Владимир Корн - Звезда Горна
Заныла рана в правом боку, напоминает иногда, боль такая тянущая, обычно к непогоде бывает, а сейчас, наверное, нервы. У Севоста левый глаз прищурен, как будто целится, может и действительно у него с ним проблемы.
Шпагу я держал обратным хватом, перехватить не успею, да и не нужно. Нужно мне успеть другое. И я успел.
Когда расстояние сократилось до критического, а я все продолжал приближаться к нему своей обычной походкой, Севост дрогнул и в глубоком выпаде нанес мне укол. А может он решил закончить дело одним ударом… Отбив его шпагу своим предплечьем с прижатым к нему клинком, я обратным движением руки вонзил сталь в мягко поддававшийся живот и тут же выпустил оружие, зашагивая ему за левое плечо. Не хватало еще, чтобы он успел вернуть удар в тот момент, когда боль от пробитой печени еще не парализовала его. Получилось.
Севост упал на колени, выронил шпагу и прижал руки к животу. Я могу, конечно, помочь ему извлечь свою, проворачивая ее по окружности, как извлекают гвоздь из дерева, но не буду, хотя он очень этого заслуживает. Умирать барон ты будешь не долго, но будет тебе очень больно.
Надеюсь, что тот мальчишка смотрит на нас с небес и увиденное ему понравилось. Так, теперь последний штрих.
Подойдя вплотную к побледневшему как полотно Макрудеру, громко заявил.
— Я удовлетворен — и добавил, обращаясь уже ко всем — надеюсь, теперь никому не придет в голову называть моего Ворона кобылой? -
Сзади жизнерадостно заржал в полный голос Шлон, так громко, что я даже слегка вздрогнул.
Затем вновь обратился к графу.
— Соболезную, но Вам не повезло, камзол остается при мне. —
Все кончено, я увижу ее, увижу, быть может, увижу даже сегодня. Я шел назад и улыбался, улыбался дурацкой улыбкой, и плевать, кто что об этом подумает. Вчера вечером она сказала, что любит меня и еще говорила это ночью, когда думала, что я сплю. В душе все пело, надо же, я остался жив.
Подойдя к своим, я оглядел всех строгим взором, будто выискивая, к чему бы мне придраться. Парни стояли, глядя на меня веселыми глазами, испугаешь их, как же.
— Прошка, если ты не догадался захватить с собой вина, назад карету потащишь вместо лошадей. —
Проухв тяжело вздохнул, и направился к карете. Проследив за ним взглядом и, убедившись, что тот действительно принялся выпрягать коней из упряжи кареты, Шлон заржал снова, увлекая за собой Нектора и Амина. Я с подозрением посмотрел на него, неужели Шлон опять принялся за свое?
Как бы подтверждая мои догадки, он вынул из седельной сумки флягу и протянул мне ее со словами.
— Господин барон, может быть немного бренди? — затем, верно расценив мой взгляд, торопливо добавил — нет, нет командир, я захватил ее на случай ранения. —
И верно, спиртным от него не пахнет. Скрутив с фляги крышку, являющуюся еще и стаканчиком, я наполнил ее до краев. Сейчас не до этикета и тонких букетов, сейчас бренди лекарство. Одним глотком проглотив содержимое крышки, протянул все обратно.
— Спасибо Шлон, именно этого мне сейчас и не хватало. —
Алкоголь поможет расслабиться, и, хочется верить, что меня не будет трясти от переизбытка адреналина в крови.
Фляжка у него славная, у меня у самого точно такая же. Сделана она из серебра, емкостью около литра и с тиснением лошадки на обоих боках. Все мои парни получили, серебро не даст воде испортиться в походе.
Подошел Коллайн, порываясь что-то сказать.
Потерпи барон, сначала самый важный вопрос.
— Анри, надеюсь, у них нет ни каких претензий к нам? — имея в виду нарушение какого-нибудь пункта дуэльного кодекса.
— Нет, де Койн, с этим все в порядке. Мне трудно с ними было разговаривать, это же сам Севост, никто и предположить не мог…. -
— Сик транзит глория мунди — глубокомысленно заявил я, алкоголь уже начинал действовать на пустой желудок. Нелишняя предосторожность, больше шансов выжить при ранении в живот.
— Извините, барон? — сделал недоумевающее лицо Коллайн.
— Удивить — значит победить — в очередной раз я процитировал великого полководца. — Поехали, Анри, дома поговорим. Нам нужно успеть на похороны Марты. И пусть кто-нибудь объяснит, наконец, Проухву, что это была шутка.
По дороге Коллайн долго молчал, изредка поглядывая на меня. Затем не выдержал.
— Артуа, техника, которую ты применил, она ведь не относится к фехтованию? -
— Нет, это прием одной очень старой школы ножевого боя. Испанской, если тебе это о чем-нибудь говорит. Я убрал первую его часть, когда удар наносится сверху вниз обратным хватом. Самого удара нет, это уловка, чтобы ввести противника в заблуждение. Дальше идет такое же движение, как и у меня. Самое главное было не пропустить удар Севоста. Если бы пропустил, была бы ничья и два трупа. Мне повезло. —
Мне повезло еще и в другом. Будь на месте Севоста Макрудер, у меня возникло бы огромное количество проблем, связанных с его родственниками. Род очень древний, знатный и сильный, и, пусть не все из его родственников считают его образцом добродетели и порядочности, но мстить станут непременно. Несомненно, Макрудер не успокоится, но пока это только его личное дело, а потом, потом будем посмотреть.
Пока у меня только один враг, но, как говорится, лиха беда начало. По значимости человека можно судить и по его врагам, и мне должно быть приятно, что граф достаточно весомый в обществе человек, вот так я это должен расценивать сложившуюся ситуацию.
— Шлон, дай мне еще раз посмотреть на твою замечательную фляжку. —
То понимающе кивнул, роясь в седельной сумке…
Глава 7
Газета для дам
С Янианной я встретился вечером того же дня. Но я глубоко заблуждался, размечтавшись о том, что при нашей встрече Яна бросится мне на шею, и осыплет поцелуями. Если бы. Девушка почти кричала на меня, укоряя в том, что после дуэли я сразу не отправился к ней.
— Почему, о том, что ты остался жив и не ранен, я узнаю от посторонних людей и узнаю совершенно случайно? Я не нахожу себе места с самого утра, я отменяю все сегодняшние дела а ты, ты даже не соизволил известить меня, что остался жив, что не лежишь где-нибудь, весь в окровавленных бинтах? -
Я же стоял и улыбался глупой счастливой улыбкой, любуясь ее красотой, гневным блеском глаз и грацией ее движений.
Пусть кричит, пусть даже треснет, что под руку попадется…. Я опять вижу тебя, и ты беспокоилась обо мне, что еще нужно для счастья?
Выговорившись, Яна прикрыла лицо ладонями и всхлипнула. Осторожно обняв ее за хрупкие плечи и прижав к себе, я зашептал ей на ушко, время от времени целуя его.
— Янианна, ты же не обычная девушка из предместья, о чем я тысячу раз уже пожалел. Я не могу ворваться сюда с криком — где она, девушка, которую я безумно люблю, я хочу видеть ее немедленно. Я знал, что у тебя сегодня много дел, дел очень важных, а вечером, если захочешь меня увидеть, пришлешь записку. Всегда так было. —
