Евгений Филенко - ШЕСТОЙ МОРЯК
А вот еще оттуда же: «То, что дорого как воспоминание.
Засохшие листья мальвы. Игрушечная утварь для кукол.
Вдруг заметишь между страницами книги когда-то заложенные туда лоскутки сиреневого или пурпурного шелка.
В тоскливый день, когда льют дожди, неожиданно найдешь старое письмо от того, кто когда-то был тебе дорог.
Веер «летучая мышь» — память о прошлом лете»[88].
Стопка книг, избежавших кремации, прирастает еще одним томиком.
После таких строк невыносимо хочется найти какойнибудь дееспособный бумбокс и послушать хорошую музыку, которую без проблем можно отыскать снаружи. Если очень повезет — кельтскую. Но я никогда не сделаю этого, чтобы Эфир не подумал, будто стал мне интересен. Уж лучше, когда соблазн сделается невыносим, я сожгу все книги.
«Официальное заявление: сегодня вечером, что бы там ни случилось, Марк Марронье намеревается вступить в половую связь. Возможно, с незнакомым человеком. Возможно, их даже будет несколько — кто знает? Он берет с собой шесть резинок, поскольку Марк Марронье — парень амбициозный...» [89]
Дотрахались, макаки.
Текст, выдуманный в ночной степи двумя пьяными бродягами и одним корноухим мизантропом, извел под корень всю человеческую расу. Кто еще после этого будет отрицать магию запечатленного слова? За текстами и прежде такое водилось: текстам поклонялись, тексты провозглашались боговдохновенными, за насмешку над текстом можно было лишиться положения, имущества и жизни, из-за текстов затевалось всякое кровопролитие, от простой резни до беспощаднейшей войны... Текст создал эту цивилизацию, текст выдержал вялую попытку образа перехватить инициативу, текст уничтожил эту цивилизацию. «Жизнь есть текст», сказал кто-то из философов. Впору возразить ему: текст есть смерть. Если бы и впрямь существовало некое сверхъестественное зло, которое сочло бы себя врагом рода человеческого, ему не стоило размениваться на мелкие негоции душевного свойства. Следовало изобрести бумагу, а потом внушить человеку фантазию на ней писать. Право, я мог бы решить, что так оно и случилось во время оно, кабы точно не знал, что человечеству незачем иметь врага, чтобы пожрать самого себя. Главный враг человечества — оно само.
Впрочем, книги заслужили, чтобы их сожгли. Почти все, за самым редким исключением.
Огонь переворачивает страницы, будто бы дочитывает то, от чего я так легко отказался.
И эти люди нешутейно полагали, что их будут помнить вечно?! Надеялись на бессмертие — хотя бы в памяти людской? Какое разочарование! Все это оказалось ненужно и утрачено навсегда. Чистый лист. Все начнется с нуля. Для тех, кто однажды придет — и если придет! — на эту землю вместо них.
Разумеется, если кому-то однажды взбредет на ум нелепая фантазия, будто на чистом листе беспременно нужно писать.
Разве долго продлится пора гостеванья земного?
Время, как сон, промелькнет,
И «добро пожаловать!» — скажут
В полях Заката пришельцу[90].
Уроды несчастные. Тупые недоноски. Наверное, в свой последний миг вы думали, что вот вас не станет, и этим все закончится?!
Так вот: ни черта подобного.
Ничто и никогда не заканчивается.
Ничто.
И никогда.
Ну да и хрен с вами, как говорят железнодорожники.
Примечания
1
Фенрир — излюбленный персонаж скандинавской мифологии,чудовищный волк, дитя великанши Ангрбоды, рожденное от бога Локи, как гласило пророчество — всем прочим богам на погибель. При попытке обуздания оттяпал руку Тюру. Впоследствии не раз оправдывал дурную репутацию, жрал всех и вся. Пророчество тоже сбылось
2
Виса — особый жанр поэзии, встречающийся в исландских сагах, стихотворные строфы, в вычурной форме перефразирующие отношение персонажа к происходящим событиям
3
Бьярмы — финское племя, населявшее земли на побережье Белого моря.
4
Ярл — знатный глава родаа
5
Вёлунд — бог-кузнец, властитель альвов, второстепенных персонажей скандинавского пантеона, связанных с силами природы.
6
Тюр — однорукий бог-хранитель воинских традиций. Руку потерял при попытке унизить Фенрира.
7
Асы — верховные боги скандинавского пантеона.
8
Годи — правитель территории, председательствовавший на тинге и имевший право заседать на альтинге.
9
Тинг — в средневековой Скандинавии общее собрание жителей территории для легитимного разрешения споров.
10
Конунг — военный вождь, местный король.
11
Альтинг — орган всеобщего народовластия в Исландии.
12
Вира — денежная компенсация за убийство свободного человека в пользу местного правителя.
13
«Властитель стали» и проч. — кеннинг (специфическая для вис поэтическая фигура), обозначающий воина. «Молот смерти» — кеннинг, обозначающий меч.
14
Скальды — поэты в древней Скандинавии, сочинявшие хвалебные песни о конунгах, которые их привечали, и оскорбительные стишки о тех, кто их игнорировал. С той поры ситуация практически не изменилась.
15
Драпа — жанр стихотворного творчества скальдов, как правило, хвалебная песнь.
16
В кеннингах упоминаются имена многочисленных скандинавских богинь.
17
«Ясень брани», «Ньёрд сражений» — кеннинги воина. «Лоза покровов» — кеннинг женщины.
18
Кирьялаланд — древнескандинавское название современной Карелии.
19
Рагнарёк — последний и решительный бой между асами и восставшими из недр земли чудовищными тварями, в котором приняли посильное участие с обеих сторон все сколько-нибудь значимые персонажи скандинавской мифологии. Не уцелел никто. Впрочем, впоследствии обнаружилось, что спаслась парочка людей и дала начало новой жизни. А там и боги по своему обычаю начали восставать из мертвых. И всё затеялось сызнова.
