Девятые Звездные войны - Гамильтон Эдмонд Мур
Стена перед ним стала прозрачной, и сквозь нее Пис увидел, как уменьшаются далеко внизу здания космопорта. Голубое небо почернело и, через мгновение, на зачарованного Писа уже смотрели колючие, враждебные звезды.
Корабль летел с такой скоростью, что было заметно, как звезды меняют свой цвет. Завороженный этим зрелищем, Пис наблюдал, как яркие точки проплывают мимо, потом ему в голову пришло — чтобы произвести такой эффект, корабль должен мчаться, как вампир из преисподней, а сам он не имеет ни малейшего представления, куда он направляется. То, что он еще раз успешно вырвался из лап оскаров, явно имевших на него зуб, было, конечно, здорово, но теперь ему угрожала новая опасность — навеки затеряться в бездонном космосе. Пис уже почти уверил себя, что судьба никогда не оставит его в покое, и что, скольких катастроф он бы не избежал, впереди его ждет новая, не менее разрушительная.
— Вот так!— горестно сказал Пис.— В чем смысл моей борьбы? Остается одно: сидеть неподвижно и ждать следующего несчастья, а уж оно наверняка окажется самым несчастным из всех несчастий!
— Вперед, и только вперед!— запричитал он, распаляясь.— Далеко за пределы нашей галактики... и всех прочих галактик! Я превзойду скорость лентяя-света на позолоченных смехом крыльях! А какие удивительные картины предстанут перед моими глазами прежде, чем смерть закроет их навсегда! Туманности, извивающиеся в утонченной пытке зачатия мира, космические маяки сверхновых, целые вселенные, похожие на запутавшихся в тончайшей серебристой сетке светлячков...
Весьма довольный собой, Пис скрестил на груди руки, откинулся на спинку кресла и приготовился к вечности. Единение его с космосом длилось примерно десять секунд, потом ему стало скучно, потом — страшно.
— К черту светлячков и серебристые сетки! Я хочу домой!!!
Он подбежал к прозрачной стене и принялся шарить глазами, как будто то, что он оказался на пару шагов ближе, могло ему помочь определить, где же Солнце. Но даже совсем ошалев от горя, но быстро понял, что надежда его напрасна — перед кораблем мерцали миллиарды звезд, и было не разобраться, что среди них есть что. Только мощный компьютер способен решить проблемы астронавигации, решил Пис... и в этот момент иголочки, коловшие его мозг раньше, вернулись с новой силой, вызывая в голове странное чувство облегчения. Как будто ослабили какой-то жгут, но возобновившийся поток был менее материален, чем кровь, и состоял в основном из эфемерной мешанины ассоциаций, идей и понятий.
"Неужели возвращается память? — подумал Пис, вновь усаживаясь перед пультом управления.— Приходилось ли мне раньше управлять таким кораблем?"
Он принялся более тщательно изучать различные панели, и на этот раз заметил, что они сформированы логическими группами. Рядом с двумя рядами тумблеров, которыми он так лихо щелкнул в первом приступе супервосприятия, было указано, что они включают прогрев передатчика и позволяют стартовать на ручном управлении. Потом Пис заметил отдельный модуль с клавиатурой, маркированной как АСМН. Молясь, чтобы эта аббревиатура расшифровывалась как "Автоматический Селектор Места Назначения", он набил на клавиатуре 3-Е-М-Л-Я, и был мгновенно вознагражден поворотом звездного поля — доказательством того, что корабль изменил курс.
В самом центре прозрачной стены замигал красны кружок. Он окружил одну из немногих крохотных областей абсолютной тьмы, и Пис догадался, что солнце так далеко, что свет его не в силах преодолеть такое путешествие. Но через некоторое время в центре кружка появилась искорка света и начала расти. Удовлетворенный тем, что жизнь меняется к лучшему, Пис продолжил изучение других модулей и скоро обнаружил один именуемый "Автоматическая посадка", избавляющий его от тревог о том, как безопасно посадить звездолет. Приободренный успехом и растущим чувством уверенности в своих способностях, он включил музыку. Первая запись выдала оркестровку пьесы Сибелиуса, громовые аккорды были, очевидно, призваны создать у пассажиров настроение, соответствующее ощущению космического полета.
