Глеб Дойников - Варяг
Много ли надо удачному прозвищу что — бы прилипнуть к человеку или кораблю, не важно? Всего лишь один раз быть произнесенным вслух.
Когда до дядюшки Ляо дошли новости, что все крейсера отряда свозят на берег дерево, а через неделю Руднев заказал молебен "во одоления неприятеля" в главном соборе Владивостока, он понял что пора отправлять в Японию кодированный сигнал о выходе ВОКа на встречу с «Ослябей». В тот же день на телеграфе Владивостока молодой щеголеватый бразильский корреспондент отправил в редакцию своей газеты заметку о нравах русских офицеров во Владивостоке. Через семь дней из Сасебо к западному входу в Сунгарский пролив вышли броненосцы «Асахи» и «Сикисима», в сопровожнении и для разведки с ними шли бронепалубные крейсера «Читосе» и «Кассаги». Еще через день Камимура, подняв как обычно флаг на «Идзумо», вывел из Сасебо пять своих броненосных крейсеров. Их сопровождали старые знакомые Руднева еще по Чемульпо — четвертый боевой отряд. В связи со смертью адмирала Уриу, теперь им командовал Того — младший. Для усиления четвертого отряда, которому предстояло сражаться с «Варягом» и «Богатырем», ему были приданы легкие крейсера «Такасаго» и "Иосино".
Противники встретились примерно там, где они и ожидали увидить друг друга. Как и планировал Руднев, Камимура не стал брать с собой броненосцы — с ними отрядный ход снижался до 18 узлов, и у русских были все шансы оторваться не вступая в бой. Как и планировал Камимура, его крейсера оказались между русскими и Владивостоком, так что он фактически отрезал русских от базы. Попытайся они после боя улизнуть Сунгарским проливом, их ожидала бы встреча с парой броеносцев. Боя "пять на пять" Камимура не опасался, полагая минимум два из пяти русских крейсеров ограниченно боеспособными, а остальны три весьма неудачно, для линейного боя, построеными. Прекрасные бронепалубники русских, «Богатырь» и «Варяг», тоже вряд ли могли помочь своим броненосным крейсерам в эскадренном линейном бою. Приятно удивив Камимуру, русская эскадра не стала пытаться обойти его крейсера и вернутьсяво Владивосток. Русские упорно держали курс у Сангарскому проливу.
— Похоже что на этот раз наша разведка не оскандалилась, — обратился на мостике «Идзумо» Камимура к своему начальнику штаба капитану первого ранга Като, — судя по настойчивости русских они и правда идут встречать своих. Что ж, об «Ослябе» позаботится Дева с броненосцами, а наша добыча — Руднев с крейсерами. Сближаемся на параллельных курсах. Не пойму с такого расстояния, кто же у русских головным…
Когда кильватерные колонны сблизились на 80 кабельтов, у Камимуры появилось еще два повода для удивления. Он наконец разглядел состав и порядок кильватерной колонны русских. Ну то что Руднев может поставить в линию баталии[98] свои бронепалубные крейсера, японский адмирал предполагал. Как там говорят эти русские — "на безрыбье и рак рыба"? Чем еще он мог усилить свою внушительную, но мало боеготовую линию… Но вот увидить «Варяга» во главе линии русских кораблей, Камимура никак не ожидал. Как не ожидал он и того, что второе место займет «Богатырь». Свои бронепалубные крейсера Камимура оттянул за корму броненосной пятерки, чтобы "не путались под ногами". Второй сюрприз был неприятный — с расстояния 80 кабельтов стало видно, как на носу предпоследнего русского крейсера вспухло облако выстрела. Спустя примерно полминуты, упавший с полумильным недолетом до «Токивы» десятидюймовый снаряд с «Корейца» показал японцам, что насчет степени освоения русскими артиллерии трофеев разведка все же ошибалась. Следующий снаряд упал с неба спустя примерно полторы минуты. На этот раз с перелетом в пару кабельтов у борта "Адзумы".
