Наталия Шиманская - Дочь Земли
Он раскачивает её плавными, волнообразными движениями. Ладони кружат. Плывут по телу. Безошибочно отыскивая самые чувствительные местечки и закоулки. Раззадоривая. Разжигая. И ответный огонь её страсти, запылав, разгорается пожаром. И она перестает существовать вовне, поглощенная им и своим к нему притяжением.
Горячечная, похожая на безумство, близость! И длящееся бесконечностью единение! То неудержимое и буйное, то замедленно неторопливое и чувственно глубинное. И этот сладкий крик бьющихся во взаимном экстазе душ!..
Он одурманивает её и покоряет. И заливает рекою наслаждения. И испепеляет жестокостью пытки. И бросает в преддверие ада. И поднимает к райским небесам. Она, как послушная глина в руках одаренного мастера. Готова принять любую форму, приспособиться к любой прихоти, любому пожеланию и капризу. И именно эта самоотверженная готовность, чистосердечная и искренняя - подарить удовольствие, угодить - и подчиняют его ей. И делают, в свою очередь, зависимым и слабым. Слабым - в его неукротимой тяге. В этом сумасшедшем по мощи стремлении: владеть ею безвременно и безраздельно. И пить её энергию, словно живую воду. И наслаждаться полученною силою, до помрачения и забытья.
Он никому не даст прикоснуться к своему сокровищу! Он уничтожит любого, кто попытается лишь помыслить о посягательстве. Она не просто значимое и нужное. Она, действительно, бесценна для него. И он ни за что её не отпустит. Она не увидит свободы. И не посмеет выбирать.... Ни-ког-да. Он. Так. Решил!
* * *
"Интересно, который час?.. Ого-о! Семь? Вечера?!.. Вот это она спит!.. Как мишка в берлоге - в полном отрубе...." Аля садится. Потягивается блаженно, распрямляя руки над головой. И... натыкается взглядом на смеющиеся кошачьи глаза!
Ахает радостно. Шлепается на него сверху. И воодушевленно топит в лавине поцелуев, покусываний и щипков. Она и надеяться не могла, что он останется с нею так надолго!.. И сейчас уходить не собирается. Он сегодня принадлежит ей. Ей! Одной ей!!.. Переполняемая детским дурашливым восторгом, Аля продолжает самозабвенно "доставать" трансформера. Тот, поначалу, терпит. Жмурится, ворчит что-то. Потом загребает в охапку. Смеясь, втискивает спиною в мягкий настил ложа. Обхватывает коленями и руками. Смотрит сверху, дразнясь:
- Попалась? Котенок царапучий?
- Пусти!!! - голосит Аля. - Так не честно! Ты, вон, какой большой, не то, что я!!
- Нет уж, - мурлычет он довольно, - ты кусачая, противная и непослушная. Напрашиваешься на наказание....
Аля мгновенно расслабляется, вытягивается на постели. Пухлые розовые губки зовуще приоткрываются, показывая белоснежный жемчуг зубов. Дыхание учащается. В ответ на его ласковые поглаживания, горячее нежное тело тотчас отзывается призывной дрожью, делая движение навстречу. Краасс закрывает глаза, со стоном привлекает её к себе. Обнимает, шепчет на ухо:
- Ты чудо, моя маленькая.... Ты - настоящее чудо!
Аля улыбается ему. Давит ладошками на грудь. Просит тихонечко, чтобы лег. Рагезт откидывается навзничь. Она забирается сверху.... Любовная феерия обретает новое дыхание.
* * *
Сумрак и беззвучие. Предрассветная туманная дымка катится, плывет над замершим в ожидании лесом. Насыщенный, свежий аромат хвои и омытой росою листвы проникает в раскрытые настежь окна. Полное безветрие. Ничто не колыхнется. Не двинется - в преддверии и предвкушении рождения нового дня. И мир вокруг застыл и внемлет....
Горизонт быстро светлеет. Загорается по краю тоненькой световою каемкой. И вот - первый золотистый луч взбегает на вмиг заголубевшее небо. И разрисовывает перистые облачные узоры оттенками неги и тепла. Его догоняют другие. Разливаются животворными потоками. И пробуждают многоголосие проснувшейся жизни. И наполняют её сердце трепетом и восторгом.
