если бы не его поездки к зданию бывшей фабрики, Токэла знать не знал бы об этом укрытии мистиков. Не взялся бы копать со своей стороны. Не наткнулся бы на крупную организацию. И не положил бы конец ее существованию. А заодно почтенный иерарх прикрыл последний переход, позволявший к зданию фабрики подобраться.

Единственное, что не удалось храмовым бойцам — и это, в принципе, неудивительно — отыскать, куда вели связи организации. Кто на самом деле ее финансировал, что за цели преследовали организаторы. И все это так и останется неизвестным.

— Алита, там было опасно, — повторил он терпеливо. — Там… тамошний воздух вреден. Он вызывает кошмары. Помнишь, мы ездили на полигон, к тете Кэтери? И после — в клинику к ней. Она — доктор, смотрела, не навредила ли тебе слишком эта поездка.

— Лучше, чем мой лечащий доктор, да? — она сверкнула враждебным взглядом исподлобья.

— Твоему лечащему доктору нельзя было рассказывать ни про ту дорогу, ни про то место, — снова вздохнул он. — Мало кто поверил бы, что это ты ее обнаружила. Да еще и случайно. Это незаконно.

— Нарушение закона? — Алита моргнула, глаза широко распахнулись. — И тебя сочли бы преступником?

— Мне не сочли преступником только потому, что я лично знаком с почтенным Токэлой.

— Он не мог закрыть эту дорогу!

— Он это сделал не для того, чтобы позлить тебя. Он так поступил из-за опасности. А люди, которые тогда тебя напугали, нарушали закон. Больше туда никто не попадет. Мне это не под силу. Я и сам удивился, — прибавил он, вспомнив, как ошарашило его отсутствие дороги, ведущей вперед.

Как пронесся над ограждением, как заколыхались под днищем флайера древесные кроны заповедника. И немедленный звонок Токэлы он тоже прекрасно помнил. И то, как почтенный иерарх, не стесняясь в выражениях, отчитал его как мальчишку.

— Значит, — Алита запнулась. — Значит, мы больше не попадем туда?

— Ну, а что там интересного, по сути? — отозвался Охитека, ободренный переменой в ее настроении. — Пустынная дорога, горы вдали, равнина по обочинам. И здание.

— А зачем мы тогда поехали в Окху?

— Мы так ни разу до Окхи и не доехали, — укорил он. — Ну, кроме первого раза. Но самое интересное мы до сих пор там не посмотрели. Пруд с лилиями, лебеди.

— Лилии отцвели, — буркнула Алита. — Осень уже почти…

— Ну, лилии — не единственное, что там есть интересного, — без особой надежды заявил Охитека. — Да и лебеди остались на месте. Они отъелись за лето, сейчас должны быть откормленные, красивые. А перья еще меняться не начали, так что растрепаться не успели.

Он смолк и невольно сжал руль крепче. Так и ожидал возмущенного вопля — мол, не надо никакой Окхи с дурацкими лебедями, раз уж дорога пропала. Алита молчала.

— А кошмаров, значит, больше не будет? — осведомилась она наконец.

— Надеюсь, что нет, — он помолчал, чуть удивленный сменой настроения. — Если и придут — то это будет все реже и реже. Я ведь с тобой ездил второй раз. Уже почти прошли. У тебя разве они еще были?

— У тебя тоже кошмары были?! — она так и уставилась на него.

— Говорю же, место и правда опасное. Воздух вредный, — буркнул он, мысленно ругая себя за то, что проболтался.

— А у нас в школе танцев девочки говорят, что кошмары приносят духи.

— У вас в школе танцев девочки говорят о таких вещах? — удивился он.

— Я рассказала, что мне кошмары снятся. И Абек сказала — это духи из того мира приходят к тем, чья совесть в этом неспокойна.

— То есть — твоя совесть отчего-то неспокойна? — Охитека приподнял брови. — Абек — это ведь дочка журналиста, я помню, — прибавил он задумчиво. — Ведущий новостного канала! Кажется, она танцевала на соревнованиях со школой Маков с Наваджибига, так?

— Так, — Алита опустила голову. — И… она права насчет совести.

— А с твоей-то совестью что не так?! — окончательно поразился он.

