Лиланд Модезитт - Башни Заката
Худощавый чародей опускает голову и не отвечает.
CXXXI
Положив в ряд последний камень, Креслин выпрямляется и отступает. Новая, в пол-локтя высотой, ограда окружает квадратный участок со стороной примерно в три локтя, ближний край которого находится близ южной стены террасы.
— Нужно бы оставить достаточно места для роста, — бормочет себе под нос юноша, в соответствии с предписаниями Лидии смешивая лопатой удобрения и наполняя рыхлой, влажной землей каменную коробку. Поместив в самую середину саженец дуба, Креслин осторожно, боясь повредить молодые корни, уплотняет и разравнивает почву. Затем следуют поливка, новое разравнивание и, наконец, укрепление гармонического начала, способствующего росту деревца, в соответствии с наставлениями Клерриса.
— Навряд ли, конечно, я увижу тебя полностью выросшим, — обращается Креслин к дубку, — но ничего. Мы работаем ради тех, кто будет жить после нас, — он дружески поглаживает саженец, ставший дополнением к трем маленьким дубовым рощицам, уже высаженным на южных холмах.
Лопату юноша относит в третий дом для гостей, пока еще служащий кладовой, и, вооружившись метлой, сметает с камней грязь. По возвращении в кладовую ему встречается Алдония.
— А… милостивый господин! Я как увидела, что метлы моей нету, так сразу и подумала: не иначе как она для какого-нибудь колдовства понадобилась.
Стоит Алдонии взять у Креслина метлу, как Линния, чуть не вывернувшись из рук матери, с гуканьем тянется к черенку.
— Ну, дочурка, этак мы с тобой никогда полы не подметем. Как мама за метелку, ты и давай вертеться…
— Давай я ее подержу, — предлагает Креслин, протягивая руки. — Мне все одно ждать, когда подойдет «Звезда Рассвета».
— Так ведь, милостивый господин…
— Не бойся, я справлюсь.
Линния с довольным гуканьем начинает крутить пухлыми пальчиками его волосы.
— Нет, малышка. Давай вот так устроимся, — Креслин берет девочку на руки так, что она смотрит поверх его плеча. Помахав крохотной ручонкой, малютка вцепляется ему в шевелюру.
— Вот ведь проказница… — Креслин уносит девочку на террасу, сам не понимая, с чего это ему пришло в голову (пусть даже ненадолго) превращаться в няньку этой рыжей крошки.
Алдония провожает взглядом мага, выносящего ее дочку с тенистой дорожки на залитую утренним светом террасу, качает головой и берется за метлу.
Креслин садится на каменную ограду, положив девочку себе на колени и придерживая рукой за животик. Малютка вертится и тянется вниз, к камням.
— Ладно, — говорит юноша и бережно опускает ее на пол террасы. Алдония, судя по доносящимся звукам, яростно орудует метлой, а девочка с не меньшей энергией тянется сначала к сапогам Креслина, а потом подхватывает пальчиками мертвую многоножку и тянет в рот.
— Мне кажется, это не очень хорошая идея, — говорит Креслин. Осторожно разжав детскую ладошку, он подбрасывает Линнию в воздух и сажает на плечо.
На сей раз гуканье звучит возмущенно.
— Я понимаю твое негодование, но боюсь, твоя мама вряд ли одобрит поедание насекомых. Во всяком случае, до тех пор, пока мы вконец не оголодали.
— Гу-гу, — серьезно отвечает девчушка и, за неимением многоножки, подносит ко рту кулачок.
Держа Линнию на плече, Креслин подходит поближе к саженцу и смотрит, как дрожат на ветру его еще реденькие листочки. И тут же непроизвольно ойкает: Линния запускает в его шевелюру обе ручонки и тянет изо всей мочи.
— Ну у тебя и хватка, — бормочет Креслин, высвобождая серебристые волосы.
— Смотреть на вас одно удовольствие, — с улыбкой заявляет появившаяся на террасе Мегера, — но, боюсь, тебе пора готовиться к встрече. Паруса «Звезды» уже видны.
— Да видишь, я взял подержать…
— Давай мне, а сам отправляйся умываться… если не хочешь встретить Фрейгра чумазым, как каменщик. Кстати, что ты тут вообще делал? Каменные работы вроде бы завершены.
— Да вот… дубок.
Покачав головой, Мегера протягивает руки, чтобы взять Линнию:
— Иди ко мне, малышка, иди сюда. Оставь дядю, дядя все равно весь в хлопотах, ни минуты без дела не сидит.
— Дядя?
— А чем не дядя? Слово не хуже всякого другого. А что ты не любишь бездельничать, с этим уж точно не поспоришь.
Воздержавшись от каких-либо комментариев, Креслин передает одну рыжеволосую другой и берется за полотенца.
К тому времени, когда он успевает умыться и одеться, оказывается, что Мегера уже вернула Линнию матери и седлает Касму. Креслин делает то же самое с Волой, и регенты вместе скачут в гостиницу, оставляют там лошадей и идут к пристани.
«Звезда Рассвета» выглядит потрепанной, но где ей досталось и почему — пока сказать трудно.
— Видать, Фрейгру пришлось нелегко, — замечает Мегера, шагая к тому месту, куда Синдер и еще один матрос опускают трап. — Ты только взгляни на борт.
Фрейгр встречает регентов на мостике у штурвала.
— С кем это ты столкнулся? — спрашивает Креслин, перевешиваясь и указывая на вмятины в корпусе.
— С камнями, пущенными из девалонской катапульты.
— Это еще почему? — спрашивает Мегера.
— Потому что гильдия купцов Сутии наложила на торговлю с нами запрет. Лишь горстка мелких торговцев решилась иметь со мной дело, но впредь не приходится рассчитывать и на них.
— Почему?
— Потому что троих из них арестовали. Нам пришлось удирать из Армата.
— Вейндре связалась с Белыми?
— Я должен бы сообразить. Вот ведь идиот, — бормочет Креслин.
Мегера с Фрейгром смотрят на него в ожидании объяснений.
— Судя по тому, что удалось узнать Шиере у своей сестры, Вейндре претендует на титул… маршала Оплота. Она вступила в союз с Белыми, а они устроили те дьявольские взрывы, уничтожившие Ллиз и старших стражей.
— Ну что ж, это многое объясняет, но объяснениями сыт не будешь, — говорит Фрейгр. — На сей раз у меня есть кое-какая выручка и небольшие приобретения, но — я уж прошу прощения, ежели мы ничего не придумаем, из следующего рейса мне и того не привезти.
— Что удалось раздобыть? — спрашивает Мегера.
— Провизии я хотел бы привезти больше, — говорит Фрейгр, делая жест в сторону готовящихся к разгрузке бочек. — Тут в основном кукурузная мука и ячмень из влажных уголков Сутии. Всего около пятидесяти бочонков. Белые маги скупают весь хлеб и за ценой не стоят.
— А что они с ним делают?
— Раздают пострадавшим от недорода в Монтгрене, Кифриене и Кертисе. А раздавая, по словам торговцев, повсюду рассказывают, что это ты загубил урожай во многих землях — в отместку за нежелание Белых покориться тебе и признать Предание.
— А что говорит на сей счет дражайшая сестрица? — спрашивает Мегера, переводя взгляд с груза на капитана.
