Константин Ветошко - Три стороны медали
Гиллиан покачивался в седле где-то в центре строя и пытался сообразить, в чем же состоит его задача. Адептов никто не удостоил отдельным приказом, а поучаствовать в полноценных учениях он еще не успел и не очень представлял, что должен делать маг в конном строю. Он так и не успел принять какое-то решение, когда скомандовали перестроение.
Лишь после того как гвардейцы сформировали клин, в конце которого Гиллиан оказался, сын герцога понял, что впереди уже показался противник. За массивными фигурами, пышными плюмажами и лесом копий было трудно разглядеть, что происходит, но бег скакунов все ускорялся, и скоро грохочущая лава тяжелой конницы уже неслась галопом.
Впереди с оглушительным треском разорвался первый огненный шар, яростно взвыл ветер, и Гиллиан понял, что два других мага в отличие от него не теряют времени. Он уже начал сплетать цепную молнию, но запоздал — клин гвардейцев на полной скорости налетел на не успевших перестроиться зиранских рыцарей.
— Гир! Гир!! Гир!!! — пять сотен луженых глоток в едином порыве выкрикнули привычный боевой клич. Кто-то просто выл в упоении, наслаждаясь последними мгновениями бешенной скачки.
Со стороны это должно быть смотрелось красиво: всадники, сверкающие на солнце роскошными доспехами, гордо реющие знамена и флажки на копьях, развивающиеся плюмажи и конские гривы. Но это со стороны.
Треск ломаемых копий, безумное ржание лошадей, вопли раненых мгновенно заглушили боевые кличи. Все смешалось в круговерти кровавой схватки. У зиранцев не было шансов. Их отряд вдвое превосходил по численности имперцев, но едва ли сотня среди них были настоящими рыцарями, остальные скорей казались легкой королевской конницей. Гвардейцы были лучше вооружены, обучены, а главное, их натиск стал полной неожиданностью.
Даже среди зиранских рыцарей, не говоря уж о легких всадниках, преобладала кольчужная броня. Лишь самые богатые из них уже успели обзавестись новомодной полной латной защитой. Но даже она плохо спасала от страшного таранного удара длинным и толстым копьем, помноженного на вес и скорость разогнавшихся боевых коней и гвардейцев. А потом в ход пошли мечи, топоры, булавы, довершившие разгром.
Смертельной косой гвардейцы прошли сквозь колонну врагов, и выжившие зиранцы опрометью ринулись врассыпную, безжалостно подстегивая своих коней. Гиллиан в упоении что-то заорал, наслаждаясь победой, но остальные не спешили поддерживать его восторг и маг сообразил, что они расправились лишь с одним отрядом, а впереди уже виднелся новый противник.
— Проклятье, скаренные пикинеры, — в сердцах выругался кто-то из гвардейцев. — А говорили, что только конница.
Гиллиана тоже разглядел впереди пехоту, ощетинившуюся лесом копий. Над ней реяли знамена, совсем не похожие на зиранские. Похоже, через реку переправились и армии союзников королевства, решивших не упустить случая хорошенько дать по носу зарвавшейся языческой империи.
— Адепты! — голос командира заставил Гиллиана встрепенуться. Секст не спешил бросать своих всадников на лес пик, тем более что они сейчас отгородили остальную армию от зиранского клина, а значит, время работало ни них.
Гвардейские маги, не медля, принялись осыпать зиранцев простейшими атакующими плетениями. Гиллиан не отставал, хотя и оказался в стороне от коллег. Выпустив с дюжину молний, он решил создать что-нибудь помощнее, и временно оставил атаки, даже не подозревая, что это спасет ему жизнь.
В безоблачном небе за считанные секунды соткалась багровая туча, от которой медленно, словно нехотя, отделилась громадная капля жидкого пламени. Прежде чем окончательно источилась огненная нить, удерживавшая смертоносный посланец, Гиллиан успел с оторопью рассмотреть, как на его поверхности вскипают пузыри раскаленной лавы.
Юный маг замер в растерянности, но заклинание было нацелено не на него. Оба других адепта успели создать щиты, но они ничуть не помогли против совместного удара нескольких десятков зиранских колдунов.
Гул пламени, вопли сгоравших заживо людей и лошадей, запах паленой плоти и темное облако сажи, заставившее потускнеть блеск золотых гвардейцев. Вместе с магами погибли не меньше трех десятков всадников, имевших несчастье оказаться неподалеку. Еще дюжину, стоявших чуть дальше, от чар спасли защитные амулеты, но их сбросили обезумевшие кони, и далеко не все смогли подняться на ноги.
Гиллиан с трудом удержал взвившегося на дыбы Ворона, и от неожиданности выпустил нити почти сформированного плетения. Выплеснувшаяся наружу неуправляемая магия порывом ветра раскидала стоявших рядом с ним гвардейцев, серьезно покалечив нескольких всадников и лошадей.
От стыда и ненависти к себе Гиллиан готов был провалиться. Вообразил себя боевым магом, а не смог удержать плетение! Своих же ребят калечишь! Какой позор!
— Молодец! Покрепче тех двух недоучек оказался, — хлопнул его по плечу кто-то из гвардейцев, заставив вжать голову в плечи от упрека.
Но остальные гвардейцы тоже лишь одобрительно кивали Гиллиану, и он наконец сообразил, что это не издевки. Для простых солдат его ошибка выглядела как удар зиранских колдунов, направленный на адепта, сумевшего, благодаря своему мастерству, не только выжить, но и не дать вражеским чарам нанести серьезный урон отряду.
— Вперед, вашу мать! — командир не стал дожидаться новых магических ударов. Спасение было только в натиске.
Клин гвардейцев вновь двинулся вперед. Перепачканные сажей знамена все еще развивались над отрядом, но от прежнего лоска и величественности не осталось и следа. По пожухлой траве набирали скорость запыленные всадники, скачущие умирать, а не красоваться на парадах. Впереди вновь сомкнулся сплошной фронт длинных пик, готовых нанизать на себя тела глупцов.
Гиллиан сообразил, что остался единственным магом в отряде, и понял, что должен что-то сделать. Еще даже толков не решившись, аристократ пришпорил Ворона. Жгущий душу стыд можно было смыть только кровью врага. Великолепный скакун, не обремененный тяжелой попоной и доспехами всадника, с удовольствием пустился вскачь, по краю обгоняя остальных гвардейцев.
Кто-то предостерегающее закричал, пытаясь остановить обезумевшего мага, но Гиллиан окончательно отдался восторгу скорости и жажде крови. Вот он уже несется во главе идущего галопом клина, а впереди пугающе быстро приближается частокол пик. Сын герцога Альтрейни приподнялся в стременах и в упоении заорал:
— Гиииррр!!! — его клич мигом подхватили остальные гвардейцы.
Послушный воздух соткался вокруг полупрозрачным клином, и Гиллиан влетел в ряды пехотинцев. С оглушительным треском ломались пики, в отчаянии кричали люди, окровавленные тела разлетались во все стороны. Словно гигантский таран проломил строй и раскидал вражеские ряды, а в эту брешь уже на полном скаку влетели гвардейцы, даже не столько насаживая на копья и рубя врагов, сколько давя их боевыми конями и сминая бешенным натиском.