На ленте парапета. У самого края. Она прислонилась спиною к его груди. Он обнимает её за плечи. И прямо напротив них, из-за лесного простора, медленно и важно выплывает пылающее око восходящего солнца.
Краасс кивком указывает Але вниз, на опушку. Она смотрит. Приветственно машет рукою. Могучие черные фигуры показываются из лесной тени. Горделиво и величественно являют себя утреннему свету.
Рагезт выпускает девочку из объятий. Отходит в сторону. Перевоплощается. Аля тоже меняет облик. Одновременно выбросив крылья, они планируют вниз. К ожидающим у лесной границы Морфею и Тамелону. Приземляются прямо на мускулистые, отливающие бархатом и глянцем, спины единорогов. Краткие, оживленные приветствия, и итраны с места входят в полет стремительного карьера. Пригибаясь к широкой холке, сливаясь с ураганной скоростью мчащегося по лесу единорога, Аля кричит во все горло от переполняющей её полноты бытия. Морфей, отвечая на это залихватское изъявление восторга и удовольствия, вскидывается на дыбы и, послав мысленную команду "держись!", резко ускоряется. Один за другим, единороги взлетают по сосновым стволам наверх. И забытые старинные легенды о сказочных, волшебных скакунах становятся явью и реальностью.
Сжимая коленями лоснящиеся бока итрана, Аля разбрасывает вширь руки, запрокидывает лицо к бьющему встречному ветру. И купается в этих хлещущих прохладой и влагой воздушных струях, чувствуя себя самой-самой-самой счастливой на всем белом свете, и даже за его мысленными пределами!
Глава 36
- У меня для тебя сюрприз, Алира. И, одновременно, первое серьезное задание. - Полулежа в широком мягком кресле, в своей излюбленной позе размякшего пресытившегося кота, Краасс наблюдал за увлеченно приканчивающей обед Алей. Девочка отставила блюдо. Повернулась, вытирая губы салфеткой.
- Ты точно не будешь? - Поинтересовалась. - Может, отдельно заказать?
- Нет, малыш. - Лениво отмахнулся он. - Благодаря тебе и удавшейся на все сто вечеринке, я очень даже сыт.
Аля внимательно посмотрела на него. Налила себе морсу. Выпив, попросила Арнику убрать остатки. Стол и сервировка немедленно пропали. Аля подошла к трансформеру. Уселась на ковер у его ног.
- Слушаю.
- Вначале - о задании. - Краасс выпрямился, сдвинулся в сторону, похлопал по седушке. - Иди сюда, Алира.
Она забралась в кресло, устроилась рядом. Обняв её, рагезт приступил к повествованию.
- Ты знаешь уже от Зэера о такой категории миров, как "Пустые"?
Аля кивнула, подтверждая.
- Мы пользуемся ними для акклиматизации и расселения полезных нам жизненных форм. Своеобразные фермы по выращиванию живого материала.
Уголок Алиного рта дернулся, но она сразу же совладала с собой. Виновато улыбнулась. Он потрепал её по плечу понимающе. Продолжил:
- Условия для существования там достаточно комфортны. Естественно, никаких излишеств и наворотов технологических. Но уровень жизнеобеспечения вполне удовлетворителен. В свое время, занимаясь расселением, мы на эту тему особо не заморачивались. Привозили оговоренное количество поголовья и выпускали, перед тем очистив территорию от возможно опасных для наших поселенцев организмов, сделав им все возможные прививки и снабдив необходимыми для выживания припасами. Но позже убедились, что такой метод себя не оправдывает. Слишком большой расход базового материала. Незнакомая местность, стресс, борьба за выживание, и так далее. Прирост населения идет слишком медленно и плохо компенсирует затраты. Поэтому, через время, решено было усовершенствовать систему. Теперь для каждого вида подбираются наиболее подходящие для успешного и активного размножения условия. Чтобы не уходить далеко в сторону и не углубляться в ненужные, не относящиеся к делу аспекты, перейдем сразу к твоим бывшим соотечественникам, Алира. Люди, точнее их современный вариант, изнежены, возможно, чересчур. Но настолько же и вкусны. Поэтому я решился понести дополнительные расходы, но создать для них атмосферу и инфраструктуру, максимально приближенные к условиям на Центале.
