"Зарубежная фантастика 2024-8". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Блэйлок Джеймс
Не то чтобы Каэласу очень нравились люди. Он не забыл охотников, убивших его мать. Но некоторые были вполне способны стать чем-то большим, нежели просто кусками мяса. Те, которые принадлежали Леди, например. Да и самец Леди тоже. Несмотря на то что у него было лишь две ноги и маленькие зубы, в нем многое говорило об истинно кошачьей, хищной природе, и Каэлас не мог не одобрять этого.
Поэтому арсерианец решил приглядеться к этой маленькой кошечке, и если он сочтет, что родство сможет принять ее как равную, то попросит Леди тоже взглянуть на нее. Леди поймет, является ли самочка подходящей компанией для его котенка.
Внезапно ветер переменился, принеся запахи из деревни, до которой оставалось не меньше мили.
Каэлас замер на месте. Воздух наполнился вонью крови и смерти.
«Делла!» — завопил КаэАскави и рванулся вперед.
Одним точным ударом лапы отец сшиб котенка с ног.
«Когда в воздухе разливаются кровь и смерть, не следует мчаться им навстречу», — сурово произнес Каэлас.
«Деревня Деллы!»
Прибегнув к Ремеслу, Каэлас исследовал окрестности. Время года, которое люди называли весной, давно пришло в другие земли, но здесь зима еще не лишилась своих клыков — как и глубокого снега.
«Выкопай нору. Спрячься», — велел Каэлас.
КаэАскави зарычал, но поспешно пригнулся к земле, демонстрируя покорность, когда отец шагнул к нему.
«Я могу драться!» — вызывающе произнес котенок.
«Ты будешь прятаться до тех пор, пока я не позову. — Каэлас подождал несколько мгновений. — Как выглядит логово твоей кошечки?»
В сознании КаэАскави промелькнул образ, который в тот же миг предстал перед мысленным взором Каэласа, — маленькая человеческая берлога, открытая земля и поросль деревьев, где КаэАскави обычно ждал свою подружку.
«Оставайся здесь, — повторил кот. — Вырой нору и не высовывайся».
Каэлас не стал дожидаться, пока сын послушается. Обернувшись щитом невидимости и ступая по воздуху, чтобы не оставить следов на нетронутом снегу, он стремительно направился к деревне, преодолев расстояние за считаные минуты.
Воздух рядом с деревней пропах страхом и отчаянием — и вместе с ними кровью и смертью. Острый слух улавливал звуки борьбы, лязг человеческого оружия.
Он осторожно обратился к Ремеслу, чтобы обыскать деревню, и оскалился в беззвучном рыке, распознав Верховного Князя, носящего Зеленый Камень. Что-то странное в его ментальном запахе…
Добравшись до рощицы, расположенной позади логова кошечки, он услышал женский крик и рев человеческого самца. Затем открылось окно. Молодая человеческая самочка выбралась наружу и спрыгнула в снег. Однако, когда она попыталась броситься прочь, нога подвернулась, и кошечка упала.
Каэлас рванулся к тому месту, где она лежала. В тот же миг за угол дома завернул эйрианский Предводитель. Заметив кошечку, неизвестный поднял окровавленное оружие и двинулся к своей добыче.
Человеческий самец не чуял опасности до тех пор, пока восьмифунтовый хищник не врезался в него на всем ходу.
Каэлас перекусил руку, держащую оружие, сноровисто вскрыл когтями брюхо жертвы. Выброс ментальной энергии выжег разум человека, добив его окончательно.
Кот остановился только для того, чтобы набрать полную пасть чистого снега. Как в ментальном запахе этого человека, так и в его крови чувствовался отчетливый привкус гнилого мяса.
Он покачал головой, а затем повернулся к девочке, которая широко раскрытыми глазами смотрела на труп мужчины.
«Маленькая», — прорычал он.
Она с трудом поднялась и с отчаянием огляделась вокруг.
— КаэАскави?
«Каэлас», — представился кот.
С той же осторожностью и мягкостью, с которыми он носил собственных котят, арсерианский Верховный Князь схватил ее за туловище и бросился прочь, спеша под укрытие деревьев.
Она не издала ни звука. Не стала бороться. Каэласу пришлась по душе храбрость кошечки. Теперь она стала сиротой, как и он когда-то.
