Елена Лобанова - Реализация
Талик по-новому посмотрел на вцепившуюся в него Катерину. Глаза, как он только что видел - карие, носик - слегка курносый, волосы русые, в целом очень даже миленькая, вполне фигуристая и очаровательно наивная. Сама неиспорченность. И вцепилась совсем не нагло, как Гелла, скорее - как утопающий. Для его героической натуры - самое то. Вот, бы была ещё не так болтлива... Но, в общем, очень даже приятная девушка. И несчастная. Муж бросил. Вот эльфу-то с его ненормальной любовью к существам среднего пола тоже следовало бы помолчать. Ишь, какой острослов - обозвать "гаремом" многогранную натуру писателя! Извращенец остроухий.
Катерина напомнила о себе, чуть подёргав Талика за ошейник. Не иначе - хотела о чём-то спросить, но не успела. Конвоир напрягся, рявкнул: "Тихо", а потом ни с того, ни с сего приказал:
- В галоп!
Неужели наметилось что-то опасное? Сущности разом встрепенулись. Опасность - это хорошо! Будет и на их улице драка.
Миновав поворот, и почти достигнув конца дорожной петли, вся компания натянула поводья. Дежа вю. Когда-то они так же наткнулись на беглую лошаку Силь. Конь бывшего мужа-мага, (по несомненному убеждению Талика - подлеца), мотался от вытоптанной на обочине полянки до противоположной стороны дороги, выпучив глаза. Самого подлеца нигде не было видно. Неужели в кустах отсиживается? Или отлёживается? Поделом! Но всё-таки конь вёл себя странно: он был не стреножен, сильно напуган, временами всхрапывал, но не убегал, а нервно перебегал от поляны до кустов подлеска и обратно.
- Попали, значит, - неожиданно нервно заявил конвоир.
- Куда мы попали? - Уточнил Талик, поскольку пока не ощущал грядущего сражения. Не с конём же воевать.
- Наши недавние встречные попали, а не мы, - с явным раздражением откликнулся конвоир. - Как не вовремя! Придётся задержаться.
Да уж. Насчет "не вовремя" Талик спорить не стал. Он жаждал доехать до конца этого леса и застолбить свои владения на ближайшем просторе: пара равнин и три-четыре рощи его вполне устроили бы. Надоело мотаться по здешним дорогам - сил нет. Но, насколько он помнил, встречный у них был один. Вторая встречная сидела и опасливо жалась к Талику. Ах, да... та самая кавалькада, которую он мельком видел, кувыркаясь в небе! Действительно, могло быть и не двое встречных, а трое.
- Третий? Друг мужа?
Конвоир спешился и подозвал шального коня. Конь нервно покосился, но переступил ближе к эльфу.
- Муж и два жениха, - сразил Талика информацией остроухий. И добавил: - Её жениха, - указав на Катерину.
Талик понял, что ничего не понял, а Катерина внезапно обрела дар молчания и стала объясняться виноватыми взглядами (два взгляда, один - томный), жестами (потеребила полотенце, забрала у Талика кастрюлю, смущённо протёрла её полотенцем), и вздохами (пять штук).
Интересное дело... Может, муж не зря сбежал, и не такой уж он подлец? Но тут Катерина запрокинула голову, поймала взгляд высокорослого демона-писателя и окончательно всё запутала:
- Вообще-то, я ещё девственница, - прошептала попаданка.
- А... - только и смог выдавить из себя Талик. Мысли совсем смешались, да ещё и сущности наперебой выдвигали версии, как муж и два жениха могут привести к такому нетипичному результату.
- Не ещё, а уже. Да-да, - покивал конвоир, ловко изловивший испуганного коня.
Талик не выдержал и зарычал голосом Витольда:
- Если девушка полна сочувствия к импотентам - это говорит в её пользу. - Катерина дёрнулась от неожиданности, но Талик только крепче притиснул к себе образчик милосердия, - а ты, остроухий, не лезь в нашу личную жизнь!
- В вашу?! - Изумился эльф. - Отлично, вы друг друга стоите. Сочиняйте дальше. Ну, а сейчас, Витали Петрович, мы отправимся выручать ваших соотечественников из шаловливых ручонок других ваших соотечественников. Пока их не расстреляли из пальца по законам революционного времени.
Вот это было уже слишком. Куда идти? В лес на лошадях? Конвоир не спешил стреножить животных и никому не предложил спешиваться. Силь вела его шустрого жеребчика в поводу, направляясь к лесу. Как раз к тому месту, к которому постоянно подбегал конь бывшего "мужа" Катерины.
- Никуда не пойду, - заартачился Талик. - Сначала объясните, почему мы должны куда-то идти, какие-таки другие соотечественники, как и чем они стреляют из пальца, - излагал писатель Золотов перечень вопросов, - и почему просто не вызвать эту вашу подмогу, которая умеет выпрыгивать из озоновой дыры как только, так сразу?
- Подмога будет, но позже. - Эльф посмотрел на Силь, как будто спрашивая разрешения. Попаданка кивнула. Чудеса. - Следом за нами прибудет спец-отряд, но медлить нежелательно. В сложившихся обстоятельствах, я должен быть на острове немедленно, но и тебя, дорогой Виталий Петрович, оставить на Баську не могу. А вот, кстати и он.
Талик оглянулся. По дороге к ним рысили на максимальной скорости Баська на своём малорослом скакуне и хихикающие хоббиты на кобылке Силь.
Остров... Виталий не хотел оказаться на острове ни под каким предлогом. Голова прямо-таки гудела. Какой остров? Где? Здесь даже лужи нет, не то что - моря!
Эти вопросы Талик и задал Нальдо. Но от полученных ответов сделалось совсем дурно. Оказалось, что здешние острова никак не соответствовали известному определению из школьного учебника географии: "Часть суши, окружённая водой". Часть суши была, а вот вода не требовалась. Островами назывались отгороженные аборигенами куски реальности Мутного Места - не войти, ни выйти.
Создавались острова не просто, а очень просто. Писателя или очень сильного законно-непослушного попаданца окружала толпа магически мощных аборигенов и ваяла этакий вольер с несколькими барьерами. Тюрьма оказывалась в дополнительном слое реальности и не была заметна простым обывателям, а потому не портила пейзаж. По заверению Нальдо, петля дороги окружала именно такое милое местечко, но там, в другом слое, не было никакого густого леса, а территория вольера была во много раз больше, чем здешняя его часть, взятая в кольцо дороги.
Несколько островов, специально созданных для закрытых школ разной направленности, действительно имели водоёмы: речушки, озеро, а один так и вовсе - морской берег. На тёплом бережке, по словам конвоира, учились те магички-попаданки, которые намечтали себе магические школы с последующими неудачными опытами. Реализацию "я смешала зелье, и всё взорвалось", можно было исправить только личным опытом юных дарований по проживанию в землянках и палатках. А руины некогда вполне приличного здания напоминали им о простой истине: кто не ценит труд строителей, тот живёт в чистом поле как умеет, пока не поумнеет и не перестанет деструктивно мечтать.
