Елена Белова - Сердце феникса
В небольшой комнатке его встречали Сергей, Петр Валерьевич и бледный эльф, обессиленно откинувшийся назад, на шероховатую стену…
— Алексей! — Сергей бросился навстречу. — Алексей, наконец-то! Стой, не подходи, стой… Ларт, соберись! Последний раз, давай!
Парень кивнул и, не открывая глаз, вытянул руки…
— Что вы делаете?
— Рвем связь! Закрыть тебя от его чар, понимаешь? От Него… Еще немножко, последняя стадия! Стой! Не шевелись…
— Подождите, а Лина? Лину подождем!
Стало тихо… В комнате закручивался поток Силы, оплетая юношу невидимой защитной сетью… А он непонимающе смотрел на друзей… На друзей, которые не ответили…
— Сергей, стой! А Лина?!
— Алексей… мы не можем ее забрать.
— Что?!
— Алексей, подожди…
— Нет! Вы не можете так поступить! — Алексей рванулся вперед, и Сергей едва успел отшатнуться, чтобы поток Силы не перекинулся на него, — Почему?! Почему? Петр Валерьевич!
И бывший учитель отводит глаза:
— Алексей, у нас нет Сил отгородить двоих.
— Мы еле набрали достаточно магов на тебя — они еще слишком слабые, чтобы колдовать по полной! Если бы не Ларт… Да стой ты спокойно! — не выдержал Сергей…
— Алексей…
— Нет!
— Да подожди же… — краем глаза Сергей увидел, что Ларт снова уронил руки, и облегченно вздохнул… Кончено… «вызов» разрушен. Больше Вадим не сможет призвать младшего брата. Они сделали даже больше чем могли, маги, не просто истончили связь, а «перерезали». Сто шестнадцать магов на одного Повелителя, работали, старались… А Соловьев не проявил ни малейшей благодарности. Он, похоже, даже не заметил, что наполнявшая комнату Сила иссякла, впитавшись в его тело, что он свободен — он вцепился в плечи Сергея, весь — мыслями там, на морском берегу…
— Нет! Почему, Сергей?! Почему так срочно?! Почему только меня?
— Она попросила…
— И попросила оставить ее там?!
— Она о тебе заботилась. Ты…
— А о ней кто позаботится? Вы с ума сошли! Ее убьют!
— Алексей, да послушай же! Мы нарочно выкрали тебя (да-да, выкрали) так, чтобы рядом был Хозяин. Это риск — вот так, прямо у него из-под носа, но так она не виновата, что ты исчез. Перед Вадимом не виновата. Мы просчитали…
— А вы не просчитали, что Ему будет все равно?! — зеленые глаза Алексея бешено горели. — Что ему плевать, кто виноват?! Что Он ударит по тому, кто ближе… Просто так?! Что вы наделали?!
Он почти яростно тряхнул Сергея за плечи.
— Хватит, Соловьев! — Петр Валерьевич повысил голос. — Прекрати… — сказал он уже потише, столкнувшись с неистовым зеленым огнем в глазах бывшего ученика… — Перестань, слышишь? Уже ничего не изменишь!
Юноша отпустил Сергея и обернулся к магу. Тот осекся. Соловьев молчал, но что-то в наклоне головы парня, в напряженных плечах вдруг напомнило пантеру…
— Вы… — сдавленно начал он и прервался, судорожно выдохнул и начал сначала… — Вы… правы. Ничего не изменишь… Я даже вернуться не смогу, да? Спасибо!
— Вернуться? Ты рехнулся, мальчишка?
— Сергей, спокойней… Алексей, это невозможно. Даже если ты каким-то чудом вернешься, то только подставишь ее под подозрения… Ты же понимаешь…
— Я понимаю, что она погибнет! Из-за меня! Из-за… — Алексей вдруг отвернулся, сжал кулаки и замер, застыл, опустил голову, с заметным усилием загоняя эмоции под контроль… Словно клен под ударами ветра… Когда он обернулся, его лицо было почти спокойным. Только очень замкнутым… — Я понимаю. Но вам надо было подождать.
— Хватит! — не выдержал Сергей. — Алексей, в соседнем зале сидят и лежат сто шестнадцать человек, которые тебя вытащили. Вон у стены сидит эльф, который чары сплетал и усиливал. Скажи им, что они зря старались, скажи!
— Проклятье! Не трогай меня, Сергей! — юноша стиснул зубы… — Черт, прости… Но я не могу сейчас… Мне нужно… Мне нужны Марианна или Анжелика. Пожалуйста…
Марианна закончила рассказ о «сдержанности» Алексея и, склонив голову, уставилась на Лину.
— Я б раньше пришла, но нарвалась на начальство и отправилась громить убежище Лиги. Пустое. Сдержанный, говоришь?
— Ну, он сдержанный… — пожала плечами Лина, — Обычно.
И она невольно улыбнулась, представив «сдержанного» подопечного, пробегающего по стенкам и потолку со словами «Где Лина»! Улыбнулась, хотя ничего веселого в ситуации не было… Просто на сердце стало тепло, от его любви и тревоги…
— Она еще и улыбается! — возмутилась Марианна, — Ты что делать будешь? Что мне твоему «сдержанному» сказать?
Лина открыла рот… и закрыла. Она много чего могла сказать Алексу, и очень бы этого хотела, но без посредников…
— Лина!
— Ну…
— Лина! Нет, смотрю, с тобой сегодня каши не сваришь! Прекрати улыбаться! Он… О-о-о… — Марианна шире раскрыла глаза, — Подожди-ка… Лина… Он что, твой Избранник? Лина!
Суровый несгибаемый феникс, ведьма первого круга Повелителя Вадима вдруг по-девчоночьи потупила глаза и зацарапала пол носком мягкого сапожка… Марианна с искренним недоумением смотрела на это безобразие, приподняла брови… и расхохоталась, буйно и неудержимо, до боли напомнив вдруг Триш…
— У тебя Избранник?! Нет, правда? Боги, наконец-то!
— Перестань вопить! — Лина смутилась еще больше.
— Не перестану! Это дело надо отметить! Да брось нервничать, а? Это бар моего отца, между прочим, мы тут в безопасности. Да и Анжелка на страже…
— Тут еще и Анжелика… — проворчала феникс… — Подожди-ка… Отца? Твоего? А ты его знаешь?!
— Конечно. Пошли, отметим, а? Заодно придумаешь, что сказать твоему… хихик, «сдержанному»!
Снаружи и впрямь ждала Анжелика. Прислонившись к стене и поигрывая кинжальчиком, младшая феникс вовсю кокетничала с каким-то обалдевшим от восторга вервольфом. Узрев подруг, она что-то мурлыкнула заметно огорчившемуся кавалеру и двинулась к ним…
— А как ты его нашла? — не отставала Лина. Не то чтоб это был самый важный вопрос, и конечно, ее сейчас должно интересовать отнюдь не чужое прошлое, а скорей, собственное будущее, но он почему-то просто на языке вертелся…
— Кого?
— Отца.
— А чего его искать — он всегда тут жил. Бывший военный, говорит, угощать людей приятней, чем убивать. В последнее время я с ним согласна… — подмигнула Марианна.
— А мать не запрещала вам видеться?
— К счастью, наши мамули не главы кланов! — хихикнула подошедшая Анжелика.
— И хвала Преисподней за это! — Марианна передернула плечиками в чуть преувеличенном ужасе…
— Не обижайся, но твоя мама пугала нас до кошмариков.
— Мы сначала тебе завидовали…