Выбрав местечко, где снег был достаточно глубоким, он посадил девчушку на воздух, быстро выкопал маленькую нору, положил малышку туда и поспешно забросал вход комьями снега, чтобы его было труднее заметить. «Будь здесь», — велел Каэлас.
Она свернулась в комочек, дрожа.
Он бросился в человеческую берлогу и прошел сквозь стену рядом с окном, из которого выпрыгнула девочка. Комната пахла ею и другими вещами, очень плохими вещами.
Дверь, ведущая в остальную часть логова, была открыта. Он увидел окровавленную женскую руку. Не ощутив в ней жизни, Каэлас даже не стал принюхиваться, чтобы убедиться в смерти самки.
Он горько пожалел, что с ним сейчас нет Ладвариана. Несмотря на то что Каэлас почти всю свою жизнь провел среди людей, он так и не научился понимать их так же хорошо, как этот пес. Тот сразу бы сообразил, что больше всего нужно маленькой.
Он задумался. Ей, разумеется, понадобится человеческий мех. Прибегнув к Ремеслу, кот открыл ящики и гардероб и заставил исчезнуть все их содержимое.
Так, что еще взял бы Ладвариан? Окинув комнату внимательным взглядом, он заставил исчезнуть еще и странное пухлое покрывало, которое резко пахло перьями. Кошечку можно будет завернуть в него и согреть. Острая потребность как можно быстрее покинуть это место давила на него, однако он поразмыслил еще немного.
Родство не знало, в чем заключается ценность вещей, однако…
Он заметил ее рядом с постелью. Сначала кот ощутил слепую ненависть, однако, подойдя ближе и принюхавшись к белой игрушечной кошке, он сообразил, что ее сшили из мохнатой ткани, а не из арсерианского меха, как ему было показалось. От нее сильно пахло маленькой и, гораздо слабее, взрослой кошкой. И еще от игрушки исходил ментальный аромат, который всегда ассоциировался у него с Леди. Повелитель называл его любовью.
Заставив котенка исчезнуть, он осторожно двинулся к открытой двери. Мертвая самка по-прежнему сжимала нож в одной руке. Она боролась с самцом, который был сильнее ее, чтобы спасти своего котенка, — точно так же, как его собственная мать когда-то сражалась с охотниками, чтобы он успел сбежать.
Глядя на нее, Каэлас подумал, что, зная, что ее кошечка в безопасности и ее обязательно защитят, наверное, самка бы не стала возражать теперь против дружбы своей маленькой с арсерианскими котами.
Пройдя сквозь заднюю стену дома, он замер возле тела эйрианского самца. Прибегнув к Ремеслу, он протолкнул труп сквозь толстый, в несколько футов, слой мерзлого снега, а затем одним ударом вогнал его глубоко в землю. На поверхности остались пятна крови и куски плоти, однако Каэлас не считал, что напавшие на деревню будут искать своего сородича прямо сейчас. А до тех пор, пока они не откопают тело, им и в голову не придет, что человека убил представитель другого вида.
Поспешно вернувшись в рощицу, Каэлас призвал своего сына. «Иди сюда — быстро и тихо».
Добравшись до самодельной норы, он заново прокопал вход. Призвав теплое, мягкое покрывало, кот положил его на снег, воспользовавшись двумя заклинаниями, которым научился у Леди, согревающее — на внутреннюю часть, защищающее от влаги — на внешнюю. Подняв кошечку, он неуклюже завернул ее в одеяло.
Она лишь тупо смотрела перед собой.
Ощутив беспокойство, Каэлас осторожно обнюхал ее. Нет, она не умерла, но он знал, что широко раскрытые, невидящие глаза — плохой признак.
Почувствовав приближение КаэАскави, кот поднял голову. Он сумел заметить слабую тень, отбрасываемую щитом невидимости светлого Камня, и тихо зарычал в знак одобрения.
«Делла!» КаэАскави обеспокоенно обнюхал укутанную самочку.
«Отнеси кошечку к моей подруге, — велел Каэлас. — Вскочи на Ветра, как только доберешься до нити, которую сможешь оседлать. Этой маленькой нужна помощь — и как можно быстрее».
«Моя мать никогда не примет человеческую кошечку в своем логове!» — возразил котенок.
«Скажи ей, что человеческая кошка сражалась с охотниками, чтобы спасти своего котенка, и погибла».
КаэАскави замер на мгновение, а затем печально произнес: «Я скажу ей». Осторожно ухватив зубами одеяло, он потрусил вперед со своей ношей.
