Ольга Шермер - Дела эльфийские, проблемы некромантские
За спиной возник Саэл. Я не оборачивался, но узнал его по неуверенным шагам и строгому покашливанию. Какое-то время он вместе со мной вглядывался в даль, а затем произнес:
— Господин Крахен желает видеть вас в своей каюте, Dan’elle. Мы приближаемся к Вилее, и он хотел бы обсудить дальнейшие планы.
Готов поспорить, старый зануда был несказанно рад, что прятаться теперь не от кого и можно называть меня как подобает, а не просто «господин».
Совещаться мне не хотелось. Я и сам еще плохо понимал, что делаю и как так получилось, что я возвращался домой не под конвоем, с позором отловленный разыскивающими меня эльфами, а во главе полусотни бойцов-оборотней да еще и со спасательной миссией.
Когда после моего чудесного воскрешения мы прибыли в Рамшес, встретивший нас господин Крахен рвал и метал. Он объявил, что пока все прочесывали окрестности в поисках меня, какие-то «хриссовы эльфы» заявились в особняк и увели Севриль, перебив половину охраны и сообщив, что увозят ее в Вилею «по приказу короля». После этих слов оборотень упал передо мной на одно колено и поклялся в вечной преданности, если я обещаю вернуть ему жену. Едва я успел ошарашенно промямлить, что сделаю все возможное, как он отдал приказ снаряжать корабль и отобрать несколько десятков бойцов-добровольцев.
И вот теперь я стоял на палубе «Волчицы», всматривался в очертания Вилеи и не имел ни малейшего представления, что делать дальше. Впрочем, наверное, для этого и нужны совещания. Я бросил последний взгляд на горизонт и направился в каюту господина Крахена.
— Ваше высочество! — При моем появлении присутствующие поднялись. Я скривился: то, от чего я так старательно убегал, теперь стремительно меня догоняло.
Встали все, кроме Гила. Тот жизнерадостно помахал мне рукой и отхлебнул из неизменной фляжки. Сильно сомневаюсь, что кто-то приглашал его на совет, но и выгнать по неведомым причинам никто не решался. Помимо полупьяного полуэльфа и Крахена здесь был еще Гринвальд.
— Как скоро мы будем у берегов Вилеи? — поинтересовался я, переходя сразу к делу.
Рен бросил взгляд на карту побережья, разложенную на столе.
— Если ветер не изменится, то через пять-шесть весок. Правда, до Селлета[53] придется добираться чуть дольше.
— Мы не будем заходить в Селлет.
— Значит, Нирит?[54]
— Нет. — Я оперся руками на стол и внимательно вгляделся в карту.
Крахен и Гринвальд обменялись удивленными взглядами. Гил жизнеутверждающе икнул. Других портов в Вилее не было, только прибрежные рыбацкие деревушки.
— Не забывайте, что меня ищут. Да и пяти десяткам варсакских бойцов будет сложно объяснить, что они забыли в Вилее.
— Я потребую вернуть мою жену, — вспыхнул Рен.
Мы с Гринвальдом посмотрели на него как на умалишенного. Кто бы ее ни забрал (мне по-прежнему не верилось, что все последние королевские указания исходили от Вела), вряд ли, увидев наше грозное «войско», он ужаснется, скажет «Дейм попутал» и вернет Севриль в целости и сохранности, перевязав розовой ленточкой.
— У тебя… простите, у вас есть другие идеи насчет высадки, ваше высочество?
Гринвальду моя резкая смена статуса далась нелегко. Сначала старик никак не мог поверить, что больше месяца гонял в хвост и в гриву эльфийского принца, затем решил, что за это я его буду люто ненавидеть, и старательно меня избегал. Поговорить с ним с глазу на глаз мне удалось только на корабле, где возможностей скрыться у него стало гораздо меньше — не в море же от меня прыгать. Без лишних слов я врезал Гринвальду в живот. Вернее, попытался. Рефлексы у старика оказались что надо, и, как я и подозревал, моего опыта для сражения с ним один на один пока не хватало. Я был быстро скручен и так же быстро отпущен, когда до Гринвальда дошло, что он рискует оставить без левой руки мое королевское высочество. Вот тогда-то я и смог ему наконец объяснить, что глупо ненавидеть того, кто тебя многому научил и способен научить еще большему.
А на самом деле я просто помнил его взгляд, когда он отправлял меня на бой. И ощущение уверенности, которое давала крепкая ладонь на моем плече…
Оборотень поверил и шарахаться от меня перестал. Но правила этикета давались ему с трудом. Я бы предпочел, чтобы от них отказались и остальные, но мое мнение на этот счет, увы, никого не интересовало.
Я одарил Гринвальда очередным полным укора взглядом, который тот с достоинством проигнорировал, и ткнул пальцем в точку на карте в нескольких десятках верст от Нирита.
— Мы высадимся здесь. Когда-то на этом острове располагалось логово пиратов. Там есть замечательно укромный грот, где они умудрялись прятать корабли несколько десятков лет. Потом пиратов все-таки обнаружили и уничтожили, а новые там не завелись по понятным причинам. Побережье в этом районе пустынно, так что шансов наткнуться на вилейские патрульные корабли практически нет, как правило, они не удаляются от портов дальше чем на пять верст. До берега полторы версты, и море там спокойное, доберемся на лодках.
— Ночь, морская гладь, лодка, фонарики, романтика… — мечтательно протянул Гил.
— Фонариков не будет, — отрезал я.
Полуэльф округлил глаза, полные ужаса, и простонал:
— Потонут же родненькие…
Крахен пробормотал: «Кто вообще его сюда пустил?» — но ничего не предпринял. Похоже, Гил уверился и заодно каким-то образом убедил всех остальных в том, что статус лучшего друга его королевского высочества дает ему право на полную безнаказанность, и напропалую этим пользовался.
— В таком случае, — Рен благоразумно вернулся к теме разговора, — во избежание ненужных встреч будем держаться на некотором расстоянии, да и к острову лучше подходить с наступлением темноты.
В каюту постучали, и в ответ на приглашение войти в дверь просунулась голова Лианны. Девушка была в лавке портного, когда увезли Севриль, и упросила своего господина взять ее с нами, чтобы скорее воссоединиться с хозяйкой. Ее пристроили помощницей повара и девочкой на побегушках.
— Обед готов, господа. Накрывать?
— Накрывай, — согласился Рен.
А я снова посмотрел на карту, на с ювелирной точностью изображенные башни королевского дворца в Талионе. Ну что ж, Вел. Я возвращаюсь.
После обеда мы с Гринвальдом погоняли друг друга, а затем воинов Крахена по палубе под неодобрительным взглядом Саэла. У того появилась навязчивая идея, что я обязательно упаду за борт и меня съедят акулы, которых в Ирийском море отродясь не водилось.
Когда начало темнеть, я вернулся на нос «Волчицы». Ярко-рыжее солнце уже касалось кромки воды, словно пробуя, не холодновата ли.
