Свой выбор (СИ) - Зеленая Рина Васильевна

— Мам, да не могут они столько стоить! — возмутился Драко. — Пусть я этого не видел, но Гарри точно сделал их сам. Так что они не стоят такую огромную кучу денег.

— Что? — хором переспросили старшие Малфои, а Снейп едва не застонал от собственной недогадливости. Он же видел, какие книги таскал повсюду Поттер. А на последних посиделках Филиус жаловался, что Альбус убеждал его расспросить Аргуса и вызнать имя того, кто снабдил завхоза столь необычным средством для уборки. Всего-то надо было сопоставить детали и факты!

— Так Поттер унаследовал дар прадеда? — отойдя от первого потрясения, отметил Люц.

— Гарри хочет стать артефактором в будущем, — просветил взрослых Драко. — А что это за сережки?

Вместо ответа Нарцисса взяла одну из сережек и решительно сжала ее между пальцами. Да так, что штифт из белого золота проколол подушечку пальца. В тот же миг сиреневый цветок окрасился алым и засветился изнутри. Такую же манипуляцию Люциус проделал со второй серьгой, после чего Нарцисса вдела их в уши и замерла, прислушиваясь к ощущениям.

— В крайнем случае… это просто очень красивые сережки, — утешил супругу Люциус, сжимая ее плечо.

Несколько секунд ничего не происходило. Но потом… Снейп не мог чувствовать токи магии внутри мэнора, но даже от него не ускользнуло, как внезапно потеплело в комнате. Воздух зарябило, а вокруг Нарциссы возникло мягкое золотистое свечение.

— Мама! — насторожился Драко, но не кинулся к леди Малфой, заметив взгляд отца.

Несколько минут спустя волнение магии успокоилось, серьгам вернулся их первоначальный оттенок, и Нарцисса с улыбкой взглянула на сына.

— Все хорошо.

— Правда? — уточнил юный волшебник, настороженно поглядывая на взрослых.

— Да. — Нарцисса улыбнулась еще шире и сжала руку мужа у себя на плече. — Правда.

— Я рад, — сдавленно вымолвил Люциус. Он обошел Нарциссу, мягко взял ее за руку, без палочки залечил крохотную ранку и поцеловал в ладонь. Северус отвернулся, не желая мешать чисто семейному моменту. При нем Малфои не стеснялись проявлять истинные эмоции, но он все равно чувствовал себя лишним, когда они не скрывались за масками чистокровных снобов. — Я очень рад.

На щеках волшебницы проступил румянец, и вся она будто посвежела, хотя и не выглядела еще совершенно здоровой. Снейп не удержался от парочки колдомедицинских диагностических заклинаний, после чего удивленно вздернул брови.

— Ну как? — спросила Нарцисса.

— Твое истощение не ушло, но теперь к тебе поступает больше родовой магии Малфоев, — ответил Северус.

— Мне определенно легче, — прошептала Нарцисса, глядя в глаза Люциусу. — Будто я все это время несла на своих плечах камни, а теперь от части из них избавилась.

Драко расплакался и кинулся к матери, обнимая ее колени. И его совсем не смутило, что он ведет себя, как маленький. Взрослые сделали вид, что ничего не заметили. Даже Люц не стал одергивать сына. Он и сам смотрел на жену с откровенной нежностью.

Лишь четверть часа спустя все вернулись к разбору подарков. Старший Малфой присел рядом с женой и, взяв ее за руку, мягко улыбнулся, а потом спросил сына:

— А для меня ничего нет… от мистера Поттера?

И тут же сам рассмеялся своей шутке.

— Есть! — осмотрев немного уменьшившуюся гору, ответил Драко и с кряхтением поволок к столу продолговатую коробку.

— Да? — опешил Люциус, но тут же загорелся от неприкрытого интереса. — И что же это может быть?

Драко быстро разорвал бумагу, высвобождая из нее аккуратную коробку-пенал из светлого дерева.

— М!.. Что же это такое? — еще более заинтересованно произнес лорд Малфой и предвкушающее сдвинул крышку. — И это…

Взрослые уставились на бутылку вина, устроенную на ложе из опилок.

— Такого у тебя нет, — заметила Нарцисса, видя плохо скрываемое разочарование на лице мужа. — И год! Посмотри.

