Семья волшебников. Том 3 (СИ) - Рудазов Александр
Правила и распорядок важны. Если Вероника хочет, чтобы ей позволили поступить уже следующей осенью, она должна показать себя с самой лучшей стороны.
Не сделала она исключения и сегодня, в день Медного Скарабея. После обеда они отправятся в Валестру, на заседание ученого совета, но до обеда еще несколько часов, Вероника успеет узнать что-нибудь новое. Она намазала себе целую гору хлеба с вареньем, уселась в кресло у камина и открыла интересную познавательную книжку, которая сегодня как раз пришла с утренней почтой.
— Что читаешь, ежевичка? — мимоходом спросил папа, идущий с енотом чистить террасу. — «Детям о лорде Бельзедоре»… так, стой, ты это где взяла?..
Вероника только пожала плечами, читая рассказ о том, как лорд Бельзедор в детстве разбил графин, и не только не побоялся признаться, но еще и разбил все остальные. А потом разбил сердце матери, отцу и всем, кому был дорог.
— Я что-то не могу уловить мораль, — задумчиво сказал папа, стоя за креслом и читая рассказ из-за плеча Вероники. — Серьезно, ежевичка, ты где это взяла? Опять призвала?
— Мне это подарили, — ответила Вероника, перелистывая страничку. — Сегодня посылка пришла от неизвестного друга. Астрид «Теорию Зла» прислали, а мне детские рассказы.
Стало так тихо, что Майно отчетливо услышал шкрябанье лопатой на террасе. Ихалайнен в каком-то смысле даже обрадовался, что его человек отвлекся, потому что он не просил о помощи. Его раздражало, когда в людях просыпалась совесть и они лезли помогать в делах, в которых бесполезны.
Но просто отвергать помощь невежливо, так что обычно он молча терпел, а потом переделывал.
— «Теорию Зла» я Астрид сам потом передам, — сказал папа. — Собирайся, ежевичка, пообедаем сегодня в Валестре.
— Но я еще почитать хотела…
— Мы там зайдем в книжную лавку и наберем всего, что захочешь.
У Вероники вспыхнули глаза. Она не признавалась в этом родителям и даже самой себе, но как можно раньше поступить в Клеверный Ансамбль ей хотелось еще и из-за его библиотеки. Это самая большая библиотека в мире после озирского Библиограда, а по количеству волшебных книг она воистину не знает себе равных.
У Вероники немножко дрожали ручки, когда она об этом думала.
Тем временем Лахджа уже собралась. К сегодняшней вылазке в Валестру она отнеслась предельно серьезно, потому что это не фестиваль Бриара и даже не линейка Астрид, где Лахджа все-таки просто присутствовала, отнюдь не будучи главной героиней. Сегодня они посетят заседание ученого совета. И там, конечно, в первую очередь будут смотреть на Веронику, но ее родители тоже окажутся в лучах софитов. Там будут газетчики, будут ведущие новостных дальнозеркальных каналов. Они всегда присутствуют на заседаниях.
К тому же Майно особо попросил супругу принарядиться. И Лахджу дважды упрашивать не пришлось. У нее не так часто возникали поводы выйти в свет.
Чтобы оттенить свою удивительную красоту, она надела черное приталенное платье в пол. С открытой спиной, зато без выреза спереди.
— Запомни, Вероника, — наставляла мама, помогая одеваться дочери. — Смелый вырез можно делать только в одном месте. Иначе это становится вульгарным.
— Даже если вырез там, где попа? — хитро спросила Вероника.
— В платьях с таким вырезом на люди не выходят, — уклончиво ответила мама.
И украшения с обсидианом она тоже надела. Это другие украшения, не те, что Лахджа унаследовала от покойной свекрови, а потом трагически утратила из-за микробов-астридопоклонников. Эти ей подарил Майно на прошлый Феминидис, Женский День.
Ну а макияж ей и вовсе не требовался. Лахджа давно научилась делать его метаморфизмом, чуть меняя и перекрашивая крохотные участки кожи, осветляя и затемняя тон, заставляя удлиняться и чернеть ресницы и брови, сочно блестеть губы и алеть щеки. Она могла в считаные секунды вылепить себе любое лицо.
Вероника тем временем влезла в маленькое атласное платьице. Не то, в котором призывала комиссию, а другое, построже. В нем средняя дочь Лахджи выглядела старше своего возраста, ей можно было дать полные шесть.
