Крис Эванс - Тьма, выкованная в огне
Бывший вице-король шагнул вперед. Тренькнула тетива, прогремел мушкетный выстрел. Однако и стрела, и пуля прошили его грудь, не причинив ни малейшего вреда. Хохот воскрешенного эльфа уподобился горному обвалу. Он обнажил кинжал. Черное пламя плясало вокруг клинка, словно живое.
— Впечатляет! — кивнула Ралли. В ее свободной руке вдруг появилось белое перо.
— Теперь даже твое оружие не причинит мне вреда! Сарка-хары зарылись глубоко в землю. Ее власть в этом месте станет безграничной, и Звезда покорится Ее воле!
— Так ты и в самом деле не понимаешь, сколь велика сила начертанного на бумаге? Я не собираюсь ничего метать!
Из другой складки плаща женщина извлекла белый листок. И принялась делать набросок.
Конова понятия не имел, какую игру она затеяла, но его это особо не волновало. Ее эмиссар определенно не блефовал: жар от луча, соединявшего деревце со Звездой, начал слабеть. Рука эльфа легла на эфес поломанной сабли.
— Не стоит, майор, — подала голос Ралли, нанося штрихи. — Его бывшая милость скоро нас покинет, и можете не сомневаться, отбытие выйдет довольно эффектным. Надеюсь, я сумею отобразить его достойным образом.
— Я забираю Звезду!
Эмиссар опять шагнул в сторону госпожи Синдзин. Пламя на его клинке взметнулось выше прежнего. Воздух между ним и Ралли шипел и искрился.
Желудь на груди эльфа горел ледяным предвкушением, наполняя кровь осколками древней темной силы. Пусть он дар самой Темной Владычицы, Конова поразит с его помощью Ее эмиссара, и плевать на последствия! На сей раз он не просто прикончит мерзавца, он уничтожит его, полностью уничтожит! Стремительный Дракон тихонько потянул саблю из ножен. Сломанный клинок застрял. Эльф скосил глаза вниз. Лезвие нигде не заклинило, причин застревать не было. Он попробовал снова — безрезультатно.
— Майор, прошу вас! — укоризненно произнесла Ралли. Белое перо все энергичнее бегало по бумаге. — Мне действительно нужно сосредоточиться!
Взглянув в ее сторону, Конова впервые увидел рисунок, исполненный госпожой Синдзин. Она ухитрилась запечатлеть на бумаге все происходящее вокруг. Причем изображение отнюдь не застыло на месте — на нем все продолжало двигаться. Свет и тени сменяли друг друга в бешеном темпе. Ее эмиссар и Ралли вели борьбу в измерении, недоступном восприятию простых смертных.
— Твои салонные трюки надолго меня не удержат!
Бывший вице-король приближался. Казалось, сам воздух прогибается под ним, точно он шел по глубокому снегу.
— А это не понадобится! — Госпожа Синдзин вдруг картинным жестом перевернула листок и начала новый рисунок.
Конова мельком увидел герцога Рейкстроу, стол и зажженную спичку.
Ее эмиссар замер, склонив голову набок и как будто прислушиваясь. Затем издал жуткий вопль.
— Повторение — мать учения, — наставительно изрекла Ралли, затягиваясь.
Огонек сигары ярко вспыхнул.
— Мой рик фаур!
Фигура, бывшая Ее эмиссаром, задрожала, рассыпалась и исчезла.
Госпожа Синдзин удовлетворенно кивнула, заканчивая набросок.
— Не самая удачная из моих работ, но, думаю, общее представление читатели получить смогут. Ну ладно. — Она спрятала бумагу с пером и взглянула на юное деревце. — Что же нам с тобой-то делать, а?
— Отдать ее мне, разумеется. — Принц выступил вперед с простертой рукой. — Я забираю этот трофей от имени ее величества королевы, властительницы Калагрии и прочих земель ее империи! — громко произнес он, обозрев поле битвы.
Майор увидел в глазах Висины нехороший блеск. Похоже, ситуация грозила вот-вот выйти из-под контроля.
— Твоему отцу не следовало давать тебе Ее силу, Стремительный Дракон.
Этот голос пронзил всеобщий возбужденный гул, и на миг все затихло. Десять лет Конова не слышал его.
Майор обернулся, встретившись лицом к лицу с Чайи Рыжей Совой из Недремлющей стражи. На плече эльфийки беспечно восседала белка. Мех зверька слегка дымился.
— Он добыл ее ради меня, мама, — произнес Конова. Голова у него слегка шла кругом от нахлынувших чувств. — Без нее мы бы все погибли.
Чайи подошла к нему, остановившись у границы расползшегося по земле инея. Она переглянулась с Ралли, точно со старой знакомой, и снова посмотрела на эльфа.
— А чем ты с нею стал, а, сын мой? Я давно тебя не видела и рада бы прижать тебя к груди как любящая мать любимое дитя, но ты испепелишь меня Ее ядом!
Глаза ее наполнились слезами. Она склонила голову набок, устремив взгляд на Висину.
— А ты? Ты, плетущая нити жизни! Я чувствую это, как чувствую под ногами землю, стенающую от боли. Как ты могла допустить, чтобы это случилось?
Девушка несколько раз открыла и закрыла рот. У Коновы застучало в висках.
— Звезда должна остаться с ее народом, здесь, в Эльфии, — произнесла наконец Висина. — Ее место там, где она проросла. Для того она и предназначена — остаться здесь, очистить эту землю и искоренить Ее гнусные козни.
Чайи согласно кивнула.
— Ведьма права.
— Нет, не права! — вскричал принц, ударив кулаком по ножнам. — Звезда отправится в Калагрию. Повелеваю немедленно выкопать дерево! Полк! К оружию!
Штыки опустились горизонтально, их острия в предрассветном сумраке блестели черным инеем. Эльфы натянули луки. Конову пронизал холод.
— М-майор…
Конова обернулся. И с удивлением увидел гнома. Капрал Аркгорн вместе с бойцами его отделения пробирался через поле битвы, неся с собой раненого. «Уцелели!»
Когда разведчики подошли ближе, Конова узнал в парне на носилках того самого юного рядового, что порол Криттона. Как же его?.. Элвин. Элвин Ренвар. Майору отчего-то показалось очень важным, что он помнит его имя. Особенно когда он увидел перевязанную листьями и мхом культю.
— Рад видеть вас снова, — произнес Конова. Он немного помолчал. — А что стало с остальными? Где рядовой Криттон?
Капрал Аркгорн покачал головой.
— Погибли остальные. Ну, вроде как погибли. Все, кроме Криттона. Криттон сбежал, и с тех пор его никто не видел.
Конова даже не знал, что и думать. Криттон кто угодно, только не трус…
— Его найдут, покарают и расстреляют! — объявил принц, размахивая руками. — Зарубите себе на носу!
Вместо ответа гном с помощью товарищей бережно уложил Элвина на землю, потом выпрямился и посмотрел назад, в сторону деревьев. Там выстроились тени железных эльфов, держа перед собой свои двуручные мечи. Позади шеренги возвышалась темная фигура всадника, и алебарда его полыхала черным пламенем.
— Лориан… — простонал Конова.
