Инна Живетьева - Стальное княжество. Дилогия
— А ты куда? — обернулся Рик.
— С вами.
Княжич внимательно посмотрел, кивнул.
Дорожка слегка прогибалась под ногами, мелкие волны захлестывали и одежда намокала. Ближе к берегу стало хуже: озеро совсем расходилось, ноги скользили по мокрой поверхности. Последнюю пару метров Аля проехала, как на катке, и с облегчением выбралась на сушу.
По влажному песку до них никто не ходил, если не считать птиц, оставивших узорчатые цепочки следов. Песчаный пляж переходил в мелкую гальку, поднимался выше, зарастая травой. На опушке стоял небольшой двухэтажный домик, рядом с ним, справа — увитая плющом беседка. Окна, занавешенные, светились только на первом этаже. На крыльце сидел зверек, похожий на крысу, и недовольно поводил острой мордочкой. Влад подобрал камень, замахнулся — Талем не успел его остановить. Зверь оказался проворнее и мигом нырнул под крыльцо, задев хвостом деревянное, потемневшее от времени ведро. Рачительный хозяин подставил его под сток с крыши, и сейчас там плескалась на дне затхлая вода.
Талем ступил на крыльцо, придерживаясь за резные перила. Дверь даже на вид казалась добротной, тяжелой, и ведуну пришлось с силой потянуть за ручку. Аля почему-то думала, что на них пахнет сыростью, затхлостью — свет из окошек не мешал воспринимать дом как давно покинутый хозяином. Но внутри пахло сушеными травами, девочка различила мяту и смородиновый лист. В темных сенях прошли между перекошенным от старости сундуком и рядом ведер. Следующая дверь была не такая массивная, Талем легко отворил ее.
Открылась комната, ярко освещенная шарами. Она напомнила Але их жилище в трактире Петера: большой стол посредине, окруженный стульями. Уютные низкие диванчики вдоль одной стены, полки и закрытые двери вдоль другой. В углу на второй этаж уходит крутая лестница с темными деревянными перилами. Слева, между высокими зашторенными окнами, пустой камин. Перед ним — пара кресел с высокими спинками. Ведун шагнул вперед, с грохотом отодвинул ближайшее. На старой шкуре перед камином ничком лежал Костя. Шары отсвечивали на покрывавшей его тело серебристой пленке.
— Ну вот, — выдохнул Талем. — Правильно меня что-то в словах управляющего тэма Ласка задело. Он сказал правду о том, где хоронят рабов, но ни словом не обмолвился о мальчике. Вот старый пень!
Ведун мог ругать себя сколько угодно, его не слушали. Аля заворожено следила за Владом. Она думала, тот бросится к другу, начнет тормошить. Но Влад осторожно присел на край шкуры, тронул Костю за плечо и позвал шепотом.
Талем прекратил ворчать на себя:
— Его нужно перевернуть.
Вдвоем перевернули мальчишку на спину. Аля не удержалась от вскрика. На нее смотрели широко распахнутые глаза на искаженном гримасой лице; посиневшие губы чуть приоткрыты, горло напряжено. «Он же тонул!» — вспомнился рассказ Леры.
— Меня, — Влад рывком поддернул рукав, ткнул Талему обнаженный локоть.
Ведун не спорил, кольнул ножом. С тихим хлопком пленка разорвалась и сошла. Костя всхлипнул, но в себя не пришел. Ведун положил мальчика животом к себе на колено, нажал раз, другой — и у того из горла хлынула вода.
— Вот и все, — Талем подхватил Костю на руки, отнес на диван. — Все, живой. Только простывший, ну это уже не смертельно. Ничего.
Костя непонимающим взглядом обвел комнату. Рик торопливо шагнул в сторону, открывая сидящего на шкуре Влада.
— Вернулись, — пошевелил губами Костя и снова закрыл глаза.
— Ничего, — снова повторил Талем. — У него просто жар.
Аля вздрогнула, услышав смех. Влад, упавший от хохота на спину, все пытался что-то сказать, но не получалось. Он давился смехом, ударял ладонью по полу, и, наконец, выдавил:
— А может, это мы все померли, а? Может, мы на том свете?
Аля ущипнула себя за запястье: слишком уж реальным показалось предположение Влада.
— Так, выметайтесь отсюда, — рассердился ведун. — У мальчишки жар, а вы тут балаган устроили. И принесите мою сумку.
Влад сел, отер слезившиеся от смеха глаза и серьезно кивнул.
Рик раздвинул шторы на окне, глянул на небо:
— Пошли, нужно и Славку сюда перенести. А то скоро дождь хлестанет.
Беседка оказалась уютной: по кругу резные столбики, увитые плющом, внутри тесаные из бревен лавки. В центре выложен очаг из плоских камней. Тимс раздувал огонь, низко наклоняясь к земле. Гроза почти вся ушла на другой берег, но и краешка ее хватило, чтобы влажные ветки не разгорались, а лишь пускали клубы белого дыма. Талем просил пока не шастать в доме, вот и решили развести костер в беседке.
Аля подобрала на лавку ноги, уперлась подбородком в колени. Уставилась сквозь прутья стены на покрытое волнами озеро и громыхавшую из последних сил тучу. Тимс поднялся: огонь нехотя разгорался, облизывая бересту. Молодой ратник сел рядом с Симой, достал нож и принялся остругивать колышек. Просто так, лишь бы руки занять.
Вернулся Влад, бросил рядом с очагом охапку веток. Аля подивилась: почему он не идет в дом? Ведун там лечил Костю, вливая целебный отвар по глотку в горло, опухшее от простуды. Алешка вон сидел рядом со Славкой: того лихорадило, и он все время скидывал одеяло. Яд не желал сдаваться, и мальчик только раз пришел в себя, выслушал рассказ о том, что произошло, и снова заснул. А Влад к Косте не шел. Странно. Аля уперлась затылком в столбик, закрыла глаза. Как же хорошо, когда эта загадка — единственное, что сейчас волнует! Так спокойно кругом, и не нужно никого бояться: Волков, ловушек, стражников, гнева князя Отина. Если это вотчина дрида, тут их никто не тронет — девочка была в этом уверена.
— Безвременье, — произнесла вдруг Лера.
«Похоже, но не совсем, — подумала Алька. — Я бы сказала — полустанок. Один поезд уже ушел, а следующий придет не скоро».
В беседку шагнул Алешка, смущенно наморщил нос:
— Меня Талем выгнал. Сказал, нечего там сидеть, никто не помирает.
— Как они? — спросила Маша. Аля снова удивилась: почему не Влад?
— Спят. Оба. Талем сказал — как раз до утра, и все будет нормально.
Алешка сел рядом, прислонился теплым плечом.
— А утром? — не отставала Маша.
— Ну, как хозяин решит, — усмехнулся Влад. — Или пинком под зад, или придет познакомиться.
Аля тоже была в этом уверена, словно кто шепнул на ухо: отдыхайте, все будет завтра.
Гроза закончилась. Тяжелые воды озера успокоились, словно их кто выгладил утюгом. Проглянуло закатное солнце. Аля оглянулась: по песчаному берегу протянулись ровные цепочки следов — ее и Алешкины; вмятины наливались темнотой.
