Алина Илларионова - Охота на оборотня
— Эртан, иди домой. Твоя… твоя яблоня сломана, — глядя в пустоту, безжизненно произнёс аватар. Что говорит, делает и кричит Эртан, Вилль не слушал, пытаясь почувствовать стук, которого уже не было. Опустился в истоптанный снег, устраивая голову Алессы на согнутом локте, и всмотрелся в черты, на которые раньше обращал внимание лишь в целом. Вроде бы, стало светлее, и Вилль обернулся к источнику сияния. В пяти шагах от него стояла девушка в белых одеждах, с белоснежными же волосами. Она держала свечу, маленькое пламя которой билось испуганно, неровно. Сама девушка плакала. Впрочем, она всегда жалела тех, кого забирает.
— Ты не можешь, Привратница! — выкрикнул аватар. — Я не отдам!
Девушка печально сморгнула, и по щеке покатилась новая слезинка.
— Не её, слышишь! Не её! Кого хочешь, забирай! Меня забирай! Меня! Забирай!
Но молчаливая Привратница покачала головой. Вилль ухватил горсть снега, и запустил в Богиню снежком.
— Ты слышишь?! Пошла вон!!!
Привратница тяжело выдохнула, задувая свечу, и растворилась в воздухе.
Он не мог заплакать. Просто не знал, как. Не умел. Он смотрел на Тай-Линн, запоминая чёткий образ вплоть до крохотной чёрточки.
У аватар не было принято устраивать пышные проводы и завывать на разные лады, тем паче, звать профессиональных плакальщиц. Погребальный костёр на плоту да горящая стрела вослед — вот и весь обряд, а дальше об умершем заботятся Океан и Боги. Так неоднократно говорил Дариэль Винтерфелл, и маленький Арвиэль послушно кивал. Но сейчас взрослому стражнику Виллю больше всего хотелось заорать, чтобы эти проклятые Боги услышали и попадали со своих насестов.
Над могилой близкого смертные задают вопрос, почему не другой? Сложнее спросить, почему не я? Но ещё тяжелее осознать, что умер в себе, и не иметь права умирать для других. Лёгкий путь самоубийцы — удел трусливых и слабых духом. На пороге войны даже мысли о смерти недопустимы для аватара, и Вилль просил Привратницу об одном — чтобы она, явившись в пылу боя, отправила его не в хрустальные чертоги Пресветлой, а в тёплый, влажный лес, где нашла приют маленькая храбрая пантера. И, может, там будет ждать хозяина верный домовой.
За спиной послышался гомон вперемешку с аханьем, но аватару не была нужна их громкая жалость. Кто-то хотел подойти, да Аэшур не позволил, велев оставить в покое. Аватару было всё равно, он запоминал Тай-Линн.
Чернота провала замерцала внезапно, вдруг и разом заполняясь голубовато-серебряной водой. Из неё выткалась женщина в венке из одуванчиков и речной осоки и, обведя взглядом собравшихся жалельщиков, укоризненно посмотрела на аватара.
— Я умер, Альтея.
— Нет. Ты научился ценить чувства тех, кому дорог.
— Почему не я?
— Потому что тебе предстоит сделать многое. Хочешь знать, почему не другой?
— Нет, — Вилль решился поднять глаза. — Кем был… тот?
— Тот человек пришёл за девочкой. Он больше не мог использовать меня и хотел просить её о помощи.
— Сбежать через портал, прихватив с собой Радду.
— Он бы не причинил ей зла.
— Но научил бы использовать тебя и причинять зло. Иди, Альтея, ты свободна.
Душа Мира мягко улыбнулась, отчёго её глаза стали похожи на два серебряных полумесяца, и погладила Вилля по голове совсем, как мама в детстве.
— Ты не просишь… Привратница не возвращает, но её нить ещё цела. Ты знаешь, что делать.
Он не знал, но почувствовал. Зачерпнув полной горстью мерцающую воду, аватар вылил её на лицо и шею Тай-Линн. Черпнул снова, и Магия устремилась к ране, исцеляя, и заставляя биться сердце. Он лил и лил, не обращая внимания на ропот собравшихся горожан, впервые увидевших Душу Мира в её истинном обличии простоволосой молодой селянки. Когда Алесса начала светиться, Магия остановила его руку, и Вилль прижался ухом к груди девушки, ожидая стука, как первого полёта, первой метели, первой охоты и первого поцелуя — с радостью и трепетом. Казалось, вместе с ним прислушался весь Мир вплоть до крохотной солнечной пылинки…
— …Господин Винтерфелл, не могли бы вы слезть? Не на диване, чай, развалились — на даме… — раздалось сопение, и маленькие руки за уши приподняли его голову.
— Леська…
Алесса пикнуть не успела, как была подхвачена и прижата к груди до ломоты в рёбрах.
— Пустиии… — оставив попытки выкрутиться, жалобно просипела знахарка.
Вилль поставил её на ноги, придерживая за плечи, чтоб не упала. Девушка, картинно прокашлявшись, ойкнула и ободряюще похлопала его по щеке ладошкой:
— Вилль, ты только не плачь, ладно? А то я пугаюсь.
Аватар замотал головой как можно энергичнее, да вдруг с размаху треснул себя по лбу и обернулся к остальным, замершим в благоговейном трепете. Мирон с «лисобородым» купцом даже поснимали шапки.
— Чего стоим? Кого ждём? Несите сюда раненых! Приказ!!!
Неизвестно, что оказалось действеннее: то ли голос, перешедший в рык, то ли пожелтевшие глаза Вилля, но зеваки разом подхватились и вполне организованной рысью отправились выполнять приказ нелюдя с капитанским значком на груди. Остались несколько, и среди них Аэшур, который с преувеличенным интересом разглядывал снег под ногами. Аким кашлял, не зная куда девать глаза, пока не сообразил, что снег — действительно штука занятная.
Алесса, меж тем, жалостливо оглядела окровавленную, прорезанную во многих местах рубаху, и решительно сняла мундир.
— Вилль, в мундире ты нравишься мне больше! — пояснила художница. — И ещё в простыне!
Глуповато посмеиваясь, Вилль оделся. Тай-Линн неисправима! Он до сих пор висел в пустоте на грани реальности и морока, не понимая, всё кончилось или только начинается.
— Спасибо тебе, Альтея.
Подошли Аким и Аэшур, слаженно поклонившись, опустились на одно колено перед Магией. Та обласкала их одинаково тёплым взглядом, но в том, что достался полукровке, была некая гордость, стражник вызвал грустное понимание. Альтея вынула одуванчик из венка и, сжав в кулаке, сдула на макушку Акима пыльцу, после чего удовлетворённо вздохнула.
— Ведро! — ни с того, ни с сего знахарка хлопнула себя по лбу и ринулась вдоль по улице. Ей достались три удивлённых взгляда и один одобрительный. Искоса глянув на Магию, Вилль отозвал Аким в сторонку.
— И?
— Кроме арестованных, остальные варвары перебиты. Ещё одного колдунишку повязали, пятеро ушли… Наших троих спалили вместе со стеной, захмыры…
— Говоришь, пятеро ушли?
Глава 22
Колдуны пробили в стене брешь за пивоварней и теперь нахлёстывали коней на юг. Аким решил было отправить погоню, но Вилль покачал головой. Пусть лучше займутся ранеными и погибшими, а у аватара есть собственный ловчий отряд, полный сил и звериного энтузиазма.
