Оксана Панкеева - Дороги и сны
Но как и все на свете, эта неделя закончилась. Сначала выполз из-под трех одеял мрачный и сердитый волшебник. Первым делом он устроил помывку и постирушку, затем впервые за время болезни нормально поел, но почему-то обед ничуть не исправил его скверного настроения. Наверное, надо было зеркало от него спрятать, что ли. После ужина почтенный мэтр подробно расписал, кто чего сделал не так за эти дни и как следовало сделать все упомянутое правильно, и так достал всех своими поучениями, что Мафей под первым же благовидным предлогом сбежал, а Кантор, воспользовавшись его отсутствием, чуть ли не напрямик сообщил мэтру, что еще одна такая проповедь – и мальчишка его раскусит.
Днем позже оклемался и Жак. Правда, он был бы не прочь полежать еще денек-другой, но суровый герой чуть ли не силком стянул с него одеяла и заставил встать, привести себя в порядок и готовиться к завтрашнему отъезду. Они и так целую неделю потеряли, ждать, пока Жак наваляется вдоволь, – непозволительная роскошь.
На следующее утро путешественники с облегчением покинули изрядно надоевшую всем стоянку, а еще через день, с трудом вычислив по карте, где они находятся, повернули на север. Вскоре пустынная степь сменилась скромно зеленеющими холмами, затем старая разбитая дорога принялась петлять между небольших пологих гор, которые с каждым часом становились все выше и круче. Деревья на склонах гор зеленели весенней листвой, чудовища пустошей перестали появляться на глаза, а на одном из деревьев Кантор даже заметил обычную белку. Дорога пошла на подъем, заставляя машину натужно рычать, а Жака – пугать всех предположениями, что еще чуть-чуть круче – и мощности не хватит, придется вылезать и идти пешком. Далекие снежные вершины стали ближе и словно бы ниже, в какой-то момент в просвете между ними блеснула извилистая лента реки. И вот к вечеру двадцать первого дня Зеленой луны перед путешественниками открылась небольшая долина, расчерченная лоскутами возделанной земли и утыканная деревянными хижинами.
– Добрались! – восторженно выдохнул Мафей. – Наконец-то!
– Точь-в-точь как мне рассказывали! – столь же непосредственно восхитилась Ллит.
Более практичный Жак притормозил и поинтересовался, не сводя глаз с дороги:
– И что дальше?
– Для начала найдем удобное место, где можно будет остановиться на ночь, – немедленно откликнулся мэтр. – Затем разведаем обстановку. Поезжай пока дальше, поищем, где можно съехать с дороги и притаиться. Да и ориентиры неплохо бы иметь…
Мафей пристально всмотрелся куда-то в даль и вдруг, изменившись в лице, затормошил Ллит, принялся настойчиво о чем-то спрашивать по-эльфийски. Кантор, заинтересовавшись, тоже устремил свой взор в направлении, куда указывал принц, и почти сразу заметил среди густой зелени странное сооружение, напоминавшее пирамиду. Основание его было скрыто от глаз богатой растительностью, и только полуразвалившаяся верхушка возвышалась над деревьями.
– Это пирамида, – перевел мэтр, видя, что и Кантор засмотрелся, и Жак едва с дороги не съехал. – Ллит не знает, для чего она. Может быть, это гробница, а может, культовое сооружение. Ее построили древние куфти – имеется в виду, не просто «до Падения», а действительно древние, тысячи лет назад.
– А давайте до нее доедем, – загорелся Мафей. – Посмотрим поближе. Может, там внутрь можно забраться?
– Нет, не выйдет, – отозвался Жак. – Это надо сначала съехать в долину, как-то обогнуть поселок, а потом пилить хрен знает сколько по дикому лесу… Да там, наверное, и не проехать на машине, откуда в лесу дороги.
– К тому же, – заметил мэтр, изучая диковину в бинокль, – там болото. Помимо того что по нему действительно невозможно проехать, в нем наверняка обитают какие-нибудь крокодилы. К тому же я не уверен, что у нас есть время исследовать местные достопримечательности. Если нам удастся пообщаться с жителями поселка, можно будет расспросить их об этой пирамиде, однако мне кажется, что они и сами не очень-то помнят, когда и зачем их предки ее воздвигли.
– А если я туда слетаю? – не унимался юный исследователь. – Это же не опасно, что мне может грозить в воздухе? Слетаю, возьму ориентиры, и все. А полазить там можно будет когда-нибудь потом, в более уместное время. Можно? Я быстро.
– Зачем? – пожал плечами волшебник. – Если у нас вдруг появится время на всякие познавательные экспедиции, можно будет вернуться сюда и не спеша добраться, ориентиры взять, основательно изучить. А сейчас нет необходимости в таких рискованных приключениях.
– Есть! – горячо возразил Мафей. – Есть необходимость!
– Какая?
– Ну правда есть! Я не могу объяснить, но я чувствую! Поверьте мне на слово, нам непременно нужны ориентиры этой пирамиды!
– Ваше высочество, – на этот раз мэтр как никогда был близок к провалу и засветился бы наверняка, если бы традиционное занудство в его голосе вдруг не сменилось на жесткое холодное неодобрение, – если вы желаете, чтобы я с пониманием относился к вашим идеям и замыслам, я должен их действительно понимать. А чтобы понимать, мне следует для начала знать, в чем дело. Поэтому либо вы объясните мне доступно и внятно, какое значение для вас имеют упомянутые ориентиры, либо мы оставляем эту тему раз и навсегда.
Мальчишка запнулся. Ненадолго, всего на несколько секунд, но за эти несколько секунд Кантора успело накрыть стихийным всплеском отчаяния и решимости.
– Она как-то связана с их магией. – Ушастый балбес так и не научился убедительно врать, но упорно продолжал тренироваться.
– В таком случае мы сначала расспросим их самих, а потом уж, если потребуется, полезем в болото, – отозвался мэтр, аккуратно возвращая ученику обратно его вранье.
Мафей надулся и умолк, а Кантор стряхнул с себя наваждение и едва удержался от желания надрать паршивцу уши здесь же и немедленно. Мальчишка точно что-то знал, и ему позарез нужна была эта пирамида, просто жизненно необходима, но он бы скорее сам себе уши оторвал, чем назвал истинную причину.
Почему Мафею понадобилось что-то скрывать, Кантор так и не понял, но одна вещь была для него ясна, как весеннее небо: сегодня ночью юный авантюрист попытается тайком сбежать и добраться до предмета своих стремлений.
Весь остаток пути кабальеро безуспешно ломал себе голову: как бы так извернуться, чтобы и Мафея из виду не выпустить, и успеть повидаться во сне с Шелларом. Уж этот-то быстро сообразит, что к чему и как скрытного мальчишку расколоть.
Как оказалось, его умственные подвиги были совершенно напрасны. Если почтенный мэтр и уступал своему венценосному воспитаннику в некоторых узкоспециальных вопросах, то уж в нехитрых замыслах любимого ученика разбирался ничуть не хуже. Едва Мафей забрался под одеяло и закрыл глаза, коварный наставник одарил упрямца усыпляющим заклинанием и как ни в чем не бывало сообщил Кантору, что сегодня они дежурят вдвоем.
