Алексей Переяславцев - Возвращение неправильного попаданца или Негатор-5
Я себя чувствовал, как шахматист, играющий черными против сильного соперника, склонного к проведению хитрых комбинаций. Тут только и можно сделать, что крепить дебютную позицию в надежде, что белые начнут сомнительную атаку.
* * *(и еще одна сцена, которую я видеть никак не мог)
Не особо искушенный зритель посчитал бы случившееся «неизбежной на море случайностью». Более опытный заявил бы без всякой ссылки на море, что «рано или поздно такие вещи происходят». Хассан не пожелал думать на эту тему, поскольку у него и других забот хватало. Конечно, капитан «водореза» был недостаточно осторожен, сблизившись с «драконом» на расстояние в сорок миль.
Кандидат в академики по определению не может быть слабаком и неумехой в своей специализации. Южанин, разумеется, не составлял исключения, то есть понимал толк в водной магии. Справедливости ради скажем: и хороший доктор тоже уловил бы посторонний шум в потоках — но на двадцати милях, не более.
Высокопочтенный сосредоточился. Шум от форштевня, рассекающего воду. Но спектр не такой, как у «дракона». Вот только откуда за кормой чужой корабль? Если бы неизвестный шел навстречу, можно предположить, что он идет из-за океана. А этот…
Головоломка сложилась довольно быстро. Для нападения на Заокеанию чужак не подходит: все кристаллы на «драконе». Допустим, Первый снарядил резервный корабль для спасения Высших магов. Тогда он провел бы расходы через бухгалтерию и поставил бы всех (Хассана в том числе) в известность. Но он этого не сделал. И все же заказал комплект кристаллов-движителей, уплатив наличными из своих средств. Выходит, что этот резервный корабль он предназначил для другого. Чего?
Вывод был однозначным и устрашающим: Первый предвидел возможность ответного сокрушительного удара от Заокеании. И предположил вариант спасения, но лишь для себя. Почему не всех? Наверняка и на это имелись причины. Но уже нет времени на попытку их угадать, надо спасать свою шкуру.
Хассан не был хорошим аналитиком. Будь на его месте Тофар — тот наверняка придумал бы с пару-тройку вариантов. Но южанину в голову пришел только один. Выбора не было.
Кандидат в академики повернулся в сторону кормы, где стояла и наслаждалась ясной (хотя и прохладной) погодой госпожа Моана-ра в ярко-красном, вьющемся на ветру плаще. Про себя Хассан мимоходом отметил, что одеяние весьма дорогое.
После предписанных этикетом приветствий Хассан пошел напролом:
— Моана, я хочу довести до вашего сведения некую информацию.
— Охотно вас выслушаю.
Сказано было холодновато, но, как уже говорилось, этот вариант действий был единственным.
— Дело вот в чем…
Высокопочтенная выслушала без вопросов и комментариев. Когда Хассан закончил речь, собеседница все с той же холодностью ответила:
— Вынуждена вас огорчить: сказанное мне уже известно.
Кандидат в академики просто не знал, что Моана сильный аналитик. Ее осведомленность он объяснил лишь наличием информации, но никоим образом не умением обрабатывать таковую.
Удар был силен, но не настолько, чтобы отвлечься от плана:
— Мне кажется, Первый не рассчитывает, что вы уцелеете.
— Ну разумеется, он такого не предполагает.
Собеседнику очень хотелось спросить: «На что же тогда рассчитываете вы?», но вместо этого он задал другой вопрос:
— Почему вы согласились участвовать в этой экспедиции?
Броня невозмутимости треснула под напором удивления:
— Вы не знали? Да будет вам известно, что маги жизни по достижении докторского ранга дают клятву. Я тоже ее принесла. Все ее положения перечислять не буду, но среди них было вот что: я поклялась никому не отказывать в помощи по специальности. И еще один пункт запрещал мне причинять вред людям. Только лечить.
Намек был настолько прозрачен, что не понять было трудно:
— Как же тогда ваш бой… ну, когда вас атаковали люди Рухима?
— Все верно. Из этого правила есть исключение: в случае нападения я получаю право защищаться.
Хассан вспомнил уже известное: Профес никогда не бросал своих людей. Моана была именно такой. И она не боевой маг. Следовательно, в запасе у этой женщины и тогда было, и сейчас есть нечто… что предсказать нельзя. Следующий шаг был очевиден:
— Моана, у вас, как понимаю, имеется средство, которое поможет вам защититься от Первого. Вот почему я прошу вас взять меня с собой.
К собеседнице вернулась холодность.
— Хассан, в течение некоторого времени вы противостояли команде, к которой я принадлежу. И вы использовали сильные средства. В результате победили мы. Однако, насколько мне известны традиции Юга, поражение вовсе не означает конец борьбы. Южные обычаи личной мести мне также знакомы. Следовательно, вы враг Професу и его команде, то есть мне тоже. А теперь, будьте так любезны, объясните: зачем мне нужно вас спасать? Постарайтесь быть убедительным.
Хассан чуть задержал дыхание и сделал резкий выдох. Это помогло собраться с мыслями.
— Моана, вы совершенно правильно изложили положение дел. Но я, если позволите, продолжу ваши рассуждения. Весьма вероятно, Первый готовит ловушку, в которой планируется гибель всех присутствующих здесь Высших магов, кроме него самого. Не сомневаюсь, что ему этот исход выгоден. Почему — не знаю. Вы сами собираетесь выжить. Следовательно, по возвращении вам понадобятся союзники. Я готов стать одним из них. Вам понадобится свидетель. И это тоже буду я. Готов принести клятву, формулировку которой подберете вы сами. Прямо сейчас или в любой другой момент по вашему выбору.
Высокопочтенный полагал, что это заявление выглядит весьма серьезным. Ему и в голову не пришло, что проницательная и дальновидная собеседница уже просчитала весь ход разговора, а в данный момент лишь направляла нить беседы в желаемую для нее сторону.
Хассан продолжал нажимать:
— Но клятва — это не все. Я хочу стать вашим союзником, ибо уже понял, что за вашим командиром сила: его необычные знания и умения, его команда, которую он подобрал с необыкновенным искусством, его магия, которой я и названия-то не подберу. Одним словом, предавать вас мне до последней степени невыгодно, и я бы не стал этого делать, даже не будучи связан клятвой.
Секунды текли одна за одной. Женщина в красном плаще сохраняла неподвижность и, казалось, следила за какой-то точкой далеко за горизонтом. Наконец, губы разомкнулись и отчеканили:
