Джон Норман - Побратимы Гора (ЛП)
- Да.
Брюнетка даже прекратила помешивать кашу.
- Значит, он может снять с неё одежду, если пожелает, - сказала блондинка, также делая паузу в помешивании.
- Одета она или нет, теперь, полностью зависит от его желания, подтвердил я.
- И он может трогать её всякий раз, когда пожелает? - спросила другая женщина Ваниямпи.
- Конечно, - ответил я. - Когда, как, где и столько, сколько ему нравится. И поскольку она - рабыня, она может теперь выпрашивать его ласку, и умолять о его прикосновении.
- Если она теперь рабыня, она должна повиноваться ему, не так ли? - спросила брюнетка.
- Она должна не просто повиноваться ему, а делать это превосходно, и во всех случаях, - пояснил я.
- Мешайте кашу, - напомнила Редька, застывшим женщинам.
Эти две девушки снова вернулись к прежнему занятию.
- Она - тоже рабыня, не так ли? - спросила женщина Ваниямпи, которая уже говорила прежде, и кто не была занята готовкой, указывая на Миру.
- Да, - кивнул я головой, а Мира скромно опустила свою.
- Не рассматривайте её, - прикрикнула Редька, - особенно, это касается тех из вас, чья одежда имеют большие размеры!
- Любой может смотреть на неё, кому нравится это делать, - вдруг сказал Тыква.
Мира покраснела, и ещё ниже склонила голову. Тыква был прав, конечно. Рабыни, будучи предметами собственности, могут быть осмотрены любым, кому хочется это делать.
- Я не хочу, чтобы она находилась среди нас, - зло заявила Редька.
- Почему это? – поинтересовался я.
- Она - рабыня.
- Я думал, что все Ваниямпи рабы, - напомнил я ей.
Редька в бешенстве посмотрела на меня.
- Безусловно, не замечание рабства - лучшее убежище, - усмехнулся я.
- Каша готова, - сказала темноволосая девушка, помешивая ложкой, пузырящуюся и булькающую массу в котле.
- Давайте ужинать, - предложил Тыква.
- Что она делает? - возмущённо спросила Редька.
- Она прислуживает мне, - объяснил я.
Мира стоя передо мной на коленях, опустив вниз голову, протягивала ко мне руки с миской каши, предлагая мне поесть.
Котёл с кашей уже был снят со стойки и отставлен в сторону. Блондинка принесла деревянные миски и ложки.
- Здесь каждый обслуживает себя сам, в порядке очереди, - сварливо сказала Редька.
- Ваша каша, Господин, - меж тем предложила мне Мира.
- Спасибо, - поблагодарил я девушку, беря миску, и рабыня вернулась в очередь к котлу, чтобы принести кашу для Кувигнаки и Хси.
- Она симпатична, не так ли? - поинтересовалась брюнетка, у Моркови, который внимательно наблюдал за Мирой.
- Да, - признал он.
- А я симпатична? – спросила брюнетка.
- Ты не симпатична, и Ты не уродлива, - ответил он. - Ты – Одинаковая. Одинаковые не бывают симпатичными, и они бывают уродливыми. Они все одинаковые.
- Ох, - вздохнула она.
Мира уже возвратилась от котла и опустилась на колени около Кувигнаки, и, опустив голову, на вытянутых руках предложила кашу ему, точно таким же способом, как и мне.
- Спасибо, - кивнул Кувигнака, и девушка отправилась к котлу за следующей порцией.
- Она хорошо прислуживает, - отметил Тыква.
- Женщины быстро обучаются, - пожал я плечами в ответ.
Брюнетка и блондинка, которые готовили кашу, и сидели со скрещенными ногами около Моркови и Капусты, вдруг встали и снова встали в очередь за кашей.
- Я много думал о том, что мы обсуждали, - сказал мне Тыква. - Я думал об этом много раз.
- Я надеялся, что Ты мог бы это делать, - признал я, а в действительности, ради этого я и приехал в барак Ваниямпи на этот раз.
Мира подошла нам, и теперь встала на колени перед Хси, предлагая ему миску каши, как ранее мне и Кувигнаке. Он с достоинством взял миску одной рукой, а другой щёлкнул пальцами, обратившись к ней на языке Кайил. Рабыня опустила голову к земле перед ним. Хси сказал снова, и она покорно поцеловала пол перед ним. Новый приказ, и девушка выпрямилась и с снова опустила голову до земли у его ног. Ещё команда, и она вернулась к своему прежнему положению, стоя на коленях, выпрямившись и разведя ноги в стороны. Хси сказал ещё слово, и она кротко опустила голову.
- Она подчиняется с совершенством, - похвалил Тыква.
- Как волнующе это должно быть, находиться под властью мужчины и повиноваться ему с таким совершенством, - тихо прошептала женщина Ваниямпи, ни к кому не обращаясь.
- Спасибо, Хси, - сказал я на Кайила.
- Спасибо, Хси, - повторил Кувигнака.
- Это - пустяк, - улыбнулся Хси.
Урок Хси не был для нас бесполезен. Мы с Кувигнакой, возможно неосмотрительно, относились к Мире слишком мягко. Рабыня, с которой обращаются столь мягко, может начать забывать, что она - рабыня. Бывает, что необходимо напомнить ей о её положении. Порка в этом случае может оказаться наиболее полезной.
Две девушки, которые недавно ушли за кашей, темноволосая и белокурая, уже вернулись назад, каждая с миской, вновь наполненной пищей. Они появились как раз вовремя, чтобы понаблюдать за действиями Хси и Миры. Девушек почти трясло от волнения.
- Я принесла Вам ещё немного каши, - сказала темноволосая, становясь на колени перед Морковью.
Он пораженно уставился на неё, как будто увидел девушку впервые в жизни.
- Вы не хотели бы ещё немного? – тихим голосом спросила она.
- Да, - ответил он, в прострации беря миску из её рук.
- Я Вам принесла добавку, - теперь уже белокурая, опустившись на колени около Капусты, протягивала свою миску к нему.
- Спасибо, - поблагодарил он, пораженный до глубины души.
- Здесь каждый приносит себе свою кашу сам, - зло бросила Редька.
- Нет, - упрямо заявили девушки.
- Я думаю, что даже притом, что Ты - Одинаковая, возможно Ты симпатичная, -наконец выговорил Морковь, обращаясь к брюнетке.
- А могли бы Вы командовать мной, - вдруг спросила она, - как, командовали той девушкой.
- Нет, - воскликнул он, - конечно, нет! Ты - Одинаковая!
- Ох, - вздохнула она, явно разочарованно.
- У Вас разве нет неотложных дел где-нибудь в другом месте? – попыталась намекнуть мне Редька.
- Нет, - усмехнулся я.
- Я думаю, что сейчас самое время, вам оставить наше поселение, - уже прямо указала она на дверь.
- Я ещё не доел свою кашу, - показал я ей свою миску.
- Не будьте грубой, Редька, - раздражённо буркнул Тыква. - Они - наши гости.
Редька вскинула голову, как мне показалась в нетипичном для неё, почти женском жесте, и отвела взгляд.
Я вручил остатки своей каши, размазанные по деревянной миске Мире, оставив ложку у себя. Она уже не была столь глупа, чтобы попросить её. Рабынь обычно кормят вообще без посуды. Кстати, каша к настоящему времени, конечно, уже остыла.