Руки Вероника спрятала в лисьей муфте, которую ей пошили у портного-чародея. Она маленькая, эта муфта, но тепла дает столько, что можно гулять по Нивландии без шубы.
Только надо держать внутри хотя бы одну руку.
Собрала она уже и свой любимый рюкзачок, который ей подарили финские бабушка с дедушкой. Мелки, карандаши, готовальню, точилку, тушечницу, стальное перо, пару тетрадей, книжку с розовым зайцем на обложке, фруктовую пастилу и еще кое-какие припасы. Вероника очень волновалась, поэтому взяла все необходимое.
Но рюкзачок она в итоге набила так туго, что тот оказался тяжеловатым, и брать его с собой Вероника не стала. Просто положила в уголок, возле рыцарских доспехов. Все равно когда он понадобится, то окажется где-нибудь под рукой, вещи всегда так делают.
— Но мы же сначала в книжную лавку пойдем? — с беспокойством спросила Вероника, когда они оказались на улице Тюльпанов, 22. — Пап, мам, заседание в Гексагоне ведь только в третьем полуденном. Пап, мам. Мам, пап.
— Да-да, — успокоила ее мама, крепко держа за ручку малышку Лурию. — Мы сначала погуляем, потом пообедаем, потом встретимся с Астрид, а потом пойдем к дедушке Локателли.
— Погуляем по улице Красного Дуба, — настойчиво сказала Вероника.
Лахджа закатила глаза. Конечно, опять улица Красного Дуба. На этой улице живет куча антикваров и букинистов, там аж девять книжных лавок, детская библиотека и кукольный театр.
Веронике там словно вареньем намазано, всегда топает туда в первую очередь.
Сегодня, правда, она не очень усердно рылась на полках мэтра Байтелли. Не могла перестать волноваться. Часы на стене мирно тикали, а Вероника то и дело на них поглядывала. Умей она такое — точно заставила бы время бежать быстрее, потому что чем меньше оставалось до третьего полуденного, тем медленней вращались часовые ободы.
За обедом она почти не притронулась к еде. Молча смотрела то в тарелку, то в книжку, но и строчки расплывались перед глазами.
— Ешь, — вырвала у нее книгу мама.
— Угу, — кивнула Вероника, втыкая вилку в пельмешек. Сегодня они зашли в чинскую забегаловку, так что Вероника давилась супом с рисовой лапшой и жареными пельменями. — Мам, сколько времени? Мы не опоздаем?
— Еще два часа. Ешь.
— Мам, а Гексагон отсюда далеко?
— Вон, в окне видно! — ткнула пальцем мама, утирая мордашку перемазавшейся Лурии. — Ой, хоть бы она мне платье не проплавила… Майно, забери ее!
— Почему я? — отодвинулся папа. — Пусть енот… а, мы не дома. Но моя мантия тоже не должна пострадать!
Он сегодня оделся, как на праздник. Расфуфырился так, словно ему Бриара-два вручать будут. Эти мистерийские волшебники дома могут ходить в старом халате и завонявшихся тапках, но стоит случиться любому официальному мероприятию, пусть самому ничтожному, как они сразу вспоминают, что вот, воистину се великий чародей!
У которого есть гардероб.
Сопровождающие Майно фамиллиары тоже смотрели так, будто сегодня каждого из них назначат министром. Снежок пыжился даже сильнее обычного. Тифон нацепил свой парадный ошейник из драконьей кожи. Матти распушился, ужасно важничал и иногда оглушительно вскрикивал, как самый обычный попугай.
— Матти, не ори! — поморщился Майно, когда половой от неожиданности чуть не уронил поднос. — Хотя бы не у меня на плече. Мы в приличном заведении.
— Кр-ра-а!.. — выкрикнул попугай. — Нельзя запр-рещать кр-рики попугаям! Так они р-расправляют легкие и удовлетвор-ряют инстинкт по обозначению тер-р-ритор-рии!..
— Это не твоя территория. А расправить легкие можно и на улице.
— Кр-ра-а!..
Астрид прилетела к концу второго полуденного часа и сразу принялась лопать пельмешки. Она сегодня отпросилась с третьего урока, потому что уважительная причина, посещение заседания ученого совета. Ничего страшного, третьим сегодня всего лишь история и философия магии, это можно пропускать с чистым сердцем.
