Даниил Аксенов - Самозванец
— Мы уже встречались с вами в другой обстановке, более сложной для меня, — наконец сказал он. — Я могу быть совершенно искренним? Ведь в этом зале находятся лишь доверенные лица.
Послы сразу же кивнули. А Ронел при словах «совершенно искренним» поздравил себя с тем, что, выполняя волю принца не пользоваться своим даром в его присутствии без прямого приказа, не ввел себя в состояние, в котором он мог распознавать любую ложь. Он уже знал по предыдущему опыту, что именно этой фразой его высочество обычно предварял нагромождение самой чудовищной лжи, от которой так страдала чувствительная к неправде натура старика.
— Конечно, твое высочество, — ответил Бурен. — Мы глубоко уважаем тебя, и если твои слова не пойдут во вред нашим странам, то сохраним их в тайне.
— Не нужно в тайне, — быстро сказал Михаил, а потом его лицо исказилось гримасой гнева.
— Этот мерзавец подставил меня! — завопил он что было силы.
— Кто, твое высочество? — удивились послы.
— Миэльс! Какой негодяй! — лицо будущего монарха преобразилось еще больше. Оно пылало одухотворенным гневом. Настолько сильным, что принц, казалось, не мог больше вымолвить ни слова, а лишь грозил кулаком куда-то вдаль. Получилось очень убедительно, не зря он потратил немало времени, отрабатывая соответствующее выражение лица перед зеркалом.
— Как подставил? — осторожно поинтересовался Ицук, слегка напуганный внезапной вспышкой гнева.
— А ты подумай сам, — ответил Михаил, направив палец в грудь посла. — Вот подумай!
Послы переглянулись. Лицо Ицука снова стало похожим на помидор. Было видно, что он мысленно быстро перебирает все варианты объяснения, почему «негодяй» Миэльс подставил достойного принца.
— Я объясню, — сказал его высочество, слегка успокаиваясь. — Мне нужно немного подышать. Подышу и все объясню.
Он демонстративно сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. После чего закрыл глаза на несколько секунд, открыл их, а потом вдохнул и выдохнул еще раз, показывая, что готов говорить.
— Как ты полагаешь, почему дворяне пошли за мной? — наконец спросил он бедного Ицука.
— Ты же законный наследник престола, — пробормотал тот.
— И это говорит дипломат! — припечатал принц собеседника. — И это говорит профессионал умолчаний, иносказаний и сокрытия смысла в потоке велеречивости! У них ведь был Миэльс! Уже коронованный Миэльс! Почему же они пошли за мной?
Тут лица обоих ветеранов дипкорпуса просветлели, и они посмотрели на принца с явной симпатией, ведь он с таким глубоким пониманием охарактеризовал их трудную, но почетную деятельность. А если понимает, но требует в данный момент искренности, значит надо пойти навстречу. Возможно, это поможет укрепить отношения с новым властителем, а это всегда зачитывается как достижение посла. Первым отреагировал Бурен:
— Миэльс их чем-то не устраивал, — догадался он.
— Вот! Правильно! А чем он их не устраивал?
— Потому что была война, а он не воевал, — буркнул Ицук, который понял, что сейчас лучше говорить правду, а не пускаться в дипломатические выкрутасы.
— Молодец, — похвалил его принц. — Можешь ведь, если захочешь. Я подошел к столице, когда Миэльс подписал договор о мире. То есть я как бы оказался в стороне от этого. Ответственность и за войну, и за мир лежит целиком на Миэльсе. Вы меня понимаете?
— Да, — твердо ответили послы, начавшие догадываться, куда клонит их без пары недель венценосный собеседник.
— А теперь ко мне приходите вы и просите, чтобы я подписал тот же самый договор! А я ведь даже не успел короноваться! Вы понимаете, что это значит?
Послы неуверенно кивнули.
— Это значит, что я и так еле сижу на этом вот троне, — великодушно объяснил им Михаил, хлопая по подлокотнику рукой для наглядности. — Еле сижу! Трон шатается подо мной так ощутимо, что мне пришлось выдать замуж свою фаворитку, дабы пресечь нелепые слухи. Вы понимаете или нет? Даже слухи могут повредить мне!
— Понимаем, — отважно подтвердил Бурен.
— А что будет, если я сейчас подпишу ваш договор? Вот вы представьте себе, что будет?
Бурен открыл рот, чтобы ответить, но ему не дали вставить ни словечка.
— А будет то, что меня сметут! Мне скажут: ты заключил мир! Ты во всем виноват!
Принц снова начал гневаться, а послы задумались. В целом, доводы принца выглядели очень логично и правдоподобно. Послы, как завороженные, внимали оратору на троне. А Ферен тайно радовался, что удачно избежал невыносимых мук.
— Что же делать, твое высочество? — растерянно спросил Бурен. — Ведь договор-то должен быть заключен.
— Должен, — подтвердил тот, — но это нужно сделать очень осторожно. Согласны?
Послы снова кивнули.
— Хорошо, что согласны. Поэтому мы поступим вот так. Сначала я коронуюсь. Потом вы мне дадите время, чтобы навести хоть какой-то порядок в стране. По сути, на это мне нужен год. Подождите! Я еще не закончил!
— Так как я отношусь к вашим странам с безмерным уважением, — продолжил он, — и тоже изо всех сил стремлюсь к справедливому миру, который вы, мои соседи, просто-таки выстрадали, то управлюсь за полгода. Итак, через полгода мы тихо, подчеркиваю это слово, подпишем этот договор, и дело с концом!
Послы переглянулись. Они были слишком погружены в свои мысли, чтобы заметить, как вытянулись лица у соратников принца. Хотя ишибы и военачальники не обладали талантом Ронела, но без труда уловили, что принц совершенно бесстыдно лгал о своем якобы неустойчивом положении, о «бунтующем дворянстве», лгал, чтобы мотивированно отложить процедуру подписания мирного договора. Возможно, приближенные Михаила не были гениями. Но дураками они не были тоже. Им сразу стало ясно, зачем принцу понадобились полгода. Они уже поняли, что он собирается сделать за это время, и что поручит им. Аррал и Йонер с тревогой переглянулись. Они уже решили, что все основные испытания позади. И вот тебе раз! Принц тянет с мирным договором!
— Твое высочество, разреши нам подумать, посоветоваться, — сказал Бурен. — Мы не знали, что сложилась такая ситуация. Ты открыл нам глаза.
— Думайте, — великодушно махнул рукой принц. — Я был с вами откровенен настолько, насколько это возможно. Отплатите же и мне той же монетой! От вас сейчас зависит и благополучие Ранига, и мир в ваших странах!
Бедные послы. От них сейчас действительно зависело все, что могло способствовать успеху их миссий. Но они не догадывались, что, ревностно исполняя свои служебные обязанности, они тем самым работают на скрытый план принца. Когда Ицук и Бурен докладывали своим королям о результате переговоров с принцем Нерманом, они были единодушны в оценках. «Нерман — очень искренний человек, он мечтает о мире с нами, но его положение сейчас так непрочно», — вот что говорили послы.
