Оксана Панкеева - Поступь Повелителя
Не дожидаясь, когда бедняга опомнится и обретет былое величие, Рельмо прошел мимо него и устремился к апартаментам метрессы Морриган, сопровождаемый дробным семенящим топотом и робкими попытками протеста.
У последнего поворота камердинер отстал, видимо, желая оставаться как можно дальше от места потенциальных разборок и уж точно не желая показываться на глаза разгневанной метрессе.
Мэтр постучал в дверь, способную при необходимости выдержать прямое попадание любого магического снаряда, и одновременно окликнул:
– Морриган! Это я.
Подождав с минуту и не услышав ответа, добавил:
– Позволь мне войти. Я здесь один и вряд ли я увижу что-то такое, чего не видел до сих пор и о чем стану трепаться на каждом углу.
Дверь глухо щелкнула, но с места не сдвинулась, приглашая гостя самостоятельно открыть и войти. Макс осторожно толкнул ее, на всякий случай не прикасаясь к ручке – мало ли что…
– Не стой в дверях, – раздраженно прорычала откуда-то из раскрытого шкафа хозяйка помещения. – Закрывай скорей.
И как бы в подтверждение того, что госпожа изволит нервничать, из-за дверцы шкафа показался нервно дергающийся кончик хвоста.
– А на дверной ручке точно нет ловушки? – уточнил Рельмо. Не то чтобы он ожидал покушения на свою жизнь, но метресса вполне могла просто забыть по причине глубокого стресса и всяческих переживаний.
– М-м-м… Изнутри нет. Ну не топчись на пороге, закрывай, пока никого больше демоны не принесли!
Макс осторожно притворил дверь, и замок опять щелкнул, запираясь, а скрывающаяся от любопытных глаз метресса Морриган показалась из своего убежища.
Старый мэтр, так же как и его сын, видел придворного мага Лондры в разных ипостасях и так же находил очаровательными обе. Но сейчас, в состоянии частичной трансформации, она выглядела действительно пугающе. Красивая женщина и столь же прекрасная демонесса, смешавшись в одном теле, породили чудовищно дисгармоничное существо, напоминающее избранные шедевры художественной анимации от лучших производителей ужастиков. Особенно поразило Макса почему-то лицо, словно перечеркнутое горизонтально посередине.
– Все так плохо? – участливо поинтересовался он, представляя, насколько же все должно быть плохо, чтобы расстроить хладнокровную Морриган до почти полной неспособности удерживать форму.
– Не совсем… – вздохнула метресса и, сделав над собой усилие, все же выровняла лицо.
– Ты не нашла Истрана, или… или все еще хуже? Не бойся, можешь мне сказать, я все равно знаю. Я как-то заглядывал за его щиты и давно догадался.
– Он об этом знает? – с мрачной ехидцей уточнила Морриган.
– Трудно сказать. Если и знает, то промолчал.
Метресса устало опустилась в кресло, небрежно запахнув халат и избавив гостя от сомнительного эстетического удовольствия лицезреть бледные проплешины кожи среди ровной блестящей чешуи.
– Он спрятался. Представляешь, он где-то есть, где-то далеко и при Силе, но закрылся такими щитами, что даже я не смогла ничего разглядеть! А когда я попыталась проникнуть сквозь щит, меня чуть не пришибло! Ну скажи, Макс, почему две сотни лет все было нормально, мы общались и дружили, но стоило Скаррону высунуть нос из норы – и мой дорогой друг опять не желает меня видеть! Чем я виновата? Разве моя вина в том, что у меня такой брат?
– Ну что ты… – Рельмо одним точным пинком придвинул поближе еще одно кресло и присел напротив, доверительно взял ее руки в свои и заговорил со всей убедительностью, на какую был способен. – Почему ты думаешь, что он прячется обязательно от тебя? Неужели ему больше не от кого? А если его ищет Горбатый или сам Повелитель, не к ночи будь помянут? Кстати, как у него было… насчет поиска?
– В те времена – ниже среднего. – Морриган грустно отвернулась, но руки не отняла. – А сейчас – всякое может быть… Думаешь, он прячется от Повелителя?
– Ну не от тебя же! Он, наверное, и не знает, что ты спаслась и теперь ищешь его. Попробуй как-нибудь дать ему понять, что это ты. Постучаться в этот щит, аурой мелькнуть…
– У нас аура похожа… – безнадежно всхлипнула волшебница. – Мы же брат и сестра! Он может перепутать!
– Да не должен бы… Пусть вы чем-то и похожи, но ты ведь живая! Как можно перепутать живого человека с нежитью, пусть даже высшим личем! Кстати, все равно не верю, что такая трансмутация возможна практически…
– Думаешь, стоит попробовать?
Слабая надежда в ее голосе, казалось, просила: «Ну скажите мне хоть что-нибудь хорошее, ну пообещайте, что все будет хорошо, что я не зря надеюсь, что все окажется вовсе не так страшно, как мне почудилось…»
И Макс, разумеется, тут же все это сказал. И сказал еще много чего, толкового и не очень, мудрого и откровенно глупого, но, несомненно, утешительного. Он вовсе не за этим сюда пришел, и не так чтоб уж много лишнего времени у него имелось на утирание слез страдающим трансформерам, но если женщина хочет услышать доброе слово – не стоит ей в этом отказывать. Пусть даже это доброе слово будет выдумкой с начала до конца. А о деле можно напомнить потом, когда успокоится. Ведь для поиска требуется хоть немного сосредоточиться, а что она сможет найти, если даже собственное тело выходит у нее из повиновения…
Он не спрашивал и не торопил, но и не уходил, ожидая, когда она сама вспомнит. Молча ждал, окончив свои утешительные речи и наблюдая, как метресса изящно утирает лицо кружевным платочком и постепенно очеловечивается. Она сама вспомнит. Сама скажет, что видела. А если не видела – тоже скажет и попросит прийти в другой раз. Но пусть скажет это сама. Напоминать ей в такой момент было бы бестактно и безжалостно.
– Хорошо все-таки, что ты пришел, – произнесла наконец Морриган, безуспешно выискивая хоть одно сухое пятнышко на платочке. – А что ты хотел… ах да! Что ж ты молчишь! Сказал бы!
– Я не хотел обременять тебя просьбами в такой момент…
– Ну что ты, я посмотрела еще утром…
– И?
– Я его видела… – медленно, словно ей трудно было подобрать верные слова, начала Морриган. – Но… Хм… как бы тебе точнее сказать… Нет, он жив и здоров… просто скорей всего ты его больше не увидишь. Это грустно, конечно, но все же знать, что твой сын где-то есть, – лучше, чем просто похоронить его…
– Прости, можно точнее? – переспросил Рельмо, начиная подозревать, что как раз сейчас ему собираются вернуть моральный долг – то есть насовать за уши каких-нибудь утешительных фиалок и других травянистых растений. – Что ты все-таки видела?
– Я видела его в каком-то мире, не похожем на наш, – печально поведала метресса, машинально пытаясь отжать злосчастный платочек. – Он разговаривал с какими-то девушками.
