Тимур Вычужанин - Бастард
— Не удастся, уже поздно.
Кажется, в этот момент абсолютно все обернулось на хриплый голос, который высказал свою, весьма радикальную надо сказать, точку зрения. Как ни странно, но слова эти были произнесены человеком, который уже был мёртв как минимум пару лет. К счастью, это был не зомби, а призрак, иначе тут же заслезились бы глаза от запаха разложения, захотелось бы зажать себе нос. Рилиан сразу узнал его. Это был Дарс с равнин Даруана. Тот самый легендарный герой народа Хароса, которого они называют освободителем, тот, с кого началось это национальное недовольство в районах Ланда, тот, кто запустил цепочку, сейчас разворачивающуюся всё активнее и захватывающую своей массой всё большие территории и народные массы. Вот только сейчас он уже действительно стал стариком, глубоким, но даже у меня язык не поворачивался назвать его немощным, какими обычно представляют старых магов. Он всё ещё был крепок, ловок. В его полупрозрачных глазах читалась радость, но она тут же пропала, когда его взгляд скользнул по мне, вернее, по моему обручу. И что в нём такого особенного? Что он так всем не нравится? Не понимаю. Он сделал несколько шагов вперёд. Рилиан и эльф расступились перед ним, пропуская к надгробному камню. Все уже догадались, чья это была могила. Призрак лучника медленно, прихрамывая, но всё же странно легко подошёл к серому монолиту, провёл по его шершавой поверхности рукой, будто бы мог наощупь почувствовать мох, росший на нём. На мгновение на его старом, заросшем белой бородой лице проскользнула печальная улыбка, но она так же быстро, как до этого радость во взгляде, сменилась грустью и усталостью. Он ведь, наверное, даже не знал, кто поставил ему этот памятник, кто вырыл для него могилу, кто не оставил его останки гнить под вечно серым небом, нависшим над этими болотами. Наверняка это был простой человек, не знающий о великих делах и долгой жизни Дарса с равнин Даруана, которого называли единственным по-настоящему свободным человеком во всём мире. Но вряд ли лучник из Хароса сильно печалился о том, что на месте его смерти никто не возводил шикарных мавзолеев и склепов. Он привык к незаметной жизни на вторых ролях, но при этом и пресыщенной множеством приключений и активных действий. Привык быть никому не известным одиночкой. Ведь большинство из тех, кто пошёл за ним тогда в лесах провинции Ланда, так и не удосужились узнать его имени. Он слишком быстро исчез, как исчезал всегда. Пожалуй, такая могила была единственным достойным пристанищем для этого человека, слишком много повидавшего в своей жизни. Тут, вдали от людей, вдали от мирской суеты. Он заслужил это, действительно заслужил, как никто другой. Этот спокойный безмятежный отдых посреди спокойных и смертельных, как он сам, болот. Он просто слишком устал при жизни, он просто слишком долго жил.
Рилиан явно что-то хотел сказать, но из-за удивления и шока, которое он испытывал при виде призрака лучника из Хароса, у него это получалось, ну как-то не очень, мягко говоря. Он походил на рыбу, выброшенную на берег и хватающую ртом воздух, который для неё был хуже, чем для нас дым от сотен пожаров. Остальные же просто никогда раньше не видели этого человека, поэтому не спешили что-то говорить. Даже маг в красном замер с отвисшей челюстью. Даже несмотря на то, что он упомянул одного из самых известных в широких кругах демона, вряд ли в его практике имелся опыт общения с призраками известных борцов за свободу и независимость, а посему он не знал, что надо предпринимать в такой ситуации — то ли пытаться изгнать его, то ли, напротив, внимательно слушать его и впитывать в себя каждое слово и каждую толику информации, которая поступала с ними. Судя по тому, что никто не собирался кидаться в него заклинаниями, не выхватывал мечи из ножен и не читал экзорцизмы, все мы единогласно придерживались второго варианта. Думаю, просто все мы весьма здраво рассудили, что это будет самый верный способ, который ознаменуется для нас самыми маленькими потерями, чем хотя бы в первом пути. Например, он действительно мог нам рассказать что-то интересное и познавательное. Особенно в это хотелось верить после того радикального заявления, которым он нас встретил. А если потом этот бартасов дух взбесится, то у нас всегда будет время его прикончить. Как-никак магов у нас было целых два. А между тем паладин так и не оправился от удивления, а потому всю инициативу пришлось возложить на свои идеально ровные плечи эльфу:
— Почему вы считаете, что уже поздно? Время было рассчитано, а опоздали мы всего на два дня, за этот маленький промежуток не могло случиться ничего важного по определению.
Приведение саркастично усмехнулось. Видимо, освободившись от телесной оболочки, он почувствовал себя действительно свободным и уже не считал больше нужным сдерживать свою мимику. Что же, его право, но если это была провокация, то она не удалась, Нартаниэль даже бровью не повёл, его лицо оставалось ровно таким же непроницаемым, как и до того.
— В этом все эльфы — вы всё меряете только по-своему. Особенно любите проворачивать это, когда речь заходит о времени. У вас ведь оно неограниченно, вам некуда спешить, а потому вы и не понимаете той суеты и скорости, с которой живут люди, буквально не расставаясь с ними ни на секунду. Не понимаете, потому что не считаете это нужным, больше времени уделяя "более важным вопросам".
— Кажется, мы здесь не для того, что бы обсуждать философию эльфов, — сухо прервал призрака человек со шрамами.
С этим я был полностью согласен, но немного по другой причине. Я исходил из своих знаний об этом эльфе. Он мог распинаться на вышеуказанную тему часами, а то и днями, поскольку, как верно заметил мертвый лучник из Хароса, дни совершенно не считал, зато спор и поиски истины в нём считал делом святым, а посему не хотел его прерывать из-за какой-то глупой нехватки времени. Что вообще за бред? У эльфа и вдруг нет времени? Ха-ха, очень смешно! Они ведь живут вечно, неужто забыли?
— Я как раз хотел перейти к более насущным делам, — бросил короткий взгляд Дарс на прервавшего его, мне показалось, что в нём промелькнула какая-то злоба, но я быстро одёрнул себя и убедил в том, что это лишь игра света и тени.
— Тогда, думаю, что лучше всего будет без отступлений говорить только о сути. Вы ведь сами весьма однозначно дали нам понять, что сейчас время не на нашей стороне. Хотелось бы узнать, из чего исходит это предположение? — магу в красном, наконец, удалось "подобрать" чуть было не отвалившуюся челюсть, не только пристроив её на место, но и заставив выполнять те функции, для которых она, собственно, и была предназначена, то есть для разговора и жевания. Пока что, правда, удалось нам лицезреть лишь первое.