— Ну… я завидовала ей, что ее отправили на соревнования, а меня нет. Я неуклюжая… и я испортила как-то от злости ее любимое платье.

— О Спящий! Милая, это не та провинность, за которую могли бы явиться духи. Ну и потом, — он лукаво взглянул на дочку. — Я-то не собирался ехать ни на какие соревнования! Я и танцами не занимаюсь, и платьев никому не портил. Моей-то совести с чего быть неспокойной?

— А разве твоя совесть спокойна?! — изумилась дочка.

— Совершенно, — он недоуменно воззрился на нее. — А что ее должно тревожить, по-твоему?

— Ну…, а твои дела? — робко предположила она. Охитека молчал, ожидая продолжения. — Я слышала, ты людей похищаешь, которые твои конкуренты. А еще стражи мира пропали, которые искали на полигоне что-то незаконное.

Эва как! Любопытные беседы ведут маленькие девочки в танцевальной школе!

Охитека наткнулся на пытливый взгляд Алиты, и ему сделалось неуютно. Сейчас ему снова придется врать дочери. И самое мерзкое, что она узнает об этом. Лет через десять-двенадцать, когда придет пора знакомить ее со спецификой ведения дел. Впрочем, к тому моменту проще будет объяснить ей, чем он руководствовался. Только от этого не легче.

— Дочь, во-первых, на моем полигоне нет ничего незаконного, — хмуро поведал он. — Обо всем, что там делается, прекрасно осведомлены стражи мира. Они и правда приезжали — и сами же признали это. Вот куда они делись после выезда с полигона — сказать не берусь. Не следил. Не думал, что стражам мира нужна нянька. И вообще, в тот момент я сам находился… у них в гостях. Стражи мира — чрезвычайно гостеприимные ребята! — не удержался от сарказма. — А все мои конкуренты на месте. Или я о чем-то не знаю?

Алита пытливо глядела на него, и ему сделалось не по себе.

А что, если она во сне увидела что-то не то? Допросы, камеры на полигоне. Охитеке сделалось дурно при мысли, что девочка могла увидеть. Она и его могла увидеть рядом с одним из пленников. Или вовсе — поглядеть на происходящее его глазами. Видела же она тогда что-то глазами какого-то бедолаги в здании фабрики! Прошиб ледяной пот. Он и не помнил, когда ему было так жутко. Даже когда собственная жизнь висела на волоске — он боялся лишь за себя.

Хотя нет: тогда, когда увидел в новостях взорванный особняк. И еще когда Вэл позвонила, сказала, что Алита пропала. Да, тогда было так же жутко.

— А еще у тебя на полигоне банкир.

— Какой банкир? Опять банкир?! — возмутился он, от души надеясь, что удастся изумление объяснить неожиданностью, а не ее осведомленностью. — Дочь, меня не так давно навещал один банкир. Между прочим, устроил форменное светопреставление в штаб-квартире, в меня стрелял. И тоже требовал предоставить ему кого-то из коллег. Спрашивается, где ж я банкиров-то возьму на полигоне!

— А у тебя их там нет?

Задница пещерной таксы! Он не хотел врать дочери. Даже если она об этом не узнает — не хотел. Хотя он уже наврал ей с три короба. Одной ложью больше, одной меньше…

— Алита. У меня полный полигон техников, врачей, рабов и драконов! Банкиры там будут совершенно лишними. Они испортят ландшафт, — торжественно объявил он. — Нет. У меня на полигоне нет банкиров. Им там делать нечего! — он тяжело вздохнул, потер ладонями лицо. — Скажи. Это в школе танцев в перерывах такие вещи обсуждают?

— А что нам обсуждать? — фыркнула девочка. — Программы свертки ядерного сектора?

Охитека поперхнулся воздухом.

— Ну, хотя бы моду грядущего осеннего сезона, — предположил он.

— Да ну. В моде будут магические кристаллы, — она скривилась. — У меня Кими спрашивала, можно ли будет купить у тебя новые магические кристаллы для платья на выступление.

— А это, кажется, внучка почтенного Вихо, — пробормотал Охитека. — Если ей нужны эти несчастные кристаллы — для внучки господина Вихо, думаю, я найду что-нибудь.