Брайан Толуэлл - Неподвластный богам
– Сейчас эта глыба свалится вниз, а мы выпорхнем отсюда, точно ласточка из гнезда; мой ангел смерти покорит здешнее небо! – самодовольно заявил Джейк.
Луч закончил свою работу, но гигантская глыба не падала. Зато на экране монитора показались люди, бегущие к вертолету со стороны лестницы. В руках их были факелы.
– Вниманию пилота! Уровень опасности четыре. Есть вероятность поджога динамитных шашек. Ваш приказ, хозяин? – произнес металлический голос.
– Мой приказ: уничтожить чужаков! – гаркнул Митчелл.
Заговорили сразу три пулемета. Смертельное железо подкосило людей с факелами: они не успели преодолеть каких-то двадцать шагов до вертолета.
– Ха-ха! Вот так-то! – радостно оскалился американец. – А теперь прикончим глыбу!
Из клюва «Черного коршуна» ударила танковая пушка. Глыба зашаталась. Джейк выстрелил еще и еще. Наконец гигантский обломок скалы сорвался вниз. В образовавшийся проем хлынула предрассветная мгла.
– А сейчас включим иллюминацию!
Мощные прожекторы расположены на «Черном коршуне» с четырех сторон. Они одновременно включились, и даже Тезиас зажмурился от их яркого света.
– Ну что, делаем ноги? – перекрикивая шум винтов, вопросил Джейк. Тезиас молча кивнул.
Взревели реактивные моторы, прикрепленные на крыльях «Черного коршуна». Машина покатилась по каменному полу. Достигнув края, Джейк решительно нажал на какой-то рычаг. Содрогнувшись, железная птица взмыла в ночное небо.
– Куда полетим-то?
– На восток, – прошептал Тезиас,
– На восток так на восток! Но сначала нужно оставить о себе кое-какую память! Прощальный подарок туземцам, так сказать! Чтоб остаться в легендах!
Джейк зловеще расхохотался. Лучи прожекторов ощупывали землю. Внизу мельтешились люди. Открыв рты, они с ужасом взирали на небо; некоторые уже пали ниц, закрыв лицо руками.
– Ну, поглядим, боитесь ли вы щекотки?!
Вослед прожекторам ударили все восемь пулеметов и гранатомет. На земле начался сущий ад: люди падали, убитые и раненые, но управляемые компьютером стволы находили и добивали раненых. От взрывов гранат человеческие тела разлетались на части. Крошился камень, дыбилась земля. Казалось, стонали сами Карпашские горы. А в небе, сидя внутри «Черного коршуна», неудержимо хохотал человек, как две капли воды похожий на аквилонского короля Конана…
С вершины скалы-цитадели доносился грохот, сопровождаемый глухими взрывами. Гора дрожала. Первые, еще совсем робкие лучи начинающего свой дневной бег солнца скудно освещали пики Карпашских гор. В их неясном свете Конан увидел, как с самой вершины цитадели летит вниз гигантская каменная глыба. Оттолкнувшись от соседней горы, глыба, сотрясая все вокруг себя, ухнула в пропасть с задней стороны замка.
Сначала из образовавшегося дупла вырвался свет – слишком яркий даже для солнечного дня. Затем выпорхнуло Нечто – огромное, гремящее, черное даже в предрассветной мгле. Из четырех, расположенных по бокам, глазниц Его хлестали потоки ослепительного света. Быстро облетев цитадель, Оно зависло над площадкой, где находились Конан и его воины. Оно было настолько ужасным, настолько непохожим на все виденное людьми ранее, что даже у Конана на голове встали дыбом волосы. Ошеломленный, он не сразу сообразил, что делать, – даже тогда, когда Чудище, летая над его войском, стало плеваться кусочками убивающего металла.
– Все в крепость! – оправившись от ужаса и изумления, наконец заорал Конан, но его запоздалый приказ сумели исполнить немногие: Чудище косило воинов, как серп свежую пшеницу.
Хорошо еще, Оно не ворвалось за ними в замок, продолжая лишь добивать тех, кто оставался снаружи. Конан, возложив обе руки на серебристый медальон Брахо, топнул ногой со словами:
– Я хочу быть на вершине цитадели!
Спустя миг он оказался в зале-амфитеатре. Возмущенный воздух еще водил свой бешеный хоровод. Сквозь зияющее дупло киммериец отчетливо видел Чудище. Голос, слабый и стонущий, позвал его:
– Конан! Конан! Подойди ко мне…
В неглубокой нише в луже свежей крови лежал Луиджи Фонтанелли. Конан, подбежав, приподнял его. Лицо старика было бледно, но в глазах плясал пламень неукротимого действия.
– Друг Луиджи! Что с тобой? – воскликнул Конан.- Погоди, я сейчас вытащу тебя отсюда!
– Нет! – запротестовал док. – Есть дело поважнее, и только ты в силах совершить его… Видишь эту машину?
– Это Чудище? Еще бы! Глазам своим не поверил: чтобы адские создания были такими могучими и ужасными!…
– Его называют «Черный коршун», и оно создавалось мною, – в голосе умирающего послышались горестные нотки. – Внутри этой машины – твои враги, Тезиас и Джейк. Ты должен уничтожить их, иначе твой мир погибнет!
– Но как?! – вскричал киммериец.
– Возьми это, – док протянул Конану узкую серебристую трубку с закругленным вниз концом. – И послушай меня, Конан! Это лазерный бластер. Он стреляет лучами смерти. Однако даже он не пробьет броню этой могучей машины…
– Проклятие! Они уйдут!
– Не перебивай меня, Конан, у меня очень мало времени. И у тебя тоже. В корпусе вертолета есть только одно незащищенное место – на левом боку. Устанавливая свою Машину Времени, я должен был снять оттуда часть брони. Это место помечено белым треугольником. Ты должен попасть в этот треугольник из лазерного бластера. Тогда они взорвутся и погибнут все: Тезиас, Джейк и эта ужасная машина.
– Как стреляет эта штуковина? – нетерпеливо вопросил киммериец, вертя в руках бластер.
– Ты должен нацелиться, а потом нажать спусковой крючок – вот здесь. Подожди, Конан! Еще одно: ты должен попасть в белый треугольник с первого раза, иначе бортовой компьютер обнаружит и уничтожит тебя… Торопись же!…
Конан не понял и половины из рассказа профессора. Но он осознал главное: несущее смерть летающее Чудище таит в своем чреве его злейших врагов, и уничтожить это Чудище можно, лишь один раз выстрелив лучом смерти из серебристой трубки.
Варвар подбежал к самому краю зияющей дыры. «Черный коршун» летал чуть выше уровня скалы, расплескивая свои смертоносные стрелы на тела его, Конана, подданных. Он должен был совершить невозможное: с первого раза, ночью, попасть в быстро движущуюся летающую цель, и не вообще попасть, а именно в находящийся на левом боку Чудища белый треугольник, стреляя из оружия, которое ни он, ни кто-либо другой из жителей его родного мира, ни разу ранее не держал в руках…
Конан сосредоточился, как мог сосредоточиваться только он один в мгновения решающих схваток. Он призвал весь свой опыт, все свои умения, всю силу своих чувств. Он воззвал одновременно ко всем богам, добрым и злым, человечным и жестоким, поминаемым и забытым, – ибо не было в Хайбории Бога, который не желал бы в этот миг того же, чего желал и он, Конан. Он выложил всего себя – и решительно нажал на спусковой крючок. Из трубки вырвался тончайший малиновый луч; луч лег в точности на белый треугольник «а левом боку Чудища. Это был лучший и самый меткий выстрел в жизни варвара…
