Михаил Исхизов - Надо Помочь Бабушке
- Разгромим, уничтожим, прихлопнем... - перечислил Бринкст.
- Прихлопнем! - выбрал генерал. - Прихлопнем бездарных баронов в начале компании, чтобы не осаждать потом каждый замок. Вот так: - Гроссерпферд раскрыл ладонь левой руки и сильно хлопнул по ней ладонью правой.
- У них дружинники в кольчугах... - уныло напомнил Серваторий. - И мечи длинней наших. Они могут напасть на моих кикивардов.
- Нам и нужно, чтобы бароны напали, - генерал Гроссерпферд сказал это таким тоном и так уверенно, что даже человек, совершенно не разбирающийся в тактике и стратегии, да и, вообще, в военном деле, должен был поверить: любого противника, атаковавшего его, генерал прихлопнет, разгромит, уничтожит, сотрет в пыль, а пыль развеет по ветру. - Тогда мы их и прихлопнем!
Кикивард понял, поверил и стал преображаться. Глазки Вождя Всех Свободных Кикивардов снова заблестели, кончики усов поднялись и стали похожими на хищные острия копий, подбородки, округлились и выстроились, плотно примыкая друг к другу, живот подобрался и занял свое привычное выдающееся место, блин лица порозовел, а на лбу появились морщины, подчеркивающие серьезную умственную работу.
- Я понял, - воспрял Любимец Солнца и Луны. - Но почему они не нападают? - Серваторий потерял бдительность и подошел к генералу ближе, чем это рекомендовалось правилами безопасности.
Генерал посмотрел на холм, где стояли бароны. Те, действительно, не собирались атаковать.
- Тупицы! Бездари! Тупоголовые болваны! Они ничего не понимают в тактике! С ними невозможно иметь дело! - Верблюд рассердился, брызги слюны густо усеяли лицо и волосатую грудь Великого и Могучего Поедателя Баранов. - Но я заставлю их атаковать!
Серваторий отступил на два шага и выбрался на безопасное расстояние.
Гроссерпферд тоже сделал широкий шаг, оказался еще ближе к соратнику, и уставился в его маленькие заплывшие жиром глазки.
- Я заманю их в ловушку и уничтожу! - борода вождя кикивардов стала влажной а на груди не осталось ни единого сухого волоса. - У меня семь способов заманить в ловушку жалких и чванливых баронов, не смыслящих ничего ни в тактике, ни в стратегии, ни в построении войск. Я уничтожу их всех! До единого! И сравняю с землей их протухшие, полуразвалившиеся замки. А кого пожалею, тот сгниет в темницах! Бринкст! Гурда!
- Гран-полковник и секунд-майор вышли из-за спины Гроссерпферда и предстали перед ним.
- Где восьмой и девятый?
- Восьмой и девятый на марше.
- При поступлении сообщений от этих батальонов доложить мне немедленно. Адъютантов ко мне!
Восемь адъютантов ровной шеренгой предстали перед генералом. Каждый придерживал левой рукой короткий меч. У каждого на груди и шее белели кружева.
- Так! - генерал внимательно осмотрел шеренгу. Адъютанты имели бравый вид и по решительному выражению их лиц, можно было понять, что каждый из них готов совершить подвиг. Но Гроссерпферд, все равно, остался недоволен. - Так! Слушайте приказ! Батальонам находящимся в Зеленой Пади сделать вид, будто они отдыхают. Демонстративно и активно! Но быть готовыми к сражению. Как только бароны атакуют центральный отряд и станут пробиваться к штабу, раздастся сигнал трубы. По этому сигналу каждому батальону выстроиться в каре. По второму сигналу трубы, как только дружинники увязнут в центральном батальоне мечников, из засады выходят четвертый и пятый батальоны. Шестой и седьмой выступают на левом фланге, - генерал Гроссерпферд цаплей прошелся перед шеренгой адъютантов, останавливаясь перед каждым и обдавая его брызгами слюны. - Стремительным рывком они должны взять баронов в плотное кольцо. И чтобы ни один не ушел. Пленных не брать. Будущей Счастливой Диктатуре тупоголовые бароны не нужны! За своевременные действия батальонов каждый из вас отвечает лично. Исполнять!
Адъютанты помчались к батальонам.
Теперь Сокрушающий Скалы Единым Взглядом Серваторий убедился, что баронов бояться не следует. Еще немного и генерал Гроссерпферд разделается с ними.
- Будем ждать. Когда бароны увидят нашу слабость, они нападут, - не оборачиваясь к соратнику и союзнику сообщил Гроссерпферд. - На этом власть баронов и закончится. Ты увидишь битву, - генерал неожиданно повернулся к Серваторию и ему снова удалось оплевать вождя, - которая, как и прежние битвы, которые я выиграл, войдет в Историю военного искусства всех веков и народов.
- А они атакуют? - спросил Серваторий. Он сделал широкий шаг в сторону и вышел из облака слюны.
- Серваторий, мы даем им возможность одним ударом уничтожить командный пункт нашей армии. Они могут захватить меня, тебя и весь штаб. Наши войска расположены так неграмотно, что любой баран, который хоть немного разбирается в тактике должен напасть на нас. Но я стратег, я талантливый полководец, я сделаю с этими баронами то, что сделал с полчищами ликобейцев в сражении при Гнилом Овраге. - Гроссерпферд посмотрел на Серватория, и по тупому выражению жирной физиономии кикиварда понял: Поедающий Четырех Баранов не имеет представления о том, что генерал сделал с полчищами ликобейцев в битве при Гнилом Овраге, и снисходительно объяснил: - Я сомкнул фланги, окружил ликобейцов и уничтожил их! Смотри, Серваторий, сейчас бароны выстроят свое войско и атакуют нас.
- Они э-э-э... перестраивают батальоны, - обратил Брамина-Стародубский внимание баронов, на маневры войск в лагере кикивардов. - К чему бы это?
На Зеленой Пустоши происходило что-то неожиданное и странное. Вместо того, чтобы стоять в плотном строю и готовиться к отражению атаки конницы, батальоны совершали по Пустоши какие-то замысловатые маневры и перестроения. Когда эти перестроения закончились, оказалось, что батальоны мечников растянуты негустой цепочкой на всю ширину Пустоши. В центре, прямо за мечниками, разместился штаб армии мятежников. А копьеносцы, главная ударная сила кикивардов, ушли на фланги, сложили копья и уселись на землю. Как будто собирались пить чай.
- Кажется, у Коняги наступило умопомрачение, - рассмеялся Пережога-Лебедь. - Только последний идиот может так расположить свое войско.
- Самое время ударить, - обрадовался Карабичевский. - Атакуем центр. Пока они подтянут копейщиков, мы вырубим штаб.
- Не следует э-э-э... торопиться, - рассудил Брамина-Стародубский. - Слишком нелепо Коняга расположил свои войска. Что-то он э-э-э... хитрит.
- Хилую цепочку мечников прорвем без базла! - Борембе захотелось показать баронскую удаль. - Мы их на раз уделаем, и самого Гроссерпферда упакуем!
- Хитрит генерал, - поддержал Брамина-Стародубского барон Оскарегон.