Пис поудобнее устроился на мягких подушках. Намерения у него были самые простые — отдохнуть. Теперь, когда Пис снова полностью уверился в будущем благоденствии, он еще раз позволил своей душе объединиться с космосом и — чтобы добавить визуального гарнирчика к размышлениям — щелкнул тумблерами, управляющими прозрачностью отдельных стен рубки. Но как это часто бывает с последними театральными жестами, порыв этот оказался серьезной ошибкой и разрушил гармонию его разума.
Всего в нескольких шагах справа от него, отражая своими телами красные и зеленые вспышки бортовых огней, к внешней поверхности звездолета прицепились два оскара.
"...Я же убил их!— твердил про себя потерявший способность соображать Пис. — Я вывалил их в межзвездное пространство и прикончил!".
Страх ненадолго отпустил его, но тут же вернулся, умноженный в десять раз — загадочные существа все еще двигались!
Ничуть не смущенные тем обстоятельством, что находятся в глубочайшем вакууме, оскары небрежно держались за корпус одной рукой, другой указывая друг другу различные звездные достопримечательности словно туристы на прогулке. Пис, окаменев, смотрел на них. Время от времени кто-нибудь из оскаров поворачивал свои рубиновые глаза в направлении Писа, но непохоже было, чтобы они видели его. Наверное, решил Пис, прозрачность стен — односторонняя.
Теперь Пис в полной мере осознал, какие именно силы ополчились против него. Жизнь его была почти непереносимо трудной и без оскаров, гоняющихся за ним сквозь время и пространство — и вот он узнал, что его противники — существа неуничтожимые, способные выжить в любых условиях. Пис совершенно не представлял, что же такого мог он натворить, и это только добавляло ему страданий. Он спрятал лицо в ладонях и всерьез задумался, не положить ли конец этой дикой охоте, направив звездолет в какую-нибудь звезду. Это стало бы быстрым, чистым решением всех его проблем, но — кристаллик обиды образовался и начал расти в котле умственного урагана — неужели часы пробили одиннадцать раз? После всего, что испытал он за последний месяц, неужели он позволит двум металлизированным кретинам помешать ему узнать свое прошлое?
Он поднял голову, расправил плечи и занялся анализом сложнейшей сложившейся ситуации. Несомненно, в данный момент оскары находились внутри поля, генерируемого передатчиками звездолета, поэтому и передвигаются в космосе вместе с ним. Райан объяснил ему, что звездолет можно считать находящимся в покое, несмотря на то, что он развивает огромную эффективную скорость. Однако Пис был совершенно уверен в том, что яростное ускорение "обычного" космического полета наверняка избавит его от непрошенных наездников.
Цель звездолета — Солнце — уже ярко сверкала на переднем экране, когда Пис вновь обратил свое внимание на пульт управления, и скоро нашел панель, проименованную как "ДОП.АТ.ДВ.", и уверенно определил, что это — набор приборов управления для полетов на атомной тяге в случае отказа передатчиков. Пальцы Писа безошибочно опустились на рукоятки селектора высоты и миниатюрный штурвал, и тут он окончательно уверился в том, что управлял звездолетом в прошлой жизни и в состоянии заставить свой корабль выполнить любой маневр.
Победоносно похмыкивая, он отключил передатчик, и корабль до этого двигался со скоростью миллион километров в секунду, остановился. Так как он не обладал инерцией, пассажиры абсолютно ничего не заметили.
Быстрый взгляд подтвердил, что ничего не подозревающие оскары спокойно держатся за корпус кончиками пальцев. Гримаса злобного веселья исказила лицо Писа, когда он приготовился запустить корабль в режиме полного нормального ускорения. Он прикоснулся к стартовой кнопке и... веселье его сменилось отчаянием — он обнаружил, что не может заставить палец надавить на вогнутый диск. Какие только команды он не отдавал пальцу, как не угрожал, тот отказывался подчиниться.
