Валерий Вайнин - Убить Змея
— О нет! — застонал Глеб, выезжая из подворотни.
— Да, черт возьми! Да! — вскричала Даша и всхлипнула. — Если мне говорят, что тебе проломили голову, я уже не соображаю, Мангуст ты или интеллигент вшивый! Я уже полная идиотка! Сегодня мне просто повезло!
— Поверить не могу, — ошарашенно пробормотал Глеб. Его смуглое лицо побледнело.
Даша прижала его руку к своей щеке.
— Ну ладно, плакса, ты чего? В следующий раз, если мне сообщат, что тебя по стенке размазали, я только расхохочусь и стану джигу отплясывать. Договорились?
Глеб все не мог прийти в себя.
— Дура, если с тобой что-нибудь… я ведь сразу уйду. Ни на мгновение не задержусь в этом мире.
Даша поцеловала его руку.
— А если с тобой что-нибудь? Я даже подумать об этом не могу!.. Ну всё, всё. Я же умная, ты знаешь. Обещаю, что не попадусь.
Глеб перевел дух.
— Просто права не имеешь. Мы обязаны опережать их на шаг.
И он рассказал ей о смерти учителя физкультуры и о нападении на квартиру Колесниковых. После второго рассказа Даша невольно прыснула.
— Ай да Майкл! Ай да терминатор! — И тут же нахмурилась. — Думаешь, этот налет — случайность?
Глеб пожал плечами:
— Уверенности нет, но похоже.
— А по поводу физкультурника…
— Вот тут никаких сомнений. И сейчас мы эту мразь пощекочем. Жаль, не до смерти. Но, Дашка, не зарывайся: на все про все — несколько минут.
И они подробно обсудили, как Даше следует себя вести.
Припарковался Глеб в узком переулочке, метров за пятьсот до школы. Только лишь они вышли из „жигуленка“, Глеб исчез. Даша в панике стала озираться.
— Ты здесь? — спросила она тихо. Голос Глеба раздался рядом:
— Здесь, родная. Конечно, здесь.
— Не отходи от меня ни на дюйм: я боюсь, — призналась Даша и направилась к школе.
Географичка встретила ее у входа. Она была в облегающем платье цвета кумача, и ее густо накрашенные губы пламенели, как лесной пожар. Но лицо Галины Даниловны выглядело бледным и осунувшимся, а глаза воровато бегали.
— Что-то вы долго, — упрекнула она Дашу. — Не очень торопились, видать.
Даша взглянула на нее в упор.
— Он жив?
Географичка потупилась.
— На данный момент вроде бы…
Они вошли внутрь здания. В школе было тихо и безлюдно. Одинокая уборщица, орудовавшая шваброй, лишь подчеркивала пустынность многочисленных помещений. Невидимый Глеб коснулся губами Дашиной щеки.
— Ну? — вздохнула Даша. — Куда идти?
— Я покажу, — сказала географичка и двинулась вверх по лестнице. У дверей кабинета директора она остановилась и уперлась взглядом в пол. — Заходите, он там.
Невидимый Глеб скользнул в комнатку секретаря. Даша вошла за ним. Галина Даниловна осталась в коридоре.
Дверь кабинета Даша отворила без стука: коли там умирающий — не до церемоний. И вновь Глеб прошмыгнул в дверь прежде Даши. Директор сидел за столом и листал бумаги, делая в них пометки. При появлении Даши он поднял глаза, но посмотрел не на нее, а настороженно оглядел комнату. Не заметив ничего подозрительного, он удовлетворенно усмехнулся.
— Где он? — холодно осведомилась Даша.
— А черт его знает, — ответил директор.
Дверь за Дашиной спиной закрылась, ключ сам собой повернулся в замке и, взвившись в воздух, влетел в карман директорских брюк. Директор с ухмылкой взирал на Дашу, и подвижные его глазки светились торжеством садиста. Даша снова ощутила прикосновение Глеба к своей щеке.
— Наврали, значит, — сказала она и, подвинув ногой стул, преспокойно на него уселась. — Придется вас наказать, дедуля.
Директор расхохотался:
— Да ну? И как вы это сделаете?
— Легко. Я же все-таки ведьма.
Давясь хохотом, директор замахал на нее руками:
— Прекратите!.. Уморите, ей-богу!..
— Интересно, что здесь смешного? — как бы обиделась Даша.
Резко оборвав смех, директор прошипел:
— Если б, сучка, ты была ведьмой, твой дядя давно бы тебя приспособил. Хватит болтать и слушай внимательно: сделаешь, как я велю, останешься жива. Может быть.
— Да неужели?! — Даша встала, оперлась руками о стол и впилась взглядом в лицо директора. Глаза ее сверкали от ярости. — Шел бы ты в задницу, дешевка! Там твое место!
Директор также приподнялся в кресле.
— Что ж, приступим, — процедил он сквозь зубы. Авторучка, лежащая на его бумагах, взлетела к потолку и превратилась в маленькую злобную тварь, напоминающую дракона. Тварь эта, оскалив зубастую пасть, ринулась сверху на Дашу. Вскрикнув, Даша заслонила лицо рукой. И от зеленого колечка-вьюнка на ее пальце вылетел крошечный светящийся листок и угодил в оскаленную пасть дракончика. Тварь сбилась с направления, завертелась в воздухе юлой и, бросившись вдруг на директора, принялась грызть его ухо. На пол закапала кровь. Директор взвыл, сжал дракончика в кулаке, и тот исчез в огненной вспышке.
— Вот, значит, как?! — завизжал директор, ошеломленно глядя на Дашу. — Ладно, переговоры закончены!
Даша почувствовала, как ноги отделяются от пола и неведомая сила тащит ее вверх. Но на высоте двух-трех сантиметров сила эта внезапно иссякла, и Даша твердо встала на пол. Лицо директора исказилось от напряжения, но Даша как стояла, так и продолжала стоять. Зато сам Иван Гаврилович вылетел вдруг из кресла, будто катапультировался, и головой врезался в потолок. Затем немного опустился и снова ударился в потолок, затем еще и еще. Во взгляде директора, обращенном сверху на Дашу, лютая злоба смешалась со страхом. Он собрал в кулак остатки своей воли.
Изо рта, из глаз, из ушей директора повалил вдруг белый туман. В тумане этом тело Ивана Гавриловича стало растворяться и таять, а глаза сделались огромными и вспыхнули мерцающим потусторонним светом. Дашу пронзил могильный холод. „Ну прямо! — шепнул невидимый Глеб. — Эту птичку мы из пальца подстрелим. Сделай ему „бах“!“
— Ну прямо! — топнула ногой коченеющая Даша. — Да я тебя, гадина, из пальца подстрелю! — Она сжала кулак, выставив палец, как дуло пистолета, прицелилась и произнесла: — Бах-бах!
В клубах колдовского тумана словно что-то взорвалось. В теле Белого призрака зазмеились фиолетовые молнии. Он задергался весь и задрожал, вновь обретая человеческую плоть. И наконец, полностью обратившись в седого старичка директора, рухнул сверху на письменный стол, весь в ожогах и в черной копоти.
— Кто ты? — спросил он в ужасе.
Даша протянула руку в его сторону. Из кармана директорских брюк вылетел ключ и опустился к ней на ладонь.
— Я же сказала: я ведьма. Тупой, что ли? — Даша открыла ключом дверь кабинета и на пороге обернулась. — Олю Самарскую помнишь? Я за нее с тобой еще не рассчиталась, мой свет. Но потерпи: скоро, очень скоро.
