Александр Анисимов - Игры богов
— Ты встал на сторону врага? — едва не задохнулся от гнева Дагмар. — Ты поверил каким-то бредовым россказням дракона о всеобщем счастье, которое он якобы может вернуть Империи? Ты — тот, кто боролся с этими тварями столько лет — предаешь ради Великих Змеев свою веру?
— Эта вера была ошибкой с самого начала, — жестко парировал Вазгер. — Да, задумывалось все как благо для людей, населяющих поднебесный мир, но взгляни, чем все обернулось! Отвоеванная людьми половина Империи превратилась в гигантскую выгребную яму, из которой нам самим уже не выбраться. Другая половина, все еще находящаяся под властью драконов, живет в постоянном страхе, поскольку каждый понимает, что недалек тот день, когда очередной город Великих Змеев падет и окажется в руках людей. Это ловушка, из которой нет выхода, но Собор драконов еще может исправить содеянное нами. Для этого им нужно вернуть Пламенеющий Шар.
— Кальмириус задурил тебе голову этими сказками так, что ты решил отдать собственную жизнь за несуществующий камень, место которому лишь в легендах? — Дагмар ударил кулаком о ладонь, досадливо крякнув и сплюнув под ноги, едва не попав наемнику на сапоги, но Вазгер даже не заметил этого.
— Мои слова — истинная правда, и ты сам знаешь это, хоть и не желаешь признаться. Осколок этого Шара все последние годы хранится в твоем замке. Ты всегда питал слабость к красивым камням, я помню. У тебя должен быть этот самоцвет.
— У меня много камней, — недовольно ответил Дагмар. — По крайней мере было до недавнего времени.
— Единственное, что я знаю об осколке Шара, так это то, что он зеленоватого цвета. Больше Кальмириус не сказал ничего, но дал понять, что я сразу узнаю этот камень — он слишком отличается от других.
Дагмар нахмурился. Его все еще продолжали бесить слова Вазгера, но все же он начал видеть в них здравый смысл. В конце концов, у него действительно был зеленый камень. Очень странный камень, который всегда пугал и одновременно завораживал. Камень, о котором не смог ничего сказать даже маг Халиок, тогда еще живой и здоровый. Но разве мог этот самоцвет быть осколком того самого Дара Богов?
— Зеленый… — пробормотал Дагмар, перед глазами его продолжал стоять созданный Халиоком самоцветный меч, на рукояти которого в пасти василиска чуть светился угловатый обломок. — Возможно, я знаю, о чем ты говоришь.
— У тебя был этот камень, ведь так? — Ноздри Вазгера раздувались, он понял, что в силах убедить Дагмара оказать необходимую помощь, нужно лишь немного надавить на него.
— Я не уверен, что это именно то, что ты ищешь, но… Не знаю, возможно. Все возможно, я уже ничему не удивляюсь.
Вазгер удовлетворенно хлопнул в ладоши:
— Ты поможешь мне достать его.
— Ради чего я должен делать это? — сквозь зубы процедил бывший король, но в его голосе уже не слышалось протеста.
— Из-за того, что ради этого поганого булыжника падет Мэсфальд, ради него погибнут тысячи. Но все это во благо.
— Смерть во благо? — не сдержавшись, выкрикнул Дагмар. — Я не могу поверить в это! Кальмириус обезумел да еще свел с ума и тебя.
— Ты поможешь мне, — вновь произнес Вазгер. — Ты поможешь мне, клянусь Покровителями. От тебя мне нужно лишь одно: скажи, где этот камень и как мне добыть его. После ты можешь забыть обо всем — я уйду, и ты меня больше никогда не увидишь. Но подумай, ты можешь спасти Империю.
— Громкие слова… — невесело усмехнулся Дагмар.
— Мы должны попытаться — это наш единственный выход, — упрямо повторил Вазгер. — Рано ли, поздно ли, но Мэсфальд все равно пал бы. Пусть не сейчас, пусть через сотню лет, пусть даже через два века, но это непременно случилось бы.
— Все это только домыслы, и нет ни единого подтверждения твоей правоты. — Руки Дагмара бессильно повисли. — Но так и быть, я открою тебе, что и как. Камень находится в моей башне. По крайней мере, он был там до моего изгнания. Не думаю, что ты захочешь взять меня с собой, а потому слушай. Слушай внимательно и запоминай — я не стану повторять…
Вазгер молчал, внимая речам Дагмара. Одновременно взгляд Вазгера шарил по сторонам. Повернув голову, наемник заметил, что соглядатай у палаток куда-то исчез. Навряд ли воин мог услышать их разговор, однако сама их встреча говорила о многом. Если до сего дня бывшему королю удавалось оставаться неузнанным, то теперь рассчитывать на это не приходилось.
