Елена Белова - Дураков здесь нет! Или приключения дракоши
— Да, такого дара не было в нашем мире лет… — Гаэли призадумался. — Давно.
— Какого?
— Способность отмотать нить жизни назад, до того, как нанесена рана, — пояснил дед. — Кстати, Марина, а ты не хочешь попробовать вылечить еще кое-кого? Я имею в виду твоего папу…
Я почувствовала, как дрогнул рядом теплый бок в золотой чешуе. Рик… ох, Рик! Ты сколько угодно можешь морочить головы родным фразами типа «слепота не приговор», и даже меня утешать: мол, и так проживем, и даже работы себе набрать, убеждая, что и незрячий справишься — и все равно ты вздрагиваешь, когда оживает надежда.
Маришка бросила на деда обиженный взгляд:
— Хочу, конечно! Почему я не хочу? Я сразу попробовала! Несколько раз даже. Но у меня не получается!
Несколько раз, значит… целеустремленный у меня ребеночек. Я мысленно порадовалась, что мой муж, по крайней мере, сохранил взрослые размеры. Но почему не получается вернуть зрение?
— Я папу сню-сню, а подойти и тронуть нитку не получается, — жаловалось тем временем дите. — Вообще не получается тронуть!
Как же мне иногда не хватало понимающего Рикова взгляда! Живого, видящего, от которого сразу становилось спокойней на душе и проблемы решались почти моментально. Но он все понимает и без взгляда, мягко касается меня теплым крылом, а сам придвигается поближе к дочурке.
— Тише, огонек, не волнуйся, — успокоил детку неприснившийся папа. — Все нормально. Ну что ты, все хорошо, не вздумай плакать. Лучше скажи: тронуть меня не получается, «нитку скрутить тоже». А видеть — видишь?
Маришка затеребила косичку.
— Вижу. Но ты не такой… не близко… не знаю, как сказать. Будто отгороженный.
По группке магов прошел шепоток, а потом моя свекровь взвилась, как змея в атаке:
— А я говорила! Я говорила, что с этим ограничением уз пора заканчивать? А ты что? Ах, подожду, ах, я не хочу ими рисковать, я не могу у вас энергию тянуть… Можно подумать, семья не для того, чтобы оберечь от беды!
— Ограничение уз? — Я вдруг как никогда ощутила родство со своей свекровушкой — мы даже шипели сейчас очень похоже: как две разозленные кобры. — Ты его еще не убрал?
Хвост с оттяжкой хлестанул по земле, отражая всю глубину моих эмоций. Брызнули комки и камушки.
Рикке вздохнул:
— Не сердись. Рана была тяжелая, и я не хотел, чтобы ты…
— Ах ты не хотел!.. Ну, Рик…
— Спорим, что она его таки приложит хвостом? — очень некстати послышался голос моего непутевого братца.
— Нет, Александра женщина добрая. Так, гребень намнет. Или хохолок?
— Да ну, пожалеет…
— Правильно, — снова возник Гарри. — Придушит, потом пожалеет.
Я скрипнула зубами, откладывая воспитание супруга до лучших времен, когда вокруг будет поменьше народу, глазеющего на нас, как на бесплатный цирк.
— Напомни мне потом обсудить этот вопрос посерьезней, милый. Мариночка, вечером папа уберет перегородку, и ты посмотришь, можешь вылечить его или нет. А пока… кто-то хотел обсудить, что будет с лагерем?
Дела с лагерем были невеселые. Нет, аррохи драконов больше не тревожили, уж скорей наоборот — команды охотников просеяли всю местность на десятки километров вокруг частым ситечком, и теперь пожирателей можно было встретить только в воспоминаниях.
Беда была в другом. Приближался сезон бурь. Ветер с каждым днем становился все холоднее, и заметно подросшие морские волны все сильней заливали берег. И проблемы у нас были именно из-за этого моря.
Драконы оборудовали этот лагерь наспех, не собираясь всерьез оставаться здесь — тогда Проницающие выбирали место всего лишь как плацдарм для вторжения к нам. А сейчас это «наспех» вылезло в самое неподходящее время.
Один из новых магов, прибывших сегодня через хатарессу, как-то нехорошо на волны смотрел и часа полтора что-то высчитывал. Когда он, Кристаннике и Беригей вместе с моим отцом обследовали территорию повнимательней, выяснилось, что на зеленой равнине неспроста так мало деревьев и довольно необычный набор трав — при сезоне бурь все побережье регулярно заливает. Вот и теперь никуда не денешься — зальет. И лагерь тоже. Вместе со складами, запасами и жильцами. Здешние драконы тоже умеют впадать в «призрачный сон», при котором не нужно ни еды, ни воды, но воздух-то и во сне нужен.
Так что если племя останется здесь, то шансов пережить сезон бурь у драконов будет немного. И, может, весной из всех тут останутся только восемь моих дублей. А обустроить новый лагерь уже не успеть.
— Таким образом, положение тяжелое, — аккуратно подошел к завершению речи Кристаннике. — Плотину нам так быстро не построить, новое поселение тоже, по крайней мере, безопасное. И полагаю, единственным выходом будет…
— Ой, Шиарри! — ввинтился в уши радостный голос. — Как здорово! Мы тебе наш город покажем! И скалы! И мою бабушку! И с подружками познакомлю… Что? — притормозило мое дите поток обещаний. — Я что-то не так сказала? Мы же приглашаем их в гости, правильно?
И в серых глазах было такое искреннее непонимание, что Гаэли вдруг махнул рукой, и слова: «Вы невозможны» — потонули в общем хохоте.
Пригласить в гости своих несостоявшихся захватчиков — идея, конечно, сумасшедшая. Одна транспортировка через океан чего стоит. И питание. И распихивание по убежищам. У каждой стаи есть резерв, на всякий случай, если у соседей что-то стрясется (например, когда грохнул вулкан, разнеся вдребезги прежнее гнездовье-обиталище Северных). Кажись, впервые в истории все резервы будут забиты под завязку. И кладовки придется растрясти. И к королям стучаться — такое резкое увеличение численности, пусть и ненадолго, надо как-то объяснить народу. Во избежание. Межрасовая дружба вещь хрупкая, строится долго, рушится от чиха, а кому это надо?
Короче, со всех сторон сумасшедшая идея.
Но, видно, здесь чокнутые мы все. Потому что «против» голосов не нашлось.
— И звали ее Красная Шапочка…
— Дикари.
— Кто?!
— Ну, жители. Они были эти… индейцы, да? Это же индейцы называли друг друга как попало: Сидящий Бык, Поющие Ножки, Мокрый Нос. А она жила в Америке, да?
— Почему?
— Только дикари могли назвать ребенка Шапочкой. Значит, она индейка! — В голосе Маришки звучала искренняя и твердая убежденность в своей правоте.
Твою косметичку фирмы «Алые паруса». Откуда она вообще про этих индейцев знает?
— Из телевизора… — кашлянула мама Лилия. — Мы смотрели… честное слово, только образовательный канал.
— Ну, спасибо. Да, Мариночка, она была индианка. Как-то раз мама позвала дочку и сказала: «Сходи, девочка, к больной бабушке, отнеси ей пирожки и горшочек масла». И пошла она в лес…