В носовой башни «Корейца» Платон Диких наслаждался. Во — первых, в период подготовки к боям они, с мичманом Тыртовым с «Ушакова», расстреляли более пятидесяти снарядов. После двадцати выстрелов из единственного десятидюймового орудия эскадры, мичман с прапорщиком задумались о расстреле ствола до боя. Выслушав их Беляев сначала похвалил товарищей офицеров за правильный ход мысли, "как выражается наш адмирал". А потом, по секрету, сообщил о составе груза захваченой «Варягом» "Малалаки". При наличае двух запасных стволов, вновь образованный штаб эскадры решил пожертвовать одним для обучения расчета. Перед выходом в бой ствол орудия был заменен на новый. Во — вторых, на «Корейца» загрузили полуторный боекомплект для носовой башни, так что снарядов должно было хватить на два часа боя на полной скорострельности. И в — третьих, самое приятное — перед выходом в море его и Тыртова вызвал к себе на «Варяг» Руднев. Им была предоставлена абсолютная свобода действий.
— По результатам последних стрельб вы достаточно уверенно поражаете цели на дистанции до 60 — 70 кабельтов. Ваше орудие наиболее дальнобойное на эскадре, и грех было бы этим не воспользоваться. Я прказал переоборудовать пару примыкающих к погребу боеприпасов вашей башни отсеокв под хранилище дополнительного запаса санарядов. Ваша башня единственная на Гарибальдийцах, в которой оставили свой собственный дальномер. Остальные «канибализировали» на рюриковичей — больше дальномеры взять было просто не откуда. Так что стреляйте по своему усмотрению, на дистанции более 50 кабельтов по среднему в колонне противника, при сближении постарайтесь достать флагмана. Но если какой либо из крейсеров противника будет более удобной целью — бейте по нему. При сближении не забывайте корректировать дистанцию по результатам пристрелки среднего калибра, впрочем — чего я вам это опять рассказываю в сто первый раз? Вы и сами все знаете. Я ожидаю процент попаданий из вашего орудия от двух, если вы не блеснете меткостью, до десяти, если вам повезет. Это от четырех до двадцати попаданий. Не подведите, товарищи, другим наличным у нас калибрам с дистанции более 25 кабельтов нам крейсера Камимуры не пронять.[99] Забронированны они на совесть.
Теперь в полной пороховых газов башне молодой мичман и начинающий седеть сверхрочник дуэтом вели свою партию боя. Диких стоял за наводчика, ловя в оптику далекие силуэты на горизонте, выработавшимся за годы шестым чувством определяя упреждение и момент выстрела. Тыртов сидел на дальномере, и вносил поправки по дальности. После пятого выстрела снаряды стали ложится довольно прилично, если учесть запередельную для начала века дистанцию и полное отсутствие пристрелки.
Камимура, мрачно наблюдал за очердным султаном взрыва, который обрушил на палубу «Идзумо» тонны воды с осколками. Очень, очень близкий недолет. Практически накрытие. А при том угле падения, с каким 10 дюймовый снаряд попадает с дистанции 60 — 70 кабельтов в слабобронированную ПАЛУБУ, он вполне может дойти и до машинного отделения. Не желая и дальше терпеть огонь противника без возможности отвечать, Камимура приказал изменить курс на два румба влево. Это позволило сократить сремя сближение с русской эскадрой. Но, с другой стороны, теперь при сближении японцы неизбежно отставали, и теперь головной «Идзуми», после сближения на 50 кабельтов, оказался не на траверсе шедшего головным «Варяга». И даже не на траверсе идущей третьим под контр — адмиральским флагом «России». Имея преимущество в ходе не более двух узлов (по «паспорту» крейсера японцев были быстроходнее русских на несколько узлов, но на практике они этого как то не показали), Камимура после сближения отстал, и его флагман после поворота на парраллельный с рускими курс был на траверсе "Громомбоя".
