Светлана Зорина - Снежная Дева
— В этом храме?
— В этой роще. Она вся вне времени и вне пространства. Но храм более изолирован от обычного мира, чем роща, а купол, который ты разрушила, был дополнительной защитой.
— Я совершила ошибку?
— Нет. Ты должна была прийти. Если ты сумела проникнуть в этот сад и разрушить купол, значит, ты та, которая способна изменять судьбы миров. Единственная, кто может спасти многих.
— Едва я вошла в этот сад, как меня попытались убить…
— Всё верно. Если ты жива и говоришь со мной, значит, ты и есть следующее воплощение Аны. Или Айслинд. Снежная Дева всегда спасала этот мир от больших бед, а порой от гибели…
— Я сумела одолеть этих демонов только потому, что у меня оказался осколок магического льда. И не просто магического… Вот он, посмотри. Это осколок погибшего солнца. А дал мне его один из ютов. Из тех, что имеют над этой материей подлинную власть. Теперь юты враждебны к нам — иланам, людям и тем более к наарам вроде меня. Этот осколок оказался у меня по чистой случайности. Если бы не он, я бы погибла, едва ступив в этот сад, и сейчас не говорила бы с тобой. Дело не в каком-то моём особенном могуществе…
— В любом случае дело в тебе. В том, какая ты есть. Говоришь, юты сейчас к нам враждебны? Этого следовало ожидать — ведь это снежные маги и полукровки погубили их мир. Я знаю эту историю. Значит, теперь её знают и юты…
Ралиана немного помолчала, рассматривая голубую ледышку — такую яркую на её бледной ладони.
— И почему же ют дал тебе этот осколок? Неужели и впрямь по чистой случайности?
— Несколько лет назад я помогла ему.
— Каким образом?
— Защитила от двух негодяев. Это было в другом мире. В том, где я выросла.
— Погоди-погоди… Несколько лет назад?
— Четыре по летоисчислению моего мира. Наш год равен вашему месяцу.
— Понятно. Ты была ещё ребёнком, и твоя магическая сила ещё только пробуждалась. Но ведь наша сила не только в магии. Она ещё в доброте, смелости, великодушии… Этот осколок оказался у тебя не случайно. И ты не случайно оказалась здесь.
— Я не воплощение Снежной Девы! Я Илана Стивенс…
— Давай выйдем отсюда, — голос Ралианы прозвучал на удивление буднично. Она встала, взяла Илану за руку и вывела из храма. — Сядем лучше сюда.
Они опустились на верхнюю ступеньку лестницы.
— Сад отсюда смотрится особенно красиво. Кажется, я не нравлюсь твоему зверю, да это и понятно… — Ралиана замолчала, не то задумавшись, не то к чему-то прислушиваясь.
Илана тоже прислушалась. Царящая здесь тишина напоминала безмолвное пение. Бело-голубой сад был красив какой-то неземной красотой. Ей показалось, что у подножия холма лилий стало больше, чем минут десять назад, когда они с Лодди к нему подошли. Кот улёгся двумя ступеньками ниже и время от времени бросал на Ралиану настороженные взгляды.
— Лилии вырастают каждый раз, когда Снежная Дева просыпается, — сказала Ралиана. — Судя по тому, как бурно они сейчас растут, ты очень сильный маг. У меня такое чувство, что на этот раз нам предстоит сделать больше, чем когда-либо.
— Нам или мне?
— Какая разница? Скоро мы станем единым целым… Не бойся, ты не утратишь свою личность. К ней добавятся новые, но твоя будет преобладать. Естественно, пока сюда не придёт новая избранница. Тогда преобладающей станет её личность… Впрочем, необязательно. Ты так сильна, что твоя личность может навсегда остаться преобладающей. Что-то ты со временем забудешь, но самое главное — никогда. Даже простой смертный, чей разум не отягощён памятью других личностей, помнит о своей жизни далеко не всё.
— Значит, каждый раз, когда Айсхарану грозит беда, сюда является самая сильная из живущих в данное конкретное время колдуний и…
— … и обретает силу богини. И способна на это лишь полукровка или возрождённая. Девушка, в жилах которой есть кровь илана и человека. Полукровки и наары всегда были сильней, поэтому их часто ненавидели и люди, и иланы. Наары, как называют возрождённых иланы, чаще имеют внешность иланов, но я выгляжу, как обыкновенный человек. Глядя на меня, никто и не догадывался, что я возрождённая. Потом мой дар проявился в полной мере, и я узнала о той миссии, которую должна выполнить.
— А выполнив миссию, эта возрождённая непременно должна остаться здесь, в вечном одиночестве и заточении? Вне времени и пространства?
— Одиночество не покажется тебе вечным и даже долгим. Когда ты проснёшься, ты даже не поймёшь, что прошло много лет. Раньше я не верила этому, а теперь поняла, что это правда.
— Откуда ты знаешь, что прошло много времени? Может, ты уснула вчера.
— Нет. Живи в моё время такая могущественная колдунья, как ты, я бы о тебе знала, а я вижу тебя впервые. Я чувствую, что прошло много лет. Сто шестнадцать, ведь так? Один человек, который жил в моё время, говорил, что очередное бедствие будет через сто шестнадцать лет. Но он не был уверен, что следующее падение осколков будет страшным. Айсхаран должен был погибнуть во время последнего падения небесных осколков, но я спасла его.
— Да, падение осколков было сто шестнадцать лет назад, — сказала Илана. — А по летоисчислению моего мира — пятьсот восемьдесят. На этот раз падение не причинило большого вреда. Айсхарану и многим другим мирам грозят другие беды.
— Увы, зло приходит в разном обличье, — вздохнула Ралиана. — Оно так же вечно, как и вселенная. И как добро.
— Один очень умный человек сказал, что есть лишь две бесконечности: вселенная и человеческая глупость.
— Неплохо сказано, — улыбнулась Ралиана. — Кто был этот мудрец? Могущественный маг?
— Его звали Альберт Эйнштейн. Это был учёный муж, который, насколько мне известно, вообще не интересовался магией. Ралиана, я не богиня и не хочу ею быть.
— Ты вольна уйти и оставить всё, как есть. Только не забудь снова сделать вокруг меня купол. Моё тело лишено жизненной силы, но оно является сосудом божественной сущности. Это слишком хрупкий сосуд. Если я растаю, моя душа растворится в этой роще. Она будет жить в цветах и деревьях, но это уже будет душа растения…
— Божественная сущность так зависит от тела, в котором находится?
— Конечно. Каждая сущность имеет свой облик, своё материальное проявление. Ту структуру, в которой она может сохраняться как сущность. Обитая в низшей форме, она многое теряет.
— Понятно. Это как человеческая память может жить лишь в человеческом мозгу.
— Да. А человеческая душа лишь в человеческом сердце. Моё тело — сосуд богини. Часть её сущности может какое-то время жить в теле зверя, но могущественной Айслинд становится лишь в человеческом теле. Человек наиболее приближен к Высшим.
