Александр Рау - Меч, палач и Дракон
Ветер трепал светло-русые волосы Марка, он не одел шлем. Тяжелый меч-бастард, с длиной рукоятью, годной как для боя одной рукой, так и двумя, — приятно давил на стальной наплечник. Клинок был обнажен.
За его спиной ночь в стане Алькасара озаряли пять огромных до неба костров. Марабуты — жрецы Вечного Пламени, следовали за войском, прислуживая Дракону, шпионя для него, и карая его врагов.
Ночь принесла холод и остановила ветер. Здесь у ручья воздух был свеж и только чуть-чуть отдавал гниющей осокой. Де Мена ступал твердо и уверенно. Трава мягко шуршала его под ногами.
Он не боялся ловушки. Во-первых, смерть его бессмысленна и бесполезна, она лишь разозлит Кербона и обречет на страшную смерть всех камоэнсцев. Во-вторых, мага отличала верность данным обещания, и никто из известных Марку врагов Гийома, ныне покойных, не был убит во время переговоров.
Бывший лейтенант гвардии, а ныне Меч Дракона, предвкушал встречу с Ангелой и ее свитой. Нет, он не хотел ни обижать королеву, ни унижать ее придворных — будущих соратников и союзников. Он просто хотел увидеть в глазах бывших соотечественников преклонение перед вершиной, на которую он взобрался, уважение и, может быть, страх.
Марк — некрасивый неудачник, которого из-за изуродованного лица и тяжелого характера избегали женщины. Марк — не признанный герой — его честным рассказам о подвигах в Алькасаре никогда полностью не верили. Марк — никогда не мирившийся с третьими ролями, которыми ему приходилось играть, скрипя зубами, подчиняясь чужим приказам. Он — гордый и самолюбивый — желал в блеске появиться перед теми, кто был первыми в его прошлой жизни, чтобы раз и навсегда избавить себя от наследия былых времен. Родиться заново. Другим. Лучшим.
— Рад видеть тебя, Гийом! — воскликнул он, когда до мага оставалось шагов тридцать.
— Рад? — неприятно усмехнулся чародей, скрестивший руки на груди, — Это дурной знак. Ты не болен случайно, Марк? — он вытянул руку вперед, — Стой, где стоишь! Сейчас подойдут очень важные люди.
— Сама Ангела, или Агриппа с Рамоном? — спросил де Мена, подчиняясь.
— Увидишь, — скупо ответил маг.
Марк подчинился, снял бастард с плеча, воткнул его в землю. Через некоторое время — ренегат успел досчитать до двухсот — кто-то подошел к Гийому и был узнан по голосу.
— Луис? — удивился Марк, — Ты то здесь за чем? Гийом, он что, новое доверенное лицо Ангелы?
— Нет, он пришел, чтобы мне не было скучно, — громко ответил маг, — Обернись. Вот те, кого мы ждали! — он указал рукой за спину де Мена.
* * *Тихий шепот едва доносился до уха владыки алькасаров султана Хамди, заслужившего от подданных прозвище Коварный. Говоривший стоял на коленях, уперев лоб в шелк, устилавший пол шатра. Дрожащий голос, лохмотья вместо одежды, синее от побоев тело — ничто не угадывало в нем прежнего воина.
— … у ручья, на рассвете, о повелитель, у ручья. Я все хорошо запомнил. Все-все, — бывший пленник «камоэнков», обрекший себе на позор тем, что даже не был ранен, по-рабски заискивал перед Хамди, надеясь угодить вершителю своей судьбы.
— В полночь у ручья на левом стороне? — переспросил толстобрюхий султан.
— Да, мой господин, — раб камоэнков, отпущенный колдуном Гийомом, поднял голову для кивка и, опомнившись, резко ударил ей об пол.
— Ты хороший слуга, Гагат, — похвалил его Хамди, — встань. Я дарю тебе в награду двух коней и оружие. Смотри, не потеряй вновь. Ступай, — он махнул рукой, давая знак и вестнику, и страже.
Счастливый Гагат, на коленях пятившийся к порогу, не заметил, как в руках телохранителя за его спиной появилась удавка. Отпущенный пленник долго хрипел и бился, тщетно пытаясь вырваться из петли убийцы.
— Ты слышал? Нечестивый слуга Дракона будет в полночь у ручья близи лагеря своих братьев по крови — убей его! — обратился султан к начальнику своей охраны Муге, мучения Гагата его нисколько не отвлекали.
— Будет сделано, мой король, — Муга сдержано поклонился, взмахнув огромной копной огненно рыжих волос.
Когда-то — до прохождения через Вечное Пламя — он называл себя Генри. Остиякский наемник, служивший Тронто, быстро перенял веру алькасарских корсаров, попав к ним в плен. Вот уже десять лет он был верным орудием Хамди.
Султан не доверял Муге меньше, чем прочим слугам. Тот был прост, как монета в полдинара: жесток, алчен и кровожаден. Пока господин, по старой привычке именуемый Мугой королем, давал ему развлечения и золото, остияк был лучшим из слуг.
После того, как полог шатра задернулся за начальником охраны, Хамди стал перебирать четки из обожженного дерева, пачкая пальца золой. Черные руки — признак благочестия, должный дать ему благосклонность Дракона.
Султан был умным и расчетливым человеком. Он признал Кербона, иначе бы был растерзан собственными янычарами. Этот проклятый колдун, ученик мерзкого Гийома, сумел подчинить себе его народ и войско. Но Хамди не злился на Дракона — это был грех, раздражение его уходило вместе с обдумыванием перспектив новой эпохи.
Дракон, обеспечивающий завоевания и не посягающий на власть над Алькасаром, был хорошим Мессией. Марк же другое дело. Проклятый северянин мнит себе визирем дракона. Его мечом. Занимал законное место Хамди — по правую руку от Дракона.
* * *— Предатель! — де Мена вырвал меч из земли, не зная кого атаковать: мага или темные фигуры с ятаганами, бегущими к нему со стороны лагеря султанцев.
— Нисколько. Я же на вас не нападаю. Алькасары свободны в своих действиях, — спокойно отвел обвинения маг, — Берегитесь, Марк. Они уже близко.
Султанцы крались за ренегатом, оставив в лагере лошадей. Они напали тихо, без привычных боевых кличей. Безликие тени в черных халатах вооруженные тускло блестящими при свете лун кавалерийскими ятаганами — длинными клинками, лишенными гард, прямыми с двумя едва заметными изгибами на лезвии.
— Сдохни! — Марк не стал сохранять тишину, первый храбрец, кинувшийся на него, рухнул с разрубленной головой.
Его товарищи, общим число около двенадцати, не испугались такой участи. Бастард Марка скрестился с двумя быстрыми клинками. Ренегат едва успел отпрыгнуть, избегая удара третьего.
Луис де Кордова, стоявший рядом с магом, обнажил свой меч и, затаив дыхание, следил за схваткой. С плеч Марка спал плащ, и теперь он — железный воин — был единственным светлым пятном во мраке ночи, свет лун отражался от металла. Пятном, окруженным размытыми тенями.
Гийом выбрал гибельное место для переговоров. Ренегату не где было найти защиту для спины. Он кружился как могучий кабан, загнанный собаками, совершая невероятные прыжки, двигаясь с быстротой необъяснимой для носителя доспехов.
