Вера Семенова - Чаша и Крест
Два первых орденских корабля взяли на абордаж, особенно даже не церемонясь, но несколько напоказ, словно демонстрируя оставшимся, что лучше сразу сдаться.
Третий бился отчаянно, половина корабля горела. Круаханские корабли построились в некое подобие клина, готовые двигаться к гавани. Что ожидало всех нас после их высадки на берег, было в общем-то понятно.
Вдруг брови Ронана дернулись. Глаз его мы не могли видеть — один был прижат к стеклу, второй зажмурен, чтобы лучше видеть. Но неожиданно он отнял от лица подзорную трубу и, невидящим взглядом скользнув по нашим лицам, громко сказал:
— Торстейн, идите сюда! Посмотрите!
Я где-то уже слышал это. И опять он выбрал меня из многих магистров и воинов Ордена, смотрящих ему в рот.
Я взял трубу, еще теплую от его рук, и посмотрел на наш горящий корабль. Лучше бы я этого не делал — прямо на моих глазах упала мачта, придавив двоих воинов.
— Нет, на их флагман, — глухо сказал Ронан за моим плечом.
Я хорошо видел их флагман — крупный, гордый фрегат, готовящийся встать о борт с нашим несчастным обгорелым кораблем, чтобы уничтожить всех, кто остался на нем в живых. Но орденская дисциплина твердо сидела во мне — я послушно обшарил взглядом весь вражеский корабль. И едва сдержал крик. За спиной штурмана выросла мокрая с ног до головы фигура, с прилипшими ко лбу темными волосами и разорванной на плече рубашке. В прорехе виднелся ярко-алый порез, но его обладателя это мало смущало. Он не стал отвлекаться на силовые приемы — просто что-то тихо, почти нежно прошептал на ухо рулевому, и тот мягким кулем обвалился ему под ноги.
Гвендор взял штурвал и аккуратно повернул его, в результате чего флагман не въехал бортом в наш догорающий корабль, а встал рядом, словно позволяя перейти на него. Осознавшие неладное круаханцы пытались достать его сверху, но он спокойно отмахнулся возникшей в руке шпагой и что-то сказал, наклонившись вниз.
— Что он говорит? — Ронан, хоть и не держал трубы в руках, но желал знать, что происходит.
— Он говорит, — своим обычным скрипучим голосом заметил Жерар за моей спиной, — что типа если вы, мужики, хотите жить, то штурвал у меня в руках. Одно движение — и будете типа хлебать соленую воду, а она плохо ляжет на ваши проспиртованные желудки.
Бэрд неожиданно шагнул вперед, что для него было совершенно несвойственно.
— Мессир, разрешите нам взять лодку, если они еще остались целые в порту. Мне кажется, что мы теперь очень пригодимся на круаханском флагмане.
— Я всегда мечтал поплавать на круаханском корабле, — подхватил Жерар. — Может быть, они еще не успели выпить все, что привезли с собой в трюме?
Я хотел и дальше следить за Гвендором. Мне хотелось знать, что будет после того как сообразившие орденские воины перепрыгнули с горящего корабля на подставленный борт флагмана. Но неожиданно очередной пушечной атаки не последовало. Корабли эскадры чуть отодвинулись, пропуская вперед фрегат под белым флагом, медленно подплывавший к наполовину разоренной эмайнской гавани. Это был валленский корабль, и стоящий на его носу лоцман тоже отчаянно размахивал белым платком, будучи явно испуганным, что в него начнут стрелять первым.
— Вы видите, мессир? — спросил я на всякий случай, хотя чувствовал, что внимание Ронана переключилось на причалившее чудо перемирия. — Они что, посредники?
С валленского фрегата сошли два предводителя, сопровождаемые немаленькой свитой, и важно двинулись наверх к нашей площади. Чем ближе они подходили, тем больше мне казались знакомыми их лица — один с черными, эффектно уложенными, несмотря на военные условия, кудрями и смазливым лицом с ясными синими глазами, второй — атлет с широкими плечами, на котором зеленый орденский плащ всегда казался слегка коротковатым.
Джулиан и Санцио вошли в круг воинов на главной площади, сохраняя невозмутимое выражение лица. Было видно, что они тщательно учились его соблюдать и не выражать большой радости при виде обрушившейся стены магистрата, сбившихся в толпу, плачущих и кричащих жителей Нижнего города и мрачных лиц наших воинов. Многие уже были поранены упавшими камнями или перевязывали ожоги. Единственное, на что они не смогли спокойно реагировать — это на выражение лица их Рандалин — искаженное, с высохшими полосками соли на щеках. Санцио издал какой-то сдавленный звук, двинувшись вперед:
— Они осмелились вас мучить, мадонна?
Рандалин выпрямилась, резко фыркнув.
— Не больше, чем ты в свое время. И что это вы вдруг оба сюда явились?
Джулиан, как более благоразумный, адресовался к Ронану,
— Высокочтимый Магистр, Валлена никогда не была врагом Эмайны, но последние события не могут оставить нас в стороне. В ваших руках сейчас находится старший магистр Ордена Чаши. Это вынуждает валленский флот присоединиться к объединенной эскадре Круахана и Эбры и предпринять некоторые действия, которые вы можете счесть за враждебные.
— Старший магистр Ордена Чаши явилась сюда самостоятельно, — хмуро заметил Ронан.
— Следует ли из вашего заявления, что она свободна, и ее никто не удерживает?
— То есть, другими словами, Валлена хочет ее забрать?
— Валлена будет счастлива узнать, что миледи Рандалин ничего не угрожает и она может перейти на наш корабль. Валлена готова в таком случае отвести свои корабли от стен Эмайны.
— В противном случае?
— В противном случае Валлена вступит в бой.
— Я никуда не пойду, — внезапно высказалась Рандалин.
— Сожалею, мадонна, — Санцио наклонил голову, — но мы можем просто не принять ваше мнение к сведению. Достославный Орден Креста будет рад от вас избавиться, если одновременно он избавится от десятка боевых кораблей.
— Тогда можете тащить меня на корабль силой. Будет интересно посмотреть, как у вас это получится.
— К сожалению, мадонна, — странно было видеть выражение искреннего страдания на красивом, несколько кукольном лице Санцио, — у нас получится. Лучше не заставляйте нас приступать к действиям. Скильвинг передал нам заклятие абсолютного подчинения.
Я впервые увидел момент, когда глаза Рандалин были абсолютно серыми, лишенными всяких дополнительных оттенков, и мрачно пустыми.
— Я пойду с вами, Санцио, — произнесла она тусклым голосом. — Но больше до самой Валлены я не скажу вам ни слова.
Краем глаза я заметил в толпе какое-то движение. Две маленькие фигурки с одинаково растрепанными головками — одна светлая, другая темная — расталкивали всех стоящих впереди.
— Нас! Возьмите нас тоже! — неожиданно выкрикнули Мэй и Тарья, выдвигаясь вперед, и отчаянно размахивая руками, чтобы привлечь к себе внимание.
