Марина Добрынина - Принц Эрик и прекрасная посудомойка
Эрик, видимо, почувствовал состояние своей новоиспеченной супруги, потому что пожал мои пальцы своими и неожиданно улыбнулся. Странно, но пожатие было намного приятнее, чем поцелуй. Я слабо улыбнулась в ответ.
На выходе нас уже ждали. Не каждый день наследники престола женятся. Это, вообще-то, довольно-таки редкое зрелище. И потому было устроено народное гуляние. Все вокруг шумели, радовались, поздравляли друг друга, и, похоже, лишь мы с Эриком ощущали себя потерянными и несчастными. В замок мы поехали в одной карете. Сидели друг напротив друга, опустив глаза.
Не знаю, о чем думал он, а я ощущала лишь страшную пустоту и растерянность.
Нас оставили двоих возле покоев, специально приготовленных для новобрачных. На двери висел венок из омелы, прямо под распятьем, оберегая супругов от злых духов. Под ногами мягко шелестели лепестки роз. Нам нажелали море всяких вещей. Преимущественно Эрику. Покраснел даже он. Потом мы вдвоем, как требовал того обычай, распахнули двери и вошли.
Я стояла посреди комнаты и смотрела прямо в его бесстыжие глаза. Вот он, момент возмездия!
— Как Вы могли! — прошипела я, помня о том, что вокруг полно ушей, — что я Вам такого сделала, Ваше высочество?!
— Тебе помочь раздеться? — холодно осведомился он.
— Я вас просила брать меня замуж?
Он пожал плечами.
— Что сделано, то сделано.
— Да! — разозлилась я, и слезы так и потекли по физиономии, смывая пудру, — Вам хорошо, Вы принц. А мне теперь что делать?
Он развел руками.
— Ну, если спать ты со мной не хочешь…
— Не хочу!
— А изобразить брачную ночь мы все-таки обязаны. Так что раздевайся и ложись. Насиловать я тебя не собираюсь.
Он отвернулся и начал спокойно снимать с себя одежду, что-то еще мурлыча при этом себе под нос. Постепенно, пока не остался в белых смешных штанишках по колено. Меня же пальцы не слушались. Я попыталась было расстегнуть застежку ожерелья, но крючок все время выскальзывал, я испугалась, что порву. Хотела расшнуровать платье, и не удалось. Тогда я села на кровать и разрыдалась. Эрик, который к тому моменту уже лежал, укрытый одеялом, вылез из-под него и стал помогать мне с застежками. Под его ловкими пальцами они, казалось, раскрывались сами.
— Здорово это у Вас получается, — всхлипнула я.
— Да уж не впервой, — весело отозвался принц. Я не обиделась. Конечно, не впервой. Это только с такими идиотками, как я, ему впервые приходится общаться. Наконец, его усилиями, я осталась в одной рубашке, длинной, белой и тонкой, а на шее это несчастное ожерелье. Я повернулась к Эрику спиной, убрала падающие на спину волосы, намекая на то, что и украшения тоже пора снимать. Он коснулся шеи кончиками пальцев. Отчего-то помедлил, и меня вдруг бросило в жар, до такой степени захотелось, чтобы он меня поцеловал. Эрик расстегнул ожерелье, но не убирал его, все думал о чем-то. А потом я почувствовала прикосновение теплых, нежных губ к своей шее, по коже вниз побежал приятный холодок. А ну это все к черту, — успела подумать я, падая на постель, — муж он мне или не муж?
На этом нашу историю можно было бы закончить. Все-таки, уважаемые мои читатели, мы выяснили, как и предполагали, что на самом деле королева София Семпольская вовсе не была из каких-то там заморских принцесс, а наша, родная, доморощенная. Можно было бы на этом завершить повествование. Если бы… Если бы на этих словах не завершалась лишь первая исписанная ею тетрадь…
