Ч. Цыбиков - Хроники Земли Простой (специально обработанные для жителей Земли)
В таком порядке друзья довольно бойко следовали по гигантской тропинке гигантского леса, кояя, по заявлению мага, явно вела к какому-нибудь населённому пункту.
А теперь вернёмся к той самой паузе.
— Что? — сказал маг. Как всякий человек, глубоко погрузившийся в свои размышления, он плохо понимал, чего от него хотят окружающие.
— Вывод! — сказала Аманда.
— Какой вывод? — удивился маг.
— Единственный, — подсказал Микки.
Маг удивился, и юный с’Пелейн поспешил ему на выручку.
— Ты сказал, что можно здесь сделать один-единственный вывод.
Некоторое время маг смотрел, на покачивающегося в некотором отдалении владетеля Бленда, часто моргая. Затем лицо его прояснилось — он, наконец, понял, чего хотят от него друзья.
— И дракон и свиньи суть звери, — торжественно провозгласил маг, и даже палец вверх воздел для пущей убедительности. По пальцу тут же ощутимо ударила некстати подвернувшаяся ветка, но маг этого не заметил — настоящий мыслитель пренебрегает печалями бренного тела.
— Интересно, — сказала Аманда желчным голосом, — сможешь ли ты сказать ему это в лицо.
— Кому? — после короткой паузы спросил Хромой Сом.
— Аристотелю, — охотно пояснила Аманда.
— Что сказать? — после паузы, которая была чуть подольше, нежели предыдущая, спросил маг. Вид он при этом имел чрезвычайно оторопелый, поскольку как всякий увлеченный своими рассуждениями человек, с трудом воспринимал сторонние реплики.
— Что Аристотель зверь, — положительно сегодня Аманда являла собой просто образец терпеливости.
Маг замолчал. Он смотрел на Аманду и думал о том, в какую странную компанию забросила его судьба. Казалось бы, сорок лет лет, маг второй руки тридцатой волны, уважаемый в обществе человек, а вот поди ж ты. Не проходит и дня, чтобы они не вдели меня в какую-нибудь дурацкую ситуацию…
— Что вы на меня так смотрите? — спросила Аманда.
И маг решил прибегнуть к стандартной с некоторых пор тактике — то есть проигнорировать Аманду.
— А это значит, — сказал он, — что лес этот действует только на зверей и животных, а на людей не действует.
— Чего?! — сказала Аманда.
Надо ли говорить, что все присутствующие с неподдельным интересом следили за дискуссией. Разве что Бухэ Барилдан меньше других следил за разговором, ну так зато он не так страдал от стегающих веток. В жизни часто так бывает — не интересующийся отвлечёнными вопросами человек преуспевает более, нежели любители порассуждать о разного рода абстракциях типа перспектив любимой команды в наступающем сезоне. Ну и конечно, нельзя сбрасывать со счетов тот факт, что Бухэ ехал отдельно, на Буйбе, во избежание излишней скученности, и о чём идёт речь, слышал плохо.
Так за разной степени приятности беседами наши герои коротали время в путешествии на свинячьих спинах, но вскоре странствие приняло несколько иной характер. Началось всё с лёгкого скандальчика.
— Слушайте, — недовольно сказала Аманда, — что вы всё время ко мне прижимаетесь?
И не дождавшись ответа, добавила:
— А?
— Ты с кем сейчас разговаривала? — поинтересовался маг.
— Как это с кем? — удивилась Аманда. — С вами, с кем ещё.
— Со мной? — снова поразился маг.
— С кем же ещё? — сказала Аманда.
— Я прижимаюсь? — до мага дошла наконец суть обвинения. — К тебе?! Да как… да ты…
— Да нет, — озабоченно сказал Микки с’Пелейн. — Тут действительно стало как-то тесно.
Все огляделись. Посмотрели на Бухэ Барилдана, безмятежно ехавшего верхом на Буйбе.
— Да, — сказала Белинда. — И щетина стала какая-то короткая.
После этой реплики все как-то сразу ощутили, что держаться за щетину стало неудобно. Конечно, кому-то может показаться странным, что они почувствовали это только сейчас, но, видите ли, зачастую чтобы человек понял, как ему неудобно, ему это надо объяснить. И тогда сразу становится ясно, в каких свинских условиях человек до сих пор влачил своё жалкое существование.[77]— Интересно, — сказал маг. По его неуверенной интонации, было ясно, что на самом деле "интересно" немного неподходящее слово в данной ситуации. — То есть свиньи стали меньше.
Все посмотрели на свиней.
— Или мы стали больше, — сказал Микки.
Все посмотрели друг на друга.
— Ну не знаю, — сказал Хромой Сом. — Проще предположить, что это свиньи стали меньше.
— Почему? — удивилась Белинда.
— Ну… — маг затруднился ответить сразу. — Человек ведь венец природы…
— Это человек так думает, — фыркнула Белинда. Белинда, разумеется, как и большинство женщин, имела в виду весьма конкретного человека, а именно мага Хромой Сома, но с точки зрения общей фраза эта прозвучала весьма солидно. Маг слегка диковатым взглядом посмотрел на девушку, словно бы спрашивая себя, какие ещё мысли она способна породить, затем решил прибегнуть к испытанному приёму, то есть решил не обращать на неё внимания.
— И поэтому… — Получилось весьма нетривиально, поскольку трудно отвечать на вопрос человека, не обращая при этом на него внимания, — … не пристало человеку менять свои размеры туда-сюда. — И неожиданно для себя добавил: — Понимаешь?
* * *Здесь в свитках имеет место довольно большая купюра. Можно только догадываться, какие препятствия встретились нашим героям на пути из ужасного и полного тайн Байхрайтэрлэндского леса. То обстоятельство, что на опушке леса наши герои все без исключения приобретают обыкновенный размер, составители хроник аргументировано объяснять не намерены, за отсутствием как аргументов, так и объяснений. Судя по всему, читателю предлагается согласиться с предположением, что лес этот разным образом действует на боевых свиней и драконов с одной стороны, и на людей — с другой. А можно вообще ничего не предполагать, а просто принять как данность, что когда вечером следующего дня наши герои вышли из Байхрайтэрлэндского леса к селу c логичным, но совершенно непроизносимым названием Прибайхрайтэрлэндсколесье, они все — и люди, и свиньи, были нормальных размеров как относительно друг друга, так и относительно всего окружающего их мира.
* * *— Что это такое? Я вас спрашиваю, что это такое?
Присутствующие имели вид потерянный; события приняли оборот совершенно дурной. С одной стороны, имелась масса свидетелей в лице населения многотысячного города, с другой стороны, совершенно невозможно было себе представить, чтобы как-то доложить о произошедшем в вышестоящие инстанции, тем более что никаких ощутимых следов произошедшие события в городе не оставили. Не считать же в самом деле таковыми пару разбитых стекол в университете. И потом… мало ли от чего стёкла бьются.
