Алексей Пехов - Вьюга теней
На второй день после нашего выхода из Золотого леса Пушистое Облачко сказала, что на ночлег мы останавливаться не будем. Халлас ядовито заметил, что суток езды на лохматой зверюге даже гном не выдержит и он на такой расклад не согласен. Также Халлас крайне непочтительно (гному было все равно, что перед ним дриада. Гномы дриад отродясь не видели и не понимали, зачем с ними говорить вежливо) осведомился, когда с него соизволят снять давившую на рожу повязку. Солнечный Зайчик вздохнула и совершенно по-людски сказала гному, что повязку она снимет немедленно, но, если Халлас после этого и не подумает заткнуться, она скажет Бегущему-в-лунном-свете, чтобы он раздавил гнома копытами. Халлас крякнул и согласился, что сделка вполне честная. Счастливчик долго рассматривал свое лицо в зеркальце Кли-кли, а затем бесстрастным голосом попросил у Мумра какую-нибудь тряпку, чтобы закрыть пустую глазницу. Фонарщик выдал Халласу широкую полоску черной ткани, и гном теперь походил на какого-нибудь пирата или Веселого висельника. Что же, гном обладал железными нервами. А вот случись со мной такое, я бы просьбой о повязке на глаз точно не ограничился, потому как правая сторона лица Халласа представляла собой один страшный розовый шрам. И неподготовленного человека лицо гнома могло напугать не меньше чем кинжал, сунутый под ребра.
Скакали всю ночь, и на этот раз даже я умудрился заснуть. Разбудило меня то, что лось остановился. Было раннее утро, темные силуэты деревьев вздымались на фоне едва посветлевшего неба. Пахло морозной свежестью и водой. Я, ежась, слез с лося, затем помог спуститься Кли-кли.
— Иселина, — сказала мне она.
Было так холодно, что при разговоре изо рта вырывались облачка пара.
Если рядом и протекала Черная река, то я ничего не видел. Вода была черной, как и окружающий нас лес.
— И что теперь? — буркнул Халлас, кутаясь в плащ.
— Спасибо, Бегущий-в-лунном-свете, — обратилась Пушистое Облачко к лосю.
Зверь фыркнул, обдал дриаду паром и, развернувшись, скрылся в лесу. За ним последовали остальные «кони». Миг, и лоси уже исчезли, даже кусты не затрещали, словно нас возили не животные из плоти и крови, а неосязаемые духи.
— Теперь? Теперь мы поплывем, — ответила гному Солнечный Зайчик.
— Сейчас?!
— Да.
— А не слишком ли темно и холодно для заплыва, любезная леди?
Клянусь всеми богами, но в глубине души Солнечный Зайчик, наверное, жалела, что вылечила гнома. Во всяком случае, она проигнорировала вопрос Халласа и ничего ему не ответила. В отличие от Пушистого Облачка.
— Подожди немного и все поймешь.
Делать нечего, пришлось ждать. В ветвях соседнего дерева я заметил две маленькие голубенькие точки.
— Смотри, Кли-кли. Лесной дух.
— Я его давно увидел. Он присматривает за этим участком леса.
— А где все остальные? — спросил Угорь. — В сентябре этих ребят в Заграбе было гораздо больше.
— В спячке. Они теперь до весны улеглись. Оставили наблюдателей, чтоб за лесом приглядывали, а сами дрыхнут.
— Не повезло парню, — посочувствовал я лесному духу. — Теперь ему всю зиму здесь торчать придется.
— Что уж тут поделаешь? Жизнь такая. Хочешь, возьми его с собой. Будет у тебя зверушка, — предложила мне Кли-кли.
— Мне и тебя вполне хватает, — ляпнул я и тут же схлопотал от Кли-кли преболезненный тычок в бок.
В этот момент из леса вылетел шарик, источающий ровный золотистый свет, и уселся на плечо Солнечного зайчика. При ближайшем рассмотрении шарик оказался здоровым светлячком. Но меня удивил не размер. Просто я еще не встречал живых светлячков в конце осени. По всем законам мироздания, насекомое должно было давным-давно помереть или забиться на зиму в какую-нибудь щель, а не летать, словно огонь святоши, по лесу. Но для этого светлячка законы мироздания, как видно, были не писаны. Или он попросту не успел с ними ознакомиться.
— Теперь мы можем идти к воде. Все готово, — сказала Солнечный Зайчик и уверенно пошла в сторону реки. Света светлячка вполне хватало, чтобы видеть дорогу.
— Так я и думал! — недовольно изрек Халлас, когда мы спустились к реке. — Лодка! Ненавижу лодки!
— Это не лодка, а плот, — опровергла утверждение гнома Кли-кли.
— Какого ляду разница? Лодка, плот, паром, корабль или корыто? Ненавижу все плавающее!
— Предпочитаешь остаться в лесу? — спросил Эграсса.
Халлас вздохнул и нехотя забрался на плот.
Плот был большим, так что места хватило на всех. Я, Угорь, Фонарщик и Эграсса взялись за шесты, дриады с гоблином и гномом, который враз почувствовал себя плохо, разместились в центре. Эльф перерубил толстую веревку, которая удерживала плот у берега, затем пришлось немного поднапрячься, и, работая шестами, мы вывели наше новое средство передвижения на середину реки.
— Откуда здесь взялся плот? — спросил Фонарщик, наваливаясь на шест.
— Небось дриады постарались, — ответил я воину.
— Какая, собственно, разница откуда? Главное, что он есть. А уж дриады тут постарались или Сагра нам его послала, мне совершенно все равно, — буркнул Угорь и, вытащив шест из воды, аккуратно положил его у своих ног.
Я тоже убрал шест, плот потихоньку плыл, до дна уже было не достать, так стоило ли дальше напрягаться?
Когда уже совсем рассвело, светлячок вспорхнул с плеча Солнечного Зайчика и с протяжным гудением полетел к лесу. Лес мрачным унылым великаном вздымался по обе стороны Черной реки, словно пытаясь сжать ее в своих объятиях. Иселина здесь была не в пример уже, чем возле Болтника. Эльфийская стрела при должном умении лучника вполне была способна перелететь с одного берега на другой. А вот течение оказалось таким же ленивым, как и там, где мы впервые переправлялись через реку. Так, чего доброго, мы из Заграбы будем неделю выплывать. Не проще ли было на лосях добираться? Так думал не только я. Эграсса озвучил мои сомнения, но Пушистое Облачко лишь сказала, что в скором времени мы поплывем быстрее. Эльф кивнул, гоблинша полезла с расспросами (дриады их попросту проигнорировали), а я начал думать: уж не собираются ли Дочери леса ускорить течение реки?
Фонарщик высказал мнение: не пора ли нам перекусить? Его предложение все восприняли с радостью. Ну или почти все… Когда Кли-кли предложила гному кусочек, Халлас молча зыркнул на гоблиншу единственным глазом, встал, на негнущихся ногах подошел к дальнему краю плота и, свесившись к воде, принялся блевать. Кли-кли лишь огорченно вздохнула и умяла порцию гнома. Не пропадать же добру?
После того как завтрак закончился, Пушистое Облачко попросила Угря и Мумра взять лежащие на плоту веревки и привязать их к скобам. Я давно уже заметил и толстенные веревки, сплетенные из волокон арта, и две мощные железные скобы, вбитые в бревна плота. Оставалось лишь гадать, для чего все это.
