Алексей Крахин - Погружение в Пламя (СИ)
В том турнире, третье место досталось Лании. Эрик всем сердцем желал победы Филу, но тот стоял среди лучших следом за девушкой. Отнёсся эльф к проигрышу весьма сдержано. "Хорошо, что Лания меня обогнала, а то мне уже стало казаться, что я всё знаю" — сказал тогда Фил Эрику.
Пятое место досталось девочке с водного факультета, одногрупнице Эрика по слушательскому прошлому. И вот, следом за ней, мелькнули рыжие волосы, хотя никто не ожидал увидеть их раньше десятого места. Сам же Эрик рассчитывал на большее, но не хватило опыта, ни в скорости, ни в точности. Радовало юношу только одно — он обогнал Висту и видел по её насупленному лицу, как обидно стоять позади шалопая Эрика.
Были и другие турниры. Проверяя мастерство управления маной, ученикам и адептам предлагалось протащить камешек по миниатюрному лабиринту. Старшим адептам ставили задачи посложней, например, визуализация маны по средствам силы мысли. Нужно было соткать из воздуха любой образ различимый простому глазу. В ход шли огненные шарики, водяные вихри, помещающиеся на ладони, материализованные сгустки глины или горсти песка. Победителя судьи определяли по размеру объекта и по чёткости создания.
Глаза льва зловеще блеснули красным. Эрику нравилось всматриваться в них. Печатка переливалась на тусклом свету, привлекая к себе внимание даже когда вокруг никого не было. Арон вернул её, но она изменилась. В день, когда Эрик получил ученический балахон и вернулся домой, чтобы покрасоваться перед магом и телохранителями, Арон преподнёс ему печатку, со словами: "Ещё не скоро твоих сверстников попросят найти себе предмет силы. Я же хочу, чтобы у тебя он появился раньше других. Если всегда носить его при себе, то он напитается твоей энергией и между вами возникнет связь. Он подаст тебе сигнал, когда проснётся, и ты сможешь черпать из него силы. Не безгранично, конечно, но достаточно для экстренного случая или не решаемой задачи, когда не можешь найти обходного пути и нужно идти напролом. Чем устойчивей будет воля, тем больший резерв силы откроется у предмета. Можешь дать ему имя. Если имя ему понравиться, возможно, однажды он расскажет тебе свою историю. Но сразу предупреждаю, он не разговорчив. Постарайся никогда его не снимать".
Эрик надел печатку на указательный палец левой руки, чтоб не очень мешала в повседневной жизни. Львиная голова плотно сжала кожу, хотя раньше свободно болталась. Увидев на себе дорогую вещь, Эрик почувствовал некоторую чуждость между нею и собой, но всё прошло, стоило свыкнуться с золотой тяжестью.
Через полгода непрерывного ношения, дорогое украшение заявило о себе. В одну из зимних ночей, Эрик проснулся от того, что кто‑то дёргал его за палец. Открыв глаза, он увидел светящиеся во тьме красные камешки львиных глаз. Сам же перстень раскалился и дрожал так, что палец дёргался из стороны в сторону. Юноша обхватил печатку свободной рукой и, в попытке обуздать взбесившийся предмет, навалился всем телом сверху. Лев быстро затих, а Эрик, при первой же встрече, рассказал об этом Арону, и маг посоветовал дать имя ожившему предмету и попытаться с ним поговорить.
Так и появился на свет Глен. Были ещё варианты Дрын и Злой, но Арон не советовал их применять — серьёзные магические предметы не любят когда над ними шутят.
После этого лев ещё несколько раз подавал голос, вибрируя на пальце, но уже не так агрессивно, а вот от контакта с хозяином уходил. Сколько Эрик ни пытался взывать к нему, ни разу не сработало. Глен оставался глух.
С тех пор минуло пять лет, а предмет по — прежнему отмалчивался, но Эрик так и не снял печатку. Он просто не мог расстаться с ней. Несколько раз, парень порывался отдохнуть от львиной морды, но касаясь тёплого металла, неизбежно отдёргивал руку. Образ сильного заморского зверя, прижимавшегося тяжёлой головой к руке, застывал перед внутренним взором, а пальцев словно касалась жёсткая грива. Может быть, именно так пытался Глен общаться с хозяином?
Глаза устали вглядываться в пляшущие тени библиотеки. Эрик вновь поймал себя на мысли, что не работает, а пялится в пространство, блуждая где‑то в коридорах памяти.
От долгого и напряжённого письма перо притупилось — хороший повод потренироваться в визуализации. Уставившись на кончик пера, Эрик представил, что он мягкий, как тёплый воск, состояние искажённой реальности, не заставило себя долго ждать. В глазах помутилось, но Эрик чувствовал, что воздействия не произошло. Жаль, но в этот раз, без чувства беспомощной злобы не обойтись. Подключение особенно действенных мыслеобразов отнимает много сил. Капельки пота, проступили на лбу, жгучая ненависть к перу наполнила глаза красным, заставляя ствол пера дымиться. Медленно, под непрекращающимся напором сознания, кончик, подобно талой свече наклонился в сторону. Эрик ловким движением схватил его кончиками пальцев. Немного потянув за остывающее перо — свечу и сплющив притуплённую часть, начинающий маг устало откинулся на спинку стула. После такого простого действия требовался отдых. Мысли, выгнанные перед концентрацией, сорвали запруду, вновь наполняя голову бурлящим потоком.
Точно однажды выразился Арон: " В каждой бытовой мелочи можно совершенствовать себя".
Настоящий перелом в сторону истинных знаний и упорной учёбы произошёл с Эриком в день получения нашивки адепта и ритуала посвящения огнём. Каждый отважившийся пройти посвящение, давал клятву о неразглашении знаний полученных в ордене. Те, кто не решился пройти ритуал, отпускались домой. Таких находилось не много и далеко не в каждой группе. Эрику повезло, одна из таких пугливых овечек училась с ним, и он стал свидетелем того, что делает со слабаками страх. Увидев предстоящее испытание, девушка рухнула в обморок, когда же её разбудили, она разревелась как несмышлёное дитя, должное делать нечто, чего совсем не хочется. Эрик девушку не понимал, если бы в ритуале действительно присутствовала какая‑нибудь опасность для жизни или здоровья, то вряд ли бы маготы стали его проводить.
Посвящение огнём представляло собой не что иное, как проверку крепости духа, потому что, не смотря на уверенность в профессионализме маготов, соприкасаться с огнём было боязно.
В подвальном мрачном помещении огненной обители, Бротос и остальные маготы разжигали огонь — узкий коридор, стены которого скрывались в шипящих, трещащих и завывающих языках пламени. В глуби бушующего коридора, мелькали силуэты лиц, они корчились и звали к себе. Хотя, возможно, то был мираж, созданный взволнованным воображением.
Перестав любоваться небывалым костром, Эрик вдруг заметил, что стоит один впереди всех. Остальные же отступили от жара подальше.
