Людмила Астахова - Злое счастье
— Они идут, государь, — сказал коннетабль Эйтлин ир'Гнэйд, привставая в стременах и прикладывая к глазу увеличительную трубу.
Тогда Альмар развернул своего гнедого, поднял его на дыбы и отсалютовал мечом неведомо кому. Может быть самому Тэному.
— Смерть им! Смерть! — во весь голос прокричал гарцевавший рядом Золотой Лебедь, и клич его подхватило сотни, нет, тысячи надсаженных глоток.
— За униэн!
— Уни-э-э-э-э-э-э!
Сначала сделали залп лучники, потом второй, и, наконец, третий. Земля вздрогнула и застонала.
Два войска кинулись навстречу, точно обезумевшие цепные псы, чтобы впиться глотку и рвать друг дружку в клочья. По снегу тяжеловооруженная конница дэй'ном не пошла, так же как и униэнская, пустив вперед себя пеших вытаптывать дорогу. Чтобы потом вонзиться в уязвимое место и взрезать один из флангов пехоты всесокрушающим клинком, метя в сердце врага.
С грохотом и воем две армии сшиблись, и тогда небо над эльясским полем кузнечным молотом обрушилось на сражающихся, разбрызгивая в разные стороны кровавые брызги. То началось великое пиршество Смерти. Никто никого не собирался щадить, пленных ни униэн, ни дэйном не брали, а потому пики, копья, дротики, алебарды, топоры, шестоперы и мечи вдоволь испили крови обоих народов, а на десерт вкусили нэсских и ангайских черепов да кишок.
— Эх-х-х-хей!!! — кричал лорд Гваихмэй, круша любимым моргенштерном, окруживших его со всех сторон чардэйкских ландскнехтов. — Бей! Убивай! Эге-ге-е-е-ей!
И прежде всякой помощи, успел уложить вокруг себя множество вражеских солдат.
Лойс раздери! Он был так рад. Хуже нет, чем тихо чахнуть возле очага без возможности погибнуть с честью на поле брани, как отец, дед и прадед.
Страстное желание старого лорда сбылось лишь спустя час, когда ловкий дэй'ном сумел попасть наконечником копья в прорезь шлема. Кто знает, может быть, Гваихмэй умер счастливым?
— Государь! Пора! Самое время! — кричал ир'Брайн, по случаю битвы закованный в вороненую сталь.
— Пусть Орэр стоит на месте! — отрезал Альмар. — Пошли к нему гонца! Чтобы не случилось Орэр будет стоять! Он наш основной резерв.
— Но конница…
— Риадд, вот посмотришь, их кони увязнут в низине. Там теперь не снег, а болото. А развернуться им негде.
Альмар говорил так уверенно, что ему внял бы, наверное, и сам Финигас.
«Нет, старый негодяй не поверил бы даже собственному сыну!» — подумалось вдруг ир'Брайну.
Видя, как прогнулся под напором Сайнасовых копейщиков левый фланг Чардэйка, Альмар решил, что настало время показать себя в бою. Он пришпорил гнедого и возглавил атаку. Вал конницы скатился с невысокого холма и над ним реял королевский штандарт.
— За короля! А-а-а-а-а-альма-а-а-а-ар! — взорвалась диким воплем пехота.
— Поднажмем! За мной! за мной! — весело орал лорд Сайнайс, кидаясь в самую гущу сражения, не давая дэй'ном развернуть строй.
Вот он-то совершенно не собирался умирать. Напротив, изящный синеглазый лорд собирался отправить в бездны как можно больше дэй'ном и выйти победителем, а потом вернуться в родной замок и сделать своей жене еще одного ребенка, а лучше сразу двоих. Чтоб наверняка!
«А еще дострою этот распроклятый мост через Тайр, — думал Сайнайс, разрубая от плеча до бедра молоденького вражеского офицера, — и затребую с управляющего поместьями полнейший отчет, — решил он, уворачиваясь, как вьюн от совершенно убойного выпада пикой, — Дурит, не иначе дурит меня, старый пес. Да! И старшую отправлю в Лот-Алхави, — решил он проявить твердость в отношении отроковицы-дочери, вспарывая живот наемнику-нэсс, — к тетке. Пусть себе мужа там присматривает».
— Вперед! Вперед! — прокричал азартно он.
И в этот миг на Сайнайса упало солнце.
Мэй схватился за голову, застонав в голос, словно тяжко раненый. Его отряду пришлось сделать небольшой круг, чтобы форсировать Бэннол. К тому же они задержались, громя приотставший обоз дэйном. Не проходить же мимо такого лакомого куска, который можно вырвать из ненасытной пасти Чардэйка?
И теперь с вершины поросшего редким сосняком холма Рыжему открылась почти вся панорама сражения и маневр униэн.
Это была ловушка. Классическая ловушка хан'анха Эйгена. Точно так же он разбил армию ангайского короля Дгерона, а до него шастское войско при Бро. Выманить обманным маневром основную часть конницы и подставить врага под магическую атаку. Верховный вигил пускал в ход боевых магов очень редко. Но весьма метко. И никогда не считался с потерями среди своих, которые были неизбежны.
— Альмар! Альмар! Стой! — кричал изо всех сил Рыжий, понимая, что за воем, скрежетом и грохотом его никто не услышит.
Верховный король Тир-Луниэна скакал навстречу собственной гибели. Правда, он еще не знал об этом. Да и толку с того, что Мэй все видел и все понимал? Он ничего уже не мог сделать. Только лишь обрушить удар возмездия на богомерзких колдунов, которые уже сотворили и пустили волну ядовитого огня и на какое-то время стали обычными смертными. Уязвимыми и практически беззащитными.
— Уничтожить! — прорычал князь.
Их было всего двадцать, но они неслись вперед, как океанская волна. Двадцать рыцарей Эр-Иррина, успевших познать позор бегства и отчаяние осады, сумели поразить Чардэйк в самое болезненное место. Они смели малочисленную охрану и ворвались в ставку обессиленных на время колдунов. Униэн топтали магов конскими копытами, рубили наотмашь черепа и протыкали насквозь, кромсали на куски, били влет арбалетными болтами. Убивали, убивали, убивали, убивали…
Слишком хорошо они знали как сейчас, в этот самый момент, умирают их братья по крови: страшно, в муках и дикой агонии, умоляя пресечь страдания, заклиная о смерти. Так умирал Верховный король и князь Тиншер, и еще полторы сотни лучших воинов Тир-Луниэна.
— Месть! За короля!
— За короля-а-а-а-а-а!
— Убивай!
Их было всего лишь двадцать. Но ударили они страшно, прямо в спину дэй'ном, сея в сердцах врагов ужас и панику. Этот вопль подхватили уцелевшие после магической атаки униэн, и снова бросились в бой.
Мэй пробивался к Альмару, надеясь только лишь на какое-то особенное чудо. Но на этот раз небеса и боги оставались глухи. Рыжий не рубился так озверело даже, когда рвался на выручку к отцу. Он сам не мог понять, отчего появилась такая уверенность, но твердо решил спасти Альмара, во чтобы это ни стало. Потому что, если тот умрет…
Отыскать в месиве из обгорелых тел государя оказалось делом непростым, но Мэй его нашел. Еще живым.
— Альмар!