— Похоже, из Кареона ты сегодня вновь станешь Дагмаром, — как бы между делом усмехнулся наемник, не стремясь, однако, прервать старика. Но тот услышал.
— Не стану, — неожиданно жестко ответил он. — Ты скажешь, что я лишь похож на Дагмара. Это будет платой за мой рассказ. Меня не интересует, что тебе придется наплести золонианам, но я хочу, чтобы тебе поверили. Никто не должен знать, кто я на самом деле.
Дагмар продолжил прерванные объяснения. Наемник больше не отвлекал его, замерев и перестав оглядываться: все равно никто не смог бы бесшумно приблизиться к ним по хрустящему снегу, а говорил Дагмар тихо.
Рука Вазгера, словно невзначай, забралась за пазуху и стиснула медальон. Серебро неприятно впилось в ладонь ребристыми краями, заставив Вазгера вздрогнуть. Раньше воинский знак не вызывал у него неприятного ощущения, он согревал и давал пусть призрачную, но надежду, веру в благополучное свершение всех начинаний. Куда же теперь делось это? Почему все исчезло в одночасье, растаяло, кажется, без возврата? Что произошло? Сердце Вазгера тоскливо заныло, в груди поднялась холодная волна. Это был не страх — просто наемник почувствовал обреченность. Но пути назад не было. Слишком поздно он понял, каков будет итог…
* * *
Ночь выдалась темной — тучи совершенно закрыли небо, скрыв и луну, и звезды. Снег, однако, шел не слишком сильный, временами вообще прекращаясь.
Вазгер осторожно двигался в направлении совершенно черных в этот час и почти невидимых во мраке городских стен. Впрочем, наемник знал, что с минуты на минуту везение может кончиться. Защитники Мэсфальда понимали, чем может грозить им подобная ночь, когда дозорные не видят дальше вытянутой руки. Чем ближе были стены, тем глубже ноги Вазгера проваливались в снег: люди здесь с начала осады ходили редко и не успевали его утаптывать. Впрочем, все это наемнику не мешало — звуки его шагов тонули в монотонном далеком гуле, доносящемся из лагеря золониан. А со стен доносились выкрики часовых. Но Вазгер старался двигаться тише, используя любое попадающееся на пути укрытие.
Когда до стен оставалась еще добрая сотня шагов, над головой Вазгера что-то мелькнуло, и в снег упал пылающий ком пакли, сразу осветив окружающее пространство. Почти тут же следом полетело еще несколько, и, оглядевшись, наемник увидел, что вдоль всей видимой части стены разбросаны подобные импровизированные светильники. Если бы в это время наемник находился на открытом пространстве, ему не удалось бы скрыться от взглядов дозорных, но за миг до того, как со стен полетела пылающая пакля, Вазгер добрался до большого голого куста, запорошенного снегом. Спрятавшись за ним, наемник внимательно оглядел местность, благо теперь сделать это можно было без труда. На добрых три десятка шагов вокруг было совершенно пустое и ровное пространство, но слева — там, где протекал небольшой приток Лааны — была маленькая впадина, заросшая кустарником, тянущимся почти что до самых стен города. Пара пучков пакли повисла на ветвях, и огонь ярко освещал поросль, но по опыту Вазгер знал, что в гуще кустов — темнота. Наемнику очень трудно было разглядеть дозорных на стенах и потому пришлось положиться лишь на удачу. Глубоко вздохнув и досчитав до трех, Вазгер сорвался с места и, не оглядываясь, ринулся вперед, стараясь как можно быстрее преодолеть отделяющее его от кустов расстояние. Наемнику приходилось полагаться лишь на удачу, и на этот раз она его не подвела. Вазгер боялся, что в любой миг он услышит далекое тихое пение спускаемой тетивы, и длинная стрела войдет в его тело: Мэсфальд славился своими стрелками. Но когда наемник нырнул в самую гущу голой растительности, он понял, что смерть и на этот раз обошла его стороной. Тревожила лишь цепочка следов, оставленных им за собой, но с этим уже ничего поделать было нельзя — заметят так заметят. Сквозь кусты Вазгер мог доползти почти до самой стены, а там уже никакие лучники не смогли бы его достать — даже для них существует мертвая зона.
