Дэйв Дункан - Будущее неопределенное
Должно быть, Эдвард приказал начинать пир, так как люди уже расходились. Он стоял у двери, заговаривая с каждым Носителем Щита – голос его казался достаточно бодрым, так что это походило скорее на личный инструктаж, чем на прощание. Ну уж от Алисы он так просто не отделается. Она хотела знать, что все это значит, и она не уйдет, пока не узнает этого, так-то! Она встала и потянулась.
Джулиан продолжал хмуриться, она ответила ему сердитым взглядом.
– Что случилось? Вы сомневаетесь, что из Элиэль выйдет плохой Папа?
Он пожал плечами – это его совершенно не волновало.
– Я хочу понять, зачем он отверг предложение таргианцев. И то, каким образом он это сделал! Черт возьми, Алиса, эфор – все равно что король или президент, третья часть абсолютного тирана.
– Мне кажется, я знаю это. Я даже скажу вам, если вы только обещаете никому не говорить.
– Идет! – как-то слишком быстро согласился Джулиан. Он явно считал, что он знает ответ, а она – нет.
Она оглянулась – не услышит ли ее Эдвард? Он как раз прощался у дверей с Элиэль, но она была последняя.
– Это старая проблема, государство и церковь… Это довольно трудно описать словами. Я даже не уверена, что это смог бы сделать сам Эдвард. Мне кажется, он повинуется инстинкту.
– Инстинкту! Инстинкту? Он нас всех угробит или отдаст в рабство со своим чертовым инстинктом.
– В некотором роде это не имеет значения. – Интересно, сможет ли она объяснить это человеку, который до сих пор не понял этого? Джулиан слишком прямолинеен, нормальный англосакс. Эдвард тоже был реалистом, но в жилах его текла толика кельтской крови, этакое подводное течение, отвергающее простую логику. – Суть в том, что это венец всего, для чего он трудился, верно? Поэтому важны даже детали. То, что мы видели сегодня, может стать легендой для тысяч или миллионов людей. Это был его бенефис, его апофеоз, и он не мог позволить, чтобы его видели принимающим милости из рук таргианцев.
– Если вы так считаете, вы тоже сошли с ума, как и он. Это же Таргия, девушка!
Теперь пришла ее очередь пожать плечами.
– Я не думаю, чтобы Эдвард видел в этом человеке эфора Квагьюрка. Мне кажется, он видел перед собой Понтия Пилата.
Джулиан разинул рот.
– Он был здесь совершенно неуместен, – объяснила она. – Как Пилат. Иногда военная сила ничего не значит. Генералы и их армии вынуждены играть по другим правилам и служить целям, постичь которые сами не в силах.
Джулиан и сам бывший солдат. Это забавнее всего. Его глаза уставились поверх ее головы.
Она повернулась. К ним приближался Эдвард, но смотрел он не на них, а в окно.
– Слишком поздно задавать вопросы, – проворчал он так, словно кто-то из них что-то сказал.
– Но… – начал было Джулиан.
– Нет. Осталось только верить. – Эдвард коротко глянул на него и протянул ему руку, хотя все внимание его было по-прежнему приковано к саду.
Джулиан сделал вид, что не замечает его руки.
– Скажи мне только, почему…
– Нет. До свидания, Джулиан. Спасибо. – Эдвард положил руку на плечо Алисы так, словно собирался увести ее.
– Спасибо за что? Я ничего не сделал, и…
– Еще сделаешь. – Эдвард отвел Алису к стене. – Если ты будешь держаться в тени, тебе ничто не грозит. Постарайся не привлекать к себе внимания.
Она взяла его руку в свою. Рука была холодна как лед. Лицо словно окаменело.
– Эдвард! Что… – Он попытался уйти, и она схватила его за плечи. – Что ты собираешься делать? Скажи!
– Ты тоже должна хранить надежду. – Он вымученно улыбнулся ей и подошел к окнам. Такие, как он, могут умирать от страха и все равно идти вперед, выполняя свой долг.
Призрачный зеленый свет становился все слабее и слабее. Она крепко обхватила себя руками, глядя на то, как он перешагивает через подоконник. Раздвигая сухие кусты и сучья, он спешил к расчищенному пятачку.
Она думала, что Джулиан ушел, но тот передумал, вернулся и стал рядом с ней. Оба молчали, но его рука нащупала ее пальцы и сжала их. Алиса была благодарна ему за общество.
Трумб почти исчез. Ночь, казалось, надвигалась на них, делаясь все темнее и холоднее, Эдвард стоял, скрестив руки, и ждал, едва видный из окна сквозь ветки. Ждал кого? Часы в Вейлах измерялись весьма приблизительно. Как договориться о встрече заранее? «Встретимся с затмением Трумба» – что ж, звучит неплохо. Но кого же он ждет?
Зэца? Не может быть. Ожидай он Зэца, он не позволил бы ей остаться. Он знал, на что шел, когда затевал свой крестовый поход, но ей все время казалось, что опасность еще далеко. Эта внезапная спешка застала ее врасплох. Нет, это не может быть Зэц – главное действие. Но это что-то жизненно важное, иначе Эдвард не нервничал бы так. Она сотворила короткую молитву: «Боже, двое мужчин, которых я любила, уже взяты от меня. Пребудь с ним, сохрани его».
Кто-то стоял теперь на полянке – лицом к Эдварду, футах в десяти от него. Мужчина! Он был строен и темноволос… Он был совершенно раздет.
Джулиан негромко втянул воздух сквозь зубы.
– Тион! Это может быть только он!
Алиса подобралась поближе к нему. Она начинала дрожать от холода и напряжения. Этому парню на улице полагалось бы закоченеть до смерти, если только он не согревался с помощью маны и если здесь вообще был он сам, а не что-то вроде его проекции.
Освободитель и Юноша, возможно, и говорили о чем-то, но слишком тихо, чтобы их было слышно. Еще одна фигура… Этот мужчина был крупнее, даже мощнее, одетый вполне прилично, чернобородый. Наверное, это был Карзон, Муж. Два новых человека появились почти одновременно. Это были всего только неясные очертания, но Алиса разглядела девушку в синей хламиде и зрелую женщину в красном. Так по крайней мере требовала мифология Вейлов.
– Ничего не получится! – прошептал Джулиан.
– Тес!
– Висека нет, видишь? Пятеро никогда не действовали сообща… Они столетиями ссорились… они никогда не доверятся друг другу, не говоря уж… – Его голос захлебнулся.
О чем говорится на этой неземной встрече? Алиса дала бы руку на отсечение, только бы ей позволили подслушать. И где же пятый, Висек? Среди Свободных гуляла легенда, согласно которой Освободитель встречался раз с Прародителем в Ниоле. Насколько было известно Алисе, сам Эдвард никогда не говорил о такой встрече. Авторство этой истории приписывалось Дошу в псалме святого Доша.
Темнело так быстро, что она уже с трудом могла разглядеть даже свою руку. Узел снова завибрировал, и еще две фигуры замкнули круг. Их появление было заметно только потому, что обе были одеты в белое или почти белое. Звездный свет блестел на седых волосах. Семь человек: Освободитель и Пентатеон.
