Кэрол Берг - Сплетающий души
— Не плачь, любимая, — послышался в темноте голос. — Я сделаю все, что можно сделать. Слушай меня внимательно. Ты не должна сдаваться, даже в самом глубоком горе. Мне нужно, чтобы ты сыграла ту роль, которую, кроме тебя, никто не смог бы сыграть. Следуй Пути, любимая, и знай, что ты останешься со мной навсегда.
Прежде чем я смогла стряхнуть с себя сонную тяжесть или открыть глаза, чтобы увидеть его лицо, он мягко поцеловал мои веки, и я соскользнула в объятия мирной дремоты. Когда Айме разбудила меня в темный предрассветный час, чтобы сообщить, что Роксана все еще не нашлась, я могла бы посчитать все это лишь сном, если бы не огненно-красная роза, расцветшая у моей постели.
Глава 30
Д'Натель ненавидел ждать. Его раздражение начиналось с напряжения челюсти, продолжалось нервным покусыванием губ и пальцев, просачивалось беспрестанными движениями, все более разрушительными, и, наконец, прорывалось каким-либо словесным или телесным насилием, служившим лишь для того, чтобы выращивать темную, горькую сердцевину злобы, которая жила внутри него. Внутри меня.
Некогда в Авонаре, моем утраченном Авонаре, жил Садовник, который зачаровывал городские сады, чтобы те цвели каждый год на один день дольше. И спустя тридцать лет город стал известен чудесным климатом, позволяющим цветам не вянуть на месяц дольше, чем везде. Эту притчу рассказывали детям дж'эттанн, уча их терпению. В жизни, когда любая странность может привести тебя на костер, и среди людей, для которых наслаждение каждым мгновением, каждым ощущением вело к нарастанию великолепной силы в самой сути их естества, терпение числилось среди наивысших добродетелей.
Необходимость терпеть создавала одно из основных противоречий между мной и Д'Нателем. По этой причине он никогда не мог собрать достаточно сил, поэтому я не мог больше исцелять, и поэтому же я не имел возможности направлять дар'нети так, как должно. Это была, наверное, самая тяжелая истина, открытая мне обрядом очищения. Я вышел из озера Возрождения обновленный душой и нашел Сейри живой и настоящей: драгоценнейший из даров, которые я когда-либо просил у жизни, стоял передо мной, но я все же не мог насладиться этим мигом, потому что должен был — хотел — жаждал совершить казнь моего сына. Я был собой настолько, насколько это вообще возможно, но этого было недостаточно.
Так что, прячась сразу же за Воротами на Мост Д'Арната, наблюдая через стену белого пламени, как мой друг Вен'Дар преклоняет колени в безмятежном размышлении и ожидании того, кто придет убить его, я вдруг осознал, что стискиваю зубы и снова и снова вонзаю кинжал в холодную слякоть перед моим лицом. Холодная слякоть была нынешним воплощением того маленького островка постоянства, который я мог создавать из изменчивого хаоса по ту сторону Ворот. После сегодняшнего дня… не будет. Не будет больше крови на моем мече. Не будет той бодрящей волны чар, накатывавшей, когда я шагал через ревущее пламя Ворот, Не будет бесконечных споров между человеком, которым я был, и человеком, которым я хотел быть. Не будет больше ничего, если все выйдет так, как я задумал. Погружая кинжал в жидкую грязь, я едва не расхохотался в голос при этом слове — «задумал». Комета, проносящаяся через скопления планет, и то была мне в большей степени подвластна, чем предстоящие события.
Вен'Дар вот уже несколько часов неподвижно стоял на коленях на жемчужно-сером камне, протянув руки, чтобы обнять пламя Д'Арната. Скорее всего, он замерз. Его белое одеяние было тонким, а Привратный зал — холодным, в сиянии Ворот проявлялись скорее чары, чем настоящий огонь. Но холод, подступающий страх перед ножом, метящим в спину, ноющая тревога — ждет ли все еще там, за ревущей завесой пламени, его друг, принц Авонара, не спит ли он, наблюдает ли, в своем ли он уме — были терпеливо вплетены в гобелен Вен'Даровой жизни, когда он сделал новый шаг по Пути. Я завидовал терпению, холоду и страху Вен'Дара. Д'Натель не понимал Пути и делал все, чтобы не дать мне почувствовать ничего, кроме его ярости.
«Думай. Используй время. Планируй. Что, если Мен'Тор не заглотит наживку? Что, если рассветет, а Вен'Дар так и не подвергнется нападению? У тебя останется лишь час на то, чтобы привести Сейри, Вен'Дара и Паоло к Наставникам, подтвердить преемство Вен'Дара и убедить совет, что Мен'Тор и его сын — убийцы. Опасно. Ненадежно». Оружие, выхваченное из руки нападающего, запечатлевшее его желание убить, окажется куда более весомым доказательством. Даже Устель не сможет это оспорить. Так я сделаю все возможное ради будущего моего народа и смогу наконец спокойно приступить к оставшимся на повестке дня вопросам: сыну, лордам Зев'На и своей смерти. «Мог бы оставить себе и побольше времени». Да, спешка была необходима, чтобы выбить у них почву из-под ног, но столько всего могло пойти не так. А я просто хотел поскорее закончить с этим.
К моему облегчению, лишь немногим позже дверь в Привратный зал — осознанно и открыто оставленная без охранных чар, когда Вен'Дар начал бдение, — распахнулась. Мен'Тор, все еще облаченный в роскошный наряд, вошел в зал. Я стер грязь с кинжала, обнажил меч и низко пригнулся, готовый к прыжку. Главное — рассчитать время. И жизнь Вен'Дара, и вину Мен'Тора необходимо сохранить. Я не чувствовал ни удовлетворения, ни страха, только потребность покончить с этим.
Мен'Тор пришел один, и руки его были пусты, когда он встал, глядя сверху вниз на моего друга, словно суровый отец, готовый наказать непутевое чадо.
— Какое заклинание ты сплел, Вен'Дар, чтобы заполучить в руки руины Авонара? Какими чарами заставил безумного принца отречься от этого великолепия — святого пламени Д'Арната — и сложить его горящим к ногам посредственного чародея?
Я едва мог расслышать резкие слова, которые с ледяным хладнокровием цедил Мен'Тор. Вен'Дар, погруженный в размышления, не выказывал даже осведомленности о его присутствии.
— Из всех препятствий на моем пути я не предполагал споткнуться именно о тебя. Я не отдавал должного твоей хитрости. Почему ты не мертв?
Он обошел вокруг Вен'Дара, словно высокомерный портной, осматривающий поношенную одежду клиента.
— И что мне теперь с тобой делать? Неужели нам придется иметь дело с безумным принцем, которому ты постоянно будешь нашептывать на ухо, поощряя его нездоровое пристрастие к людям того мира? По крайней мере, ты — один из нас…
Если бы всякий звук не терялся в реве пламени Ворот, Мен'Тор услышал бы мой вздох, вытаскивая кинжал из-за — усыпанного драгоценными камнями пояса. Скоро… скоро все закончится.
