Вера Камша - Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти
— По-вашему, это сделал кто-то другой?
— Внешность бывает обманчивой, но этот Шабли вряд ли способен на убийство, а ведь вы думаете именно о нем?
— Думаю, хотя странно, имея подобный тайник, прятать тела в другом месте. Разве что они лежат в соседнем склепе...
— Пьетро смотрел. Сударыня, чтобы найти ответ, нам придется объяснить смолу, старые факелы и молчание. Это если убийство действительно было. Поверьте не вышедшему ростом клирику — справиться со здоровым молодым мужчиной и ловким юношей очень трудно.
Тщедушный ментор нападает на капеллана и унара, прячет трупы, выводит к Данару и отпускает лошадей... В самом деле нелепость. Разве что у Шабли были сообщники из слуг, но чем больше знающих, тем больше опасность, да и чем бы Шабли их привлек и как обеспечил молчание? Арно мог и не заметить, если двое-трое слуг исчезли, но не те, кто вел дознание.
— Вы правы, мое подозрение выглядит глупо. — Не разглядеть убийцу в старой подруге и заподозрить кашляющего хлюпика... Большие глаза не только у страха. — В самом деле, зачем Шабли убивать?
— Зачем? Как вам сказать... Желанная должность, красивая женщина, скрываемая ненависть, мало ли по какой причине образованные люди убивают или нанимают убийц. Мы с Пьетро от этого страшно далеки, но, само собой, я вас не оставлю один на один со столь опасным человеком...
Глава 4
Талиг. Южная Марагона
Талиг. Оллария
400 год К.С. 11-й день Летних Волн
1
— Говори, что надумал, — велел фок Варзов, откладывая в одну сторону знакомый дриксенский пакет, в другую — очередной яблочный огрызок.
«Надумывал» Жермон с утра. Непрерывно. По дороге к маршалу и обратно. Выслушивая доклады. Просматривая реляции, принимая посредственное лошадиное пополнение. В шестнадцатый раз объезжая авангард. Рейфер и Марагона, Марагона и Рейфер крутились в башке и когда генерал что-то, не чувствуя вкуса, жевал, и когда зачем-то придержал Барона, видя и не видя, как на гнавшего котенка лагерного пса кинулись сперва кошка-мать, потом — кашевар. За пса вступился брадобрей, запахло дракой. Жермон очнулся, рявкнул на всех сразу и погнал коня к бергерам. С выехавшим навстречу Ойгеном они столкнулись на полпути и проговорили почти час. Не сказали ничего нового.
— Карта нужна? — Фок Варзов истолковал заминку по-своему. Маршал в отличие от Жермона был собран, сосредоточен и немного суховат, словно часть его мыслей была... отвлечена на нечто иное.
— Могу и без карты, — взял себя в руки Ариго, — не в оврагах и перелесках дело. Я уже докладывал вам об этом Рейфере. Для дрикса необычайно молод, предприимчив, но осторожен. Пару раз, на мой взгляд, ему следовало рискнуть. При том раскладе, что был, нам с Маллэ пришлось бы туго, но «гусь» скромничал. Думаю, выполнял приказ.
— Вероятно. Раз уж Бруно поставил на отдельный корпус такого молодого, значит, доверяет. Что ж, пока ничего противного твоим докладам не просматривается. Будем считать, Рейфер действует в строжайшем соответствии с фельдмаршальскими инструкциями, пусть в его донесении и нет слов «согласно вашему приказу...» Сколько у него сейчас людей?
— Когда нас выбивали из Мариенбурга, было не меньше двадцати трех тысяч. Подкреплений он за этот месяц не получал, а вот потери были, да и захваченное требует внимания. В кулаке осталось тысяч пятнадцать — чтобы подмять Марагону, не хватит ни в коем случае. Мараги будут драться с дриксами, даже если останутся одни... Будут драться, пока вообще останутся, в этом мы с Райнштайнером уверены.
— А я уверен, что того же мнения и Бруно. У Маллэ сейчас людей немногим меньше, чем у Рейфера. Вместе с ландмилицией он в состоянии сковать дриксенский корпус, а то и потрепать, представься удобный момент, — Поль-Жозеф своего не упустит...
— Если оно будет, это «свое». — Напрасных маневров Бруно в эту кампанию не предпринимал, вряд ли стоит рассчитывать на подобное и дальше. — Фельдмаршал не даст своему корпусу увязнуть в бессмысленных и бесполезных стычках.
— Разумеется. — Вольфганг кивнул то ли Жермону, то ли своим мыслям. Было бы лучше, вызови старик до совета еще и Райнштайнера, для Ойгена мараги не чужие, он не станет... Чего не станет? Сидеть и слушать, как маршал с генералом убеждают друг друга, что нельзя идти у дриксов на поводу, понимая, что не пойти на поводу значит отдать пару графств даже не мародерам — убийцам.
— Продолжай, я слушаю.
— Боюсь, Бруно рассчитывает, что мы сами влетим в его объятия. Как только начнется резня, а она начнется обязательно, нам в стороне не остаться. «Гуси» на Южную Марагону полтораста лет облизываются, а если еще и нас удастся по дороге расколотить...
— Согласен, — фок Варзов опять кивнул, — и по поводу Бруно, и со всем остальным. Дождаться Савиньяка, не ввязываясь в драку, будет трудно. Жаль, «гуси» не соблазнились маршем на Акону, очень жаль.
С этим спорить было трудно.
— Уверен, первоначально фельдмаршал туда и собирался, - поймал за хвост вчерашний день Ариго. - Получив надежную базу на южном берегу, он бы перешел в дальнейшее наступление, а Рейфер обеспечивал бы его с запада, только после болезни Готфрида и гаунасского афронта, хочешь не хочешь, пришлось шевелиться. Бруно нужен весомый успех не к концу осени, а теперь.
— Да уж… Старый гусь вынужден держать в уме политику и младшего родственничка, а заодно опасаться подхода Лионеля. И смотри, как быстро он перетасовал карты! Теперь уже Доннервальд с оставленными там силами прикрывает армию с востока, а сам Бруно - вместе с Рейфером гоняет нас здесь. Вместо Аконы новая цель – Марагона. Похоже, у него заготовлен свой ход на любой случай…
— Мой маршал, я… э-э-э не склонен переоценивать способности Бруно. Он добился серьезных успехов, он хорошо знает нас, но он не пророк… «Гусям» так и не удалось втянуть нас в генеральное сражение, а теперь, - сердце суеверно екнуло, но Ариго браво подкрутил усы и выдал желаемое за действительное, – худшее позади. Бруно поджимает время, а к нам идут подкрепления.
— Надеюсь, дриксы хоть про Южную армию не догадываются, хотя кто их знает... — Теперь Вольфганг смотрел в упор — не на карту, на Жермона. — Рудольфу не следовало отпускать Лионеля в Надор. Его место здесь.
— Вы в самом деле так... Что такого сделает Савиньяк, чего не сделаем мы?
— Даст понюхать свою победу. Алва был бы еще лучше... Армия видит, что нам не везет. Одни к этому привыкают, другие ищут причину во мне. Помолчи! Я не слепой, ты тоже, и в любом случае триумфов тут у нас не предвидится даже с Эмилем, так что будем воевать как есть. А говорю тебе об этом, чтобы не вздумал из лучших побуждений врать. Рискнешь показать письмо Савиньяка или скажешь, что сжег?