— Отличный подарок, — вынужденно признал Люциус, и Северус едва удержался от улыбки, таким несчастным выглядел его давний приятель. Еще бы! Ни одна бутылка вина в мире не могла сравниться с подарком его жены ни по стоимости, ни по уникальности.

— Пап, думаю… Гарри не специально, — хорошо зная отца, решил успокоить Драко. — Он же не купил артефакты. Наверное, он на свой лад выбрал подарок сопоставимой стоимости.

Люциус кивнул и признал:

— Удивительно, что я вообще что-то получил. Все же… мы с ним даже не знакомы.

Но подавить разочарование у лорда Малфоя вышло гораздо хуже, чем у Северуса Снейпа, которому Гарри Поттер и не подумал прислать даже самую ненужную для профессора книгу.

«А почему он вообще был должен? — спросил сам себя зельевар. — Я ему никто. Но и Люц никто...»

Глава 48. Блэки

Пару дней Гарри занимался лишь тем, что спал, ел и беседовал с родственниками. Накопилось много новостей, и все их хотелось обсудить с бабушками и дедушками, выслушать их умозаключения и получить порцию головомойки за ошибки. Последнего было немного, но и подобное Поттеру нравилось, ведь ругали его не просто так, а для его же блага люди, — пусть и портреты — для которых он не был пустым местом, как для Дурслей. Отныне (хоть в каком-то виде) рядом была семья.

А после Гарри наконец нашел время внимательно изучить все отчеты сыщика. О самом себе читать было страннее всего, особенно те места, где сыщик пересказал слухи, бродившие о Поттере в магическом мире. Если именно их начиталась Гермиона еще до знакомства с Героем, то не удивительно, что она до сих пор не воспринимает его как хоть какой-то авторитет для себя. Выдуманные истории годились лишь в качестве сказочек для маленьких детей на ночь. Сказочек о безголовом, но благородном юном волшебнике, который включал мозги уже после того, как учудил что-нибудь эдакое, и пора искать путь из неприятностей. Поучительно для других, унизительно для самого Героя.

Рассказ о Ремусе Люпине занимал меньше всего пергаментных страниц. Интереснее всего было читать о жизни этого волшебника в детстве, после того, как его покусал оборотень, о школьных годах, но не о том, что стало с Люпином после выпуска.

Отличник, староста, очень интеллигентный добрый малый, он просто не вписался в общество волшебников, хотя никто ничего толком не знал о его сущности. Ремус еще появлялся в магических поселениях, когда были живы Поттеры, хотя по общим заверениям тех, кто его знал в то время, не был близким другом этой семейной пары. И даже с Сириусом Блэком почти перестал общаться где-то к 1980му, пересекаясь, видимо, лишь на собраниях Ордена Феникса.

Окончательно исчез мужчина после событий хэллоуина 1981. О маге было известно лишь то, что все эти годы он кое-как существовал в мире магглов, раз в несколько месяцев навещая своих знакомых среди общины оборотней.

Прочитав отчет, Гарри удивился тому, что родители почему-то выбрали Ремуса Люпина в качестве человека, которому смогли бы доверить сына в случае чего.

Отложив этот отчет в сторону, мальчик взял следующий. Об Амелии Боунс. Отчет о ней был подлиннее, но настолько печальный, что Поттер с трудом его дочитал. Глава ДМП в школе была подругой Лили Поттер, хоть и училась на несколько курсов старше. Ее лучшей подругой в те годы была мать Луны, но девочки с удовольствием приняли в свой тесный круг умненькую и упорную рыженькую гриффиндорку.

После Хогвартса Амелия отправилась покорять академию мракоборцев, собираясь стать аврором, как старший брат. Но уже там поняла, что подобное будущее ей не слишком подходит, и выбрала близкую, но менее опасную область применения своего железного характера.

Конец семидесятых и начало восьмидесятых сильно подкосили бы кого угодно, но не эту волшебницу. Сначала она рассорилась с Лили уже Поттер, когда отказалась вступить в ряды Ордена Феникса. И это при том, что ее родители сочувствовали Ордену, а старший брат Эдгар состоял в нем. Помирились подруги лишь в самом начале 1980 года, когда Лили выказала соболезнования Амелии из-за гибели родителей и брата с женой и детьми. Но молодые волшебницы так и не увиделись лично до самой кончины миссис Поттер. 1981 год стал еще чернее для Амелии Боунс, когда погиб ее второй брат с женой, а на руках молодой женщины осталась племянница Сьюзен.