Валентина Булгакова - Мир Энни Мор
Эрн уставилась на меня и ничего не говорила. Видимо, она что-то подозревает.
''Ей же хуже'', - сказал мой внутренний голос. Пусть уж лучше он молчит.
Хотя сейчас у меня прокрались подозрения насчет того, а легально ли я вообще нахожусь в этой стране? Если меня не выпускают из России, то может, меня и не впускают в другие страны? Нет, мама не такая жестокая! Да и что я должна сделать такого? Неужели, моя мама может так сильно влиять на людей?
Уже подойдя к регистрационному пункту, я остановилась. Почему мне кажется, что меня хотят снять с рейса не просто так? Вдруг, пока меня не было в России, что-то случилось, что-то такое произошло?
Я металась и не могла решить, идти ли мне на самолет или в контрольный пункт. У меня были считанные секунды. Самолет вот-вот взлетит! Не долго думав, я покрепче ухватилась за свою сумку и, убедившись, что Эрн и её мама идут за мной, твердым шагом пошла к регистрационному пункту.
В самолете было слишком душно, слишком невыносимо. Мои мысли просто толкались в голове, что мне казалось, что сейчас она взорвется, как атомная бомба. Эрн и её мама сидели возле меня — я у самого окна. Мне не хотелось сейчас смотреть, как самолет будет подниматься, хотя мне не было страшно. Просто в небе ты чувствуешь себя по-другому. Ты свободен, хотя ты и можешь ходить только по длинному коридору самолета. Просто сейчас ты никому недоступен. Никто тебе не позвонит и не напишет. И меня не будет грызть совесть за то, что я пропущу какой-нибудь важный звонок на телефон, потому что я не хочу, чтобы самолет упал из-за меня. Все просто. Как бы мне хотелось жить не на земле, а на небе, среди облаков… Но человек не умеет летать и никогда не сумеет.
Пристегнув ремень, я стала ожидать, когда самолет, наконец, поднимется в небо, но этого не происходило. В душу прокрадывались сомнения, поэтому сейчас я просто молилась, чтобы эти долбанные шасси наконец покатили эту машину! И вот, я чувствую движение. Поднимаемся. Теперь я могу вздохнуть свободно — в небе полиция нас остановить не сможет. Странно, убегаю, будто я преступник. Но это же не так. Энге Андельсон — не убивала и ничего не крала.
На этом мои мысли закончились. Мне просто не хотелось думать, а в самолете ''не думать'' получается лучше всего. Теперь мне и вправду хочется жить в небе — возможно, тогда я совсем перестану о чем-либо думать.
Засунув наушники от плеера в уши, я включила свою любимую музыку. Нужно отдохнуть, пока мы не приземлились в России.
— Эн, а ведь маскарад был хорошим… — услышала я голос Эрн в полудреме.
— Конечно… — через наступавший на меня сон, сказала я и уже собиралась окончательно отключиться от мира, как подруга толкнула меня в плечо.
— Энни! — крикнула подруга, что я подскочила на месте. Да что такое ей нужно от меня?!
— Эрн, что случилось?! — прошипела я, готовая уже зарядить в подругу что-нибудь.
— Мне показалось, что там, на маскараде… я видела очень знакомое лицо. То есть ты тоже знаешь эту девушку, да и тем более она была без маски, — очень тихо сказала подруга, чтобы кроме меня её никто не могу услышать, даже её мать. Я все напряглась, потому что знала, кого она могла видеть.
— Эрн, я уверенна, тебе показалось, — соврала я.
— Да нет же! Эн, это была Люси. Я уверенна, что это была она. По-твоему, у нее есть сестра-близнец, живущая в Венеции? — от этих слов мое сердце просто сжалась, так как я сразу подумала о Доне Брауне.
— Ну, насчет сестры я не уверенна, но брат вроде был, — я попыталась это сказать шутя, но Эрн видимо было не до шуток.
— Мы не знаем, есть ли у нее еще кто-то. Эн, но я все равно уверенна, что это была именно Люси.
— Нет, — ответила я.
— Ты тоже её видела?! — удивилась Эрн, неужели мое лицо показывает все мои эмоции, чувствую себя раскрытой книгой.
— Да не видела я никого! Просто вряд ли это была именно Люси. Тебе эта девушка просто показалась очень знакомой. Да и разве ты могла запомнить, как выглядит Люси? Она же не так часто в школе была, — я пыталась убедить Эрн, что она обозналась.
— Энни, я запомнила, как она выглядела. Такая внешность не у каждого бывает. Надо было тебе тогда остаться. Я бы показала тебе Люси! Странно, что она там делала? — Эрн уперлась, как баран. Ну а что делать? Если ты точно уверен, что видел именно этого человека, и если это действительно была правда, то очень сложно будет потом себя переубедить. Человек верит глазам, а не словам.
— Без понятия, тем более это была не она. Эрн, тебе просто показалось.
— И почему же ты меня так сильно пытаешься в этом переубедить, Эн? Я уверенна, ты тоже её видела. Ты обещала, что все расскажешь!
Теперь мне пришлось закусить язык. Похоже, на горизонте видна очередная ссора с Эрн, причем одна из самых серьезных. Простит ли она меня? В какой раз…
Пришлось надеть наушники, чтобы дать понять подруге, что разговор окончен. Она, похоже, обиделась. Я не виновата, что приходится врать. Хотя нет, как раз я и виновата. Просто не надо было слушать Леона, хотя соблазн узнать что-нибудь был великим. Я просто не удержалась. А теперь плачу за все это собственными принципами…
Несколько часов полета, и вот уже объявляют пристегнуть ремни, что садимся на посадку. Вот, я можно сказать дома… Я знаю, что придется вернуться в дом тети, что я не могу вечно жить в гостиной Эрн. Но этот дом — я его боюсь. Почему-то я боюсь чуть ли не всего, что связано с этим городом с совсем не русским названием, как мне кажется. Это какой-то инстинктивный страх. Я чувствую во всем опасность. Причем опасно там находиться не только мне.
Самолет начал немного трястись, отчего я схватилась за сидение мертвой хваткой. Конечно, я не боюсь, но это все тот же инстинкт самосохранения. Самолет плавно выпустил шасси, и я почувствовала толчок от соприкосновения с землей. Ну вот и всё. Теперь я не смогу отсюда улететь до следующей зимы, когда мне стукнет 18. Да и не знаю я, куда мне потом уезжать. Я хочу найти папу, но совершенно не знаю, где он может сейчас находиться. Земля большая — отец может быть где угодно.
Когда пассажиры стали подниматься, я все еще сидела. Мне не хотелось выходить, не хотелось садиться в такси и ехать в этот чертов город. Мне не хотелось идти в дом, в эту тишину и холод, которая уже стала символом моего дома. Я не хочу там жить одна. Надо было Леона попросить вернуться, хотя сейчас я даже боюсь подумать, что с ним. Он сказал, что у него проблемы. Серьезные ли? И еще я очень волнуюсь за Мика. Он так внезапно исчез из моей жизни. Хотя когда он жил на соседней улице — я чувствовала себя намного лучше, но теперь он ушел и неизвестно куда. Все просто разбегаются от меня, как крысы с тонущего корабля. Всегда знала, что нельзя мне привязывать к людям, но всегда нарушаю данное самой себе обещание. Мне просто нельзя доверять.
