Дмитрий Воронин - Противостояние
Лежанка заявила о себе весьма недвусмысленно – болезненным ударом о колено. Девочка ойкнула, затем неловко повалилась на мягкий матрас и закрыла глаза. Теперь самое время было поплакать…
Что ее ждет? Она вспомнила, как удачно сумела метнуть айсбельт в солдата, и даже улыбнулась сквозь слезы. Да уж, этого ей не простят… но ведь ее и так не оставили бы в живых. Солдаты резали всех, кого видели, убили бы и ее. Может, кто-то из рыцарей и гордился бы таким подвигом – пусть умереть, но прихватить с собой хотя бы одного врага… девочка не чувствовала гордости. Только лишь капельку радости – самую маленькую капельку. Их учили, что зло должно быть наказано. Конечно, зло – если верить воспитательницам, а верить им Альта привыкла, – это Империя. Ну а добро, разумеется, Орден и Инталия. Вполне вероятно, что в Гуране учили совсем по-другому, она была уже достаточно взрослой, чтобы понимать это, все же от Несущих Свет видела лишь добро… ну, если не считать этой задаваки Лилы. А имперцы пришли сюда убивать… и они убили Луму… и Делору… наверное, и Мару тоже. И остальных. Может, из обитателей школы она, Альта Глас, вообще одна осталась в живых?
Она снова разрыдалась. Постепенно всхлипывания становились все тише и тише. А потом и вовсе перешли в неровное сопение. Девочка уснула. Она слишком устала.
Ее разбудил не лязг засова, не скрип открываемой двери. Куда более действенным оказался грубый рывок, сбросивший ее с лежанки на каменный пол.
– Разлеглась тут! – прорычал кто-то. – А ну пошли.
Что-то холодное скользнуло по ногам, и девочка, еще не вполне пришедшая в себя, почувствовала, что ее щиколотки освободились. В тот же момент ее ухватили за шиворот и одним движением поставили на ноги.
– Ну, иди, маленькая дрянь!
Девочка попыталась сделать шаг, но ноги затекли, и она чуть не упала. В последний миг ее удержала рука тюремщика – ее глаза привыкли к полумраку и теперь могли различить его лицо, массивное, бородатое, с мясистым, ломаным носом.
– Иди, сказал. Тебя ждет веселое приключение… – Он гулко заржал над своей, одному ему понятной шуткой.
– Руки развяжите… – прошептала она на гуранском, не очень рассчитывая на успех.
– Перебьешься, – фыркнул солдат. – Ишь, руки ей развяжи… Шагай, да поживее.
Несмотря на постоянные тычки в спину, шла она медленно. Ноги слушались все лучше и лучше, но какой смысл спешить? Наверняка там, на улице, куда ее ведет этот страшный бородатый человек, есть только смерть.
Утреннее солнце резануло по глазам, Альта зажмурилась. Ее буквально волоком протащили еще несколько шагов и бросили на землю.
– Значит, так, ведьмы! – Мужчина говорил на правильном инталийском, и лишь легкий акцент свидетельствовал, что язык ему не родной. – Я предлагаю вам простой выбор. Вас двое. Одна сможет уйти живой. Только одна. Та, что победит. Вы ведь понимаете меня, суки? Я хорошо знаю ваш поганый язык. Вы будете драться насмерть, мои ребята хотят это увидеть. Будете делать глупости – арбалетчики утыкают стрелами обеих. Сделаете, как я говорю, – одна будет жить.
– Лучше сдохни ты, сволочь! – Этот голос был знаком. Правда, сейчас он был хриплым, натужным, словно говорившая испытывала сильную боль.
– Ты глупа, ведьма. – Мужчина рассмеялся. – Ты глупа, если думаешь, что здесь уместна твоя сраная гордость.
Альта с трудом разлепила глаза. С трудом села, медленно огляделась… оказывается, она ошиблась, это был не двор школы, это была площадка, где тренировались будущие воины-светоносцы. Кольцом ее окружали воины, их было очень много. Кто-то с удобством расселся на скамьях, построенных вокруг круглой площадки, – поединки рыцарей постарше нередко собирали изрядное количество зрителей. Но, конечно, скамей на всех не хватило, и остальные воины стояли явно в предвкушении редкого зрелища. Бои насмерть практиковались в Гуране, случались, бывало, и в Инталии, а дуэли в далеком Индаре и вовсе были не только делом чести, но и признанным развлечением для народа. Правда, индарцы выходили на арену добровольно, и схватка крайне редко приводила к гибели одного из противников. Но магическая дуэль, да еще между женщиной и ребенком… такое невозможно было увидеть нигде.
Говорил высокий широкоплечий человек в вороненой кольчуге, с тяжелым мечом за плечами. Вероятно, он был старшим в этом отряде убийц.
– Ты глупа, – повторил воин. – Я делаю вам великий подарок, стервы… жизнь. Могу просто приказать убить вас, видит Эмнаур, мои мальчики хотят этого. Мы потеряли в вашем проклятом гадючнике одиннадцать ребят. Будет справедливо, если вы доставите моим парням немного удовольствия.
– Да я скорее дам себя убить… – прошипел рядом все тот же голос.
Альта повернулась – и вздрогнула. Рядом сидела, опершись о землю, ее воспитательница Орделия Дэвон. Но в каком виде! Лицо – сплошная кровавая маска, губы опухли и покрылись коричневой коркой. Ее едва возможно было узнать… похоже, ей выбили несколько зубов, оттого и речь была не вполне внятной.
– Нет, ведьма, быстро умереть у тебя не получится. Откажетесь драться – я прикажу ребятам заняться вами… хм… вплотную. Знаете ли, многие из них были бы не прочь натянуть магичку… правда, не развязывая ей рук. Боюсь только, что на всех желающих вас не хватит. Но среди нас есть несколько неплохих целителей.
– Чего тебе надо, скотина? – Орделия плюнула в сторону сотника, но кровавый комок пролетел всего лишь пару шагов.
Сотник захохотал, ему вторили другие воины. Никто из них не ощущал даже тени беспокойства, оружие было убрано в ножны, арбалеты разряжены. И в самом деле, что могут сделать две избитые, измученные девчонки… пусть даже одна из них адептка Ордена. Наверняка среди гуранцев есть маги, не совсем же они сумасшедшие, чтобы сунуться в школу Ордена, уповая на одни лишь мечи.
Хотя и мечей оказалось достаточно.
– Я же сказал, – отсмеявшись, рявкнул сотник. – Будете драться, шлюхи. Насмерть. И знаете, почему вы это обязательно сделаете? Потому что каждая из вас захочет жизни для себя и, главное, быстрой смерти для другой. Быстрой, понимаете? Иначе обещаю – смерть к вам придет, но она не будет ни быстрой, ни легкой. Думайте, советуйтесь. Я дам вам время. Немного.
Альта повернулась к наставнице. Та все еще сидела, и девочка вдруг с ужасом увидела, что нога Орделии замотана грязной тряпкой, сквозь которую непрерывно сочится кровь. Сочится уже давно – ткань промокла насквозь, и тонкая струйка сползала по ноге, исчезая в коротком сапожке, тоже уже потемневшем.
– Вы… ранены?
Орделия кивнула.
– Кажется, раздроблена кость. Боюсь, что не смогу даже встать. Правда, имперцы были так любезны, что дали мне посох. – Она указала глазами на лежащую в пыли палку.
