Глен Кук - Теневая Линия. Ловцы звёзд. Звёздный Рубеж
Нивен на это не среагировал.
— Слишком все это для меня по-византийски. А сангарийцы потом должны догадаться, что это была космопехота? И потом сообразить, что мы не сказали ничего о фабриках, потому что это отрезало бы поставки нам?
— Это что! Вот погоди, пока Старик вставит тебя в по-настоящему хитрую схему.
— Мистер Пиао? — спросил подошедший сержант.
— Да.
— Не соблаговолите ли следовать за мной, сэр? Ваш транспорт.
Их окружили космические пехотинцы. «Предосторожность против попытки убийства», — подумал Нивен. Награды за их головы никто не отменял.
Из города доносились звуки отдельных стычек. Считая, что налет совершили люди Стардастера, приспешники сангарийцев будут драться насмерть. О жестокости Стардастера по отношению к коллаборационистам ходили легенды.
Пехотинцы отвели их к бронетранспортеру, выделенному специально для них. Он загрохотал по дороге к порту.
— Знаешь, Маус, у меня такое чувство, что адмирал добавил еще пару-тройку поворотов сюжета — просто для интереса. Что будет, когда Стардастер узнает, что его имя кто-то использовал?
У Мауса было прекрасное и общительное настроение. Он прекрасно завершил день. Он вырезал свое имя на самой душе сангарийцев и разгромил их дом преступления.
— Скажу тебе один секрет, док. Если ты мне обещаешь, что даже Старик не будет знать, что ты его знаешь. — ОН бросил на Нивена испытующий взгляд.
— Ладно, даю слово. Так что?
— Ты и в самом деле Стардастер.
— Как?
— Стардастер. А я — Пиао. Все это придумал Старик. Стардастер — это любой, на кого он покажет пальцем и скажет: «Ты!»
— Ну, черт. Спасибо, что сказал, Маус. А то я был напуган до чертиков, что этот сукин сын выползет из леса и перережет мне глотку. После отчета мне полагается годичный отпуск. И, черт меня побери, как только кончатся допросы, я…
— Не раскатывай губу, док. По крайней мере пока работаешь на Старика.
23 октября 3047 года. Капитан первого ранга Юпп фон Драхов, командующий четвертым специальным экспедиционным корпусом с приданным к нему тяжелым осадным крейсером, пользуясь фактором внезапности, провел акцию против сангарийских фабрик, скрытых во внутреннем поясе астероидов звезды дельта Шеола — белого карлика в звездном скоплении так называемых Адских Звезд. Уничтожение было быстрым, эффективным и полным. Одновременно с этим агенты полиции Конфедерации и местные полицейские силы уничтожили сеть распространения наркотика, базировавшуюся на Сломанных Крыльях.
Адмирал Бэкхарт одержал полную и решительную победу в этом раунде борьбы со старейшим и самым опасным противником.
Глава девятая:
3048 н. э
Операция «Дракон», борт «Даниона»
Бен-Раби стал протискиваться в свою каюту, все еще глядя на сангарийку.
— Надо было мне завалить ее на Сломанных Крыльях, — проворчал Маус. — Тебе надо было…
Он так и не простил Мойше его слабости, из-за которой сангарийка осталась в живых.
— Терпеть не могу убийств на всякий случай, Маус.
— Да? Тогда оглянись и подумай еще немного. Сколько мерзостей она уже могла натворить?
— Ладно. Тогда в этом есть свой извращенный смысл. Если представить себе, что этот призрак Сломанных Крыльев будет тебе являться.
— Будет. И уже является. Может быть, я это урегулирую…
Бен-Раби покачал головой:
— Не здесь. И не сейчас. Не после того, что с нами только что было.
— Я же не имел в виду прямо сейчас. Я не идиот, Мойше. Это будет выглядеть несчастным случаем.
— Брось, Маус.
Маус был Недоступен жалости.
«Мне бы тоже следовало быть каменным, — подумал Мойше. — Но нет у меня того дара ненавидеть».
— Ей бы лучше действовать быстро, когда мы снова сядем на твердую землю, — буркнул Маус. — Второй раз я ей уйти не дам… Хочется мне думать, что мы найдем Метрополию сангарийцев, пока я еще жив.
Бен-Раби ощутил укол зависти. Маус знал, каков его Грааль. И его ноги твердо стояли на пути к этому Граалю, хоть это была чаша, полная крови.
— Ради тебя я тоже на это надеюсь. — Мойше тихо и горько рассмеялся. Иногда ему приходилось это делать, чтобы не заплакать. — Пока.
Он вошел в каюту.
У него была надежда, что за год, который им придется провести в этой клетке, Маус смягчится, но боялся, что расчета на это мало. Мария не даст времени. Память о ее детях будет ее подстегивать…
Ненависть Мауса была старой и сильной и куда глубже, чем обычно могла развиться в культуре Конфедерации. Если он в самом деле из Штормов, это все объясняет. Штормы из Железного Легиона смотрели на вещи с библейской старомодностью.
Семья была уничтожена кознями сангарийцев во время войны на Теневой Линии. Но даже не обязательно Маусу быть Штормом. Его ненависть вполне могла питаться звездной пылью.
«Убийственный восторг и сон, что жжет дотла», — так назвал Чижевский этот наркотик за секунду до того, как собственная наркомания ввела его в огромный и бесконечный сон смерти. Этот наркотик был главной чумой эпохи и касался жизни почти каждого человека. Он унес больше жизней, чем Улантская война.
Звездная пыль была мечтой торговца. Привыкание возникало мгновенно. Один приход — и клиент на мертвом крючке. Наркоман не мог сократить дозу. Тем более не мог бросить. Не мог заменить пыль каким-нибудь менее страшным наркотиком.
Для небогатого жителя внутреннего мира наркомания кончалась плохо: самоубийством, гибелью при попытке раздобыть денег на очередную дозу или смертью в постоянной схватке между наркоманами, у которых есть, и наркоманами, у которых нет. А часто конец приходил медленно, мучительно, с дикими криками в больничных палатах, где персонал ничего не мог сделать, только смотреть и защищать мир, держа наркомана под замком и пытаясь одеть свое сердце каменной броней.
Мерзкие стороны звездно-пылевой наркомании абсолютно не трогали совести сангарийцев. У них был продукт, который надо продавать, и стеллары, которые нужно пускать в оборот.
Они не были жестоки по природе. Просто они в людях видели только скотов, которых надлежит использовать. Разве скотовод, мясник и покупатель жестоки к говядине? Сангарийцы ставили своих клиентов все же выше скота — скорее рассматривали их как европейцы эпохи Возрождения — африканских негров. Полуразумные обезьяны.
Бен-Раби думал о своем напарнике, лежа на койке и глядя в потолок. Маус утверждал, что все его задания были направлены против сангарийцев. До сих пор так и было, и Маус преследовал их с яростным усердием, с жестокими мелкими Действиями — такими, как инъекция детям Марии. Но что он Делал здесь, сейчас, работая против звездоловов? Это не просчитывалось.
