Генри Каттнер - Темный мир
— Это — Кэр Сайкир! — невольно вырвалось у меня.
Наверняка я бывал здесь раньше. Да, Ганелон узнал это место, но Бонд не знал его. Я чувствовал, что все это мне знакомо, но было очень неприятно. Я знал даже название! Все опять перепуталось в голове, и мне стало страшно. Я испугался, что могу отступить от намеченного плана.
Сайкир. Сайкир? Это уже из земной жизни. Я встречал это имя в книгах про магию. Точно. Это называлось Месса святого Сайкира!
Именно так, причем тот, по кому служат эту черную мессу, умирает. Для меня это было интересное воспоминание. Будут ли служить черную мессу сегодня по Ганелону?
Здесь наверняка не было Ллура. Я почему-то был в этом уверен. Сюда он мог прийти, но не находился в этом месте постоянно Это был просто храм, один из тех, что находятся по всему Темному миру. Здесь приносят в жертву, и если позвать сюда Ллура, то он придет на жертвоприношение. Потому что после этого начинается пир.
Пока же меня больше интересовало, кто будет сегодняшней жертвой. Мое волнение передалось коню, да и в самом воздухе вокруг нас тоже нарастала напряженность.
Глядя на новых знакомых, я не заметил даже тени волнения. И Медея, и Эйдери были невозмутимы. Про Матолча нечего и говорить у него была железная выдержка.
Пред нами прошла толпа из солдат и девушек, причем не было слышно ни звука от идущих в темноте. У некоторых солдат было оружие, видимо, они сопровождали толпу паломников. Но я не заметил, чтобы кто-то из этой толпы проявлял признаки беспокойства, они шли охотно, хотя и сопровождались солдатами. От них не исходило ни опасности, ни напряженности.
Значит, она исходила из другого источника. Интересно, откуда же?
7. Люди леса
Вдруг звук трубы раздался с угрожающей громкостью, причем звук шел одновременно со всех сторон. Затем раздались крики людей, выстрелы, темный лес осветился огням факелов. Дорога впереди была перерезана людьми в зеленом. Они уже сражались со стражниками, отбивая колонну рабов и окружая всех нас.
Кони в испуге ржали и вставали на дыбы. Мне удалось удержать своего, и я уже наливался злобой при виде людей в зеленом. Да, Ганелон при виде лесных жителей явно брал вверх, и мозг затуманивался яростью. Мне пришлось с ней побороться. Нападение явно не было спланирована Советом, и я мог извлечь пользу из сложившейся ситуации. Для начала постараться хотя бы усидеть в седле, иначе меня неизбежно затопчут в пылу схватки.
Оглянувшись, я увидел недалеко от себя Медею. Привстав на стременах, она стреляла в лесных людей из той самой трубки, которая спасла мне жизнь незадолго до этого. Видно было, как трубка подрагивает при каждом выстреле. Эйдери казалась безучастной, отъехав в сторону, она просто смотрела на битву. Почему-то мне показалось, что она была готова к нападению или, по крайней мере, имеет возможность быстро с ним покончить. Я опять вспомнил, что так ни разу и не увидел ее лица.
Куда-то пропал Матолч. Его не было в седле, а его лошадь в ужасе носилась без хозяина. Тут он появился откуда-то прямо из темного леса и, что-то крича, кинулся в сражение. «Ну вот, все в сборе», — мелькнула мысль. Но что-то изменилось в образе Матолча! Хоть на нем по-прежнему был его плащ, но контуры под плащом были не человеческие. Да и повстанцы, разглядев в нем оборотня, разбегались в разные стороны. А он, не встречая никакого сопротивления, рассеивал их ряды.
Люди в зеленом изо всех сил старались спасти обреченных рабов и рабынь. Это было заметно, потому что никто не пытался убить нас. Члены Совета оставались как бы в стороне. Никто не пострадал, кроме охранников рабов, но сами рабы и рабыни были полностью лишены воли и не понимали, что это их шанс спасти свои жизни. Рабы просто подчинялись приказам, и сейчас им приказывали стражники. В рядах лесных жителей было заметно смятение, ведь практически ими никто не руководил и все шло не так. И тут меня осенило — это была моя вина. Как же я не понял сразу, Эдвард Бонд спланировал это нападение, но сам исчез! И вот теперь он же, но в другом образе появился и уже на другой стороне. Тем не менее битва практически подходила к завершению.
Медея с легкостью убивала повстанцев одного за другим. Охранники рабов также расстреливала лесных жителей. Матолч одним своим рыком наводил ужас на нападавших, и они разбегались в страхе. Он пробивался к отряду охранников, чтобы возглавить оборону.
Еще немного, и все будет закончено — повстанцев сломят окончательно.
То, что происходило в моей голове, было просто неописуемо. Схватка Ганелона с Эдвардом Бондом. Ганелон рвался в бой вместе с Медеей и Матолчем, а Эдвард Бонд тоже рвался в бой, но совсем на другой стороне.
Тут я резко снял свою маску и помчался вслед за Матолчем. Теперь мое лицо было видно всем, а массивная лошадь быстро расчищала путь перед собой. Я быстро продвигался к нему и пошел на еще один неожиданный поступок — закричал на весь лес закладывающим уши голосом:
— Эдвард Бонд! Смотрите — Эдвард Бонд!
Я добился своего, лесные жители меня услышали. Вернее, меня услышали все, но для меня имело значение, чтобы меня услышали повстанцы. Я слышал, как каждый из них повторял мое имя. Они шептали: «Это Бонд, это он!» Я видел десятки глаз, смотрящих на меня с восхищением.
— Смотрите, это же Бонд!
Все вокруг наполнялось этими словами, и улыбки появились на лицах нападающих. Даже яростное рычание Матолча растворилось в их радостных криках. Собравшись с силами, они бросились на стражников. На этот раз их атака была очень удачной, и стражники гибли один за другим, а я вспомнил нечто, способное сильно помочь всем нам. Это была заслуга Ганелона, только он знал, как спасти ситуацию. Все рабы были в оцепенении и не предпринимали никаких действий по собственному спасению. И только голос Ганелона мог вывести их из этого состояния и вернуть к реальной жизни.
Нещадно погоняя свою бедную лошадь, я помчался вдоль колонны. Моя лошадь расталкивала всех, кто попадался на пути.
— Слушайте меня, — прокричал я голосом Ганелона. — Немедленно все в лес.
На мгновение рабы заколебались, но, узнав мой голос, пришли в движение и начали прорывать ряды стражников. В них было заложено сильное послушание приказам члена Совета. Наконец-то в битве настал перелом: прорвав ряды стражников, рабы бежали в лес, а повстанцы пропускали их и помогали им скрываться.
Очень странная эта была битва. Никто не произносил ни слова; рабы, прорвав цепь стражников, безмолвно скрывались в лесу, охранники так же без единого слова стреляли в беглецов. Вглядевшись в лица солдат, я не увидел на них никаких эмоций. Они были совершенно безразличны к происходящему. Очень страшное видение, когда безразличные стражники молча убивали безразличных людей.
