Макс Фрай - 78
— А ты инструкцию прочитал?
— А чего ее читать, — отмахнулся Лешка. — И так все ясно.
Гудение прекратилось. Лешка со сложным выражением лица разглядывал получившиеся бурые шарики.
— А говорил, умеешь… — Машка была разочарована.
— Да умею я!
— Вот сам и ешь!
С видом оскорбленного повара Лешка сунул в рот один шарик. Надкусил… и зажмурился от удовольствия.
— На, держи!
— Это что — можно есть? — недоверчиво спросила Машка.
— Еще как! Ты попробуй!
Она брезгливо, двумя пальцами, взяла бурый комочек.
— Слушай, похоже на конфеты! Вкусно-о-о!
— Я же говорил — со мной не пропадешь!
Машка с готовностью закивала, но тут послышались голоса.
— Ой! Это жрецы! — Машка заметалась по комнате, едва не свернув стопку разноцветных кульков.
— Тихо, — зашипел Лешка, одной рукой придерживая свертки, а другой хватая девчонку за руку. — Прячемся!
Под столом было тесно. Сердце колотилось уже где-то в коленках, постепенно спускаясь ниже. Жрецы беседовали, ни о чем не подозревая.
— …и амброзия готова?
— Пока в сухом виде.
— Я надеюсь, вы поставили охрану?
— Я… гхм… Разумеется…
— Смотрите. В наших руках равновесие мира. На этот раз все должно получиться…
Голоса постепенно стихли. Теперь можно было вылезать.
— Уф, пронесло…
— Леш, я боюсь. У меня аж все трясется и голова кружится. Пошли домой, а?..
Лешка промолчал, хотя у него тоже все внутри немножко дрожало, и перед глазами плыли цветные пятна, как во время гриппа. Надо было уходить. Вот только что делать с конфетами? Лешка задумчиво потер глаз.
— А давай с собой заберем?
— Ты сдурел?! Положи на место.
— Не можем же мы просто их здесь оставить? Любой дурак догадается, что тут кто-то был.
— Точно… Что же делать…
— Все, берем с собой. Ребят угостим.
— Ну, я не знаю…
— Берем, берем.
Лешка схватил первый попавшийся пакетик, сгреб сладости и запихнул в рюкзак.
Выбираться было страшновато. Вздрагивая от каждого шороха, они выскользнули из здания и припустили по улице. Через пару кварталов пришлось остановиться, чтобы перевести дух.
— Эх. Так я тебе и не помогла, — заметила, отдышавшись, Машка.
— Да ладно, — великодушно ответил Лешка. — Зато какое приключение!
— Ага, — она улыбнулась и потерла глаза.
— Ты что — спать хочешь? — удивился Лешка.
— Нет, что-то глаза чешутся.
— Слушай, и у меня.
— Может, это аллергия? — неуверенно спросила Машка.
— А что это?
— Ну, болезнь такая. Там глаза чешутся… не помню точно. Кажется, от пыли бывает.
— Да, пыли мы с тобой нанюхались в этом дурацком храме…
— Храм не дурацкий!
— Ладно, ладно, идиотский…
— Сам ты идиотский!
— Да ну тебя, иди уже домой. Мне еще к контрольной готовиться…
Утром Лешка проспал. Плеснул в лицо водой, глянул в зеркало и — остолбенел. Глаза были голубые. Он осторожно присел на край ванны. И что это значит? И что теперь делать? Может, врача вызвать? Мысли путались… От звуков электронной кукушки Лешка подлетел. Восемь часов! Контрольная!!
Путаясь в лямках рюкзака, он сбежал по лестнице и едва не сбил с ног Машку.
— Ты что — тоже опаздываешь? — тупо спросил Лешка.
— А что — не видно? — огрызнулась девочка. Она выглядела заплаканной.
— Ревела, Василькова? — голосом Гиты Иванны спросил Лешка.
— Нет, — потупилась Машка.
Лешка пригляделся.
— У тебя что — тоже??
Машка посмотрела на него и открыла рот.
— Ой… Голубые… Ужас!
— Подумаешь! — упавшим голосом сказал Лешка. — Я же не рыдаю из-за этого!
— Как ты не понимаешь, меня теперь выберут! Двадцать лет, как дуре, во дворце сидеть!
— Машк, да чего ты, в самом деле! У меня вот тоже поголубели, что ж и меня теперь… этой… великой богиней Кумани сделают, буду судьбы мира решать? Ты же сама говорила — аллергия. Пройдет!
— Думаешь? — недоверчиво спросила Машка.
— Точно тебе говорю. Плюнь. Ты что — забыла, у нас контрольная сейчас!
Машка ойкнула, схватила портфель, и они побежали в школу. Лешка мог вообразить, как разорется Гита Иванна. И вообразил. Ему не понравилось.
— Не успел я ничего… — выпалил он на бегу. — Хоть бы отменили, хоть бы отменили…
— Ага, как же, отменят, — бормотала Машка. — Это все равно, что… все равно, что…
— Что?
Машка глянула на рекламный плакат, на котором улыбалась красавица в декольтированном мини-платье.
— Все равно, что наша Гита Иванна напялит мини-юбку и серьги до плеч!
Лешка фыркнул. Представить себе в таком виде учительницу, страшную, как Шива-разрушитель вселенной, было невозможно.
— Ну, ты скажешь…
— Ага. Хотела бы я на это посмотреть.
Они влетели в класс. Как ни странно, никакой контрольной и не пахло. Класс гудел.
— Народ, а где Гита?
— А кто ее знает…
В этот момент дверь распахнулась. Класс замер. На Гите была крошечная юбка алого цвета и блестящие серьги. Этот кошмар двинулся к столу и, как ни в чем не бывало, сказал:
— Здравствуйте, дети!
— Здравствуйте, — растерянно ответили дети.
— Сегодня контрольная отменяется. У нас будет только один урок, на котором мы обсудим вчерашнюю экскурсию.
Класс потрясенно молчал. Гита невозмутимо закинула ногу на ногу, тряхнула серьгами и в десятый раз стала разливаться соловьем о важности пришествия божества на землю, о сельском хозяйстве, о чем-то еще нудном…
Лешка повернулся к Машке:
— Что это было?
— Не знаю, — сказала Машка. — А чего ты так на меня смотришь?
Лешка хмыкнул:
— Зеркало есть?
— А что? Я испачкалась, да? — испугалась Машка, спешно ныряя в портфель за зеркальцем.
— Нет, ты глянь.
Машка посмотрела на себя и пискнула, зажав рот рукой. К счастью, Гита уже добралась до макроэкономики и не реагировала на внешние раздражители.
— Опять карие! У тебя тоже, — возбужденно прошептала Машка.
— Я же говорил, пройдет. Обычная аллергия.
— Точно. Ты ужасно умный!
Лешка подавился словом «наверное» и расправил плечи.
