Наталия Ипатова - Приключение продолжается
— Вы можете прилечь, я знаю, как приятно поваляться в траве на солнечной полянке, тем более, после долгого пути. Только, — застенчиво сказал Земляничка, — я попросил бы вас прежде выесть ягоды на облюбованном вами местечке. Мне будет жаль, если плоды моего труда погибнут, не принеся никому удовольствия.
— Право, объедать вас мне не хотелось бы…
— Что вы, что вы! Я так вам рад! Я очень люблю свою работу, но она, понимаете, накладывает некоторые ограничения. Я, видите ли, практически лишен какого бы то ни было общества. А если кто-то и появляется, так с бандитскими, хищническими целями. В последний раз, месяца три назад, налетела стая гарпий. К ним и не сунешься, иначе после твоих же ягод тобою же и закусят. Сколько сил потратил, пока за ними прибрал. Да и простые птицы, что греха таить, тоже… Ну, с ними я попросту. Кыш — и все. А вас я счастлив угостить.
— Только вместе с вами, — сказал вежливый Санди.
Земляничка, не чинясь, кивнул.
— Люблю это дело.
Оба набрали по горсти ягод и отправили их в рот.
Через час они были на «ты».
— Ничего, если я кусты помну?
— Ничего, они поднимутся.
Санди улегся на спину, подставил лицо солнышку и закрыл глаза. В закрытых глазах тут же замелькали красные точки на зеленом фоне. Санди проморгался. Рядом с ним, с раздутым животиком, застенчиво подавляя икоту, сидел Земляничка.
— Ах, как я завидую твоей жизни, — говорил он. — Ты не привязан к одному месту. Ты паришь себе в поднебесье, на драконьей спине, и смотришь на землю уже по-другому. Что ни говори, взлетев хоть раз, ты обретаешь новую степень свободы, и стремления твои становятся все выше, ты хочешь все большего, жаждешь идти вперед и вперед…
Санди чуть слышно вздохнул.
— Я ошибаюсь?
— Нет. Так оно, примерно, и есть.
— Возьми меня с собой, — попросил Земляничка.
— А тебе не жаль свою полянку? Тут так уютно…
— Э! — Земляничка махнул лапкой. — Я ж не навек ее оставляю. Да и… ну что, ягода без меня, что ли, не вырастет? Я тоже в юности мечтал о путешествиях и подвигах. Что с того, что я для больших людей такой вот недомерок! Я тоже могу пригодиться, я буду стараться.
— Я бы взял тебя и просто ради приятного общества, — отозвался Санди. — Я ведь толком ничего о Волшебной Стране не знаю. Но я сам еще не представляю, куда пойду, где окажусь, чем буду заниматься и когда двинусь обратно. Я не отказываю тебе, просто я сговариваюсь на берегу.
— Я на все согласен! — закричал Земляничка. — Я буду твоим советником. Я расскажу тебе все, о чем ты захочешь узнать. Разумеется, если это будет в пределах моей компетенции.
— Будем считать — договорились, — улыбнулся Санди и протянул Земляничке руку. Земляничка ухватил его за палец и интенсивно потряс.
Прошло больше недели, и много миль отделяло их от той земляничной поляны.
— У-ух! — лежавший на пляже Сверчок поднял голову к небесам. — Какая она…
Санди и сидевший на его плече Земляничка, задрав головы, любовались гибким телом кувыркавшегося в предвечернем небе дракона. В потоке лучей, лившихся из просвета в облаках, чешуя его сияла червонным золотом.
— Какой вкус, — шептал Сверчок, внезапно охрипнув. — Какая она красивая! Ох… Нет, я не могу поверить… Санди, я никак не могу поверить!
— Во что ты не можешь поверить?
— Используя язык жестов, она говорит, будто я ей нравлюсь. И она зовет меня. Но мне так трудно поверить. Она такая красивая — что она во мне нашла, я же самый рядовой.
— Ты очень милый, — улыбнулся Санди. — Я уверен, ты понравишься ей еще больше, когда она получше узнает тебя.
Сверчок бросил на него вопросительный взгляд.
— Ты думаешь, я могу? А как же вы? Вы же не можете меня ждать?
Санди снял с шеи шнурок со свистком.
— Ты свободен, — сказал он. — Лети, не то пожалеешь.
— О! Санди… ты затрудняешь себе путь. Путешествуя по воздуху, ты избегаешь львиной доли опасностей…
— Лети, — повторил Санди. — Что сказал бы мне ты на моем месте?
— Хорошо, положи свисток ко мне в ухо. Я найду тебя, Санди. Я найду тебя всюду, это всего лишь вопрос времени, ведь между нами теперь более прочная связь, чем зов какого-то свистка. Об одном попрошу тебя — будь осторожен, не доверяй кому попало. Земляничка, ты лучше знаешь здешние дела — пригляди. Я не прощаюсь, друзья мои.
Широкие крылья подняли ветер, камыши небольшой заводи пригнулись и зароптали, пылкий юный дракон взмыл в небо, насыщавшееся вечерней синевой. Она звала его, и она была прекрасна.
Воздух Волшебной Страны опьянял, кружил голову. Все здесь — леса, реки, озера, поляны — было как будто увиденным впервые. Этот мир не подчинялся правилам: в трех шагах от великолепия цветущих яблонь могла находиться земляничная полянка со спелыми ягодами, а в ближайшей деревне убирали урожай.
— Это зависит от того, какой дух на данный момент сильнее, и какое у него настроение, — объяснил Земляничка. — Кто что любит, тот для того и воротит.
Здесь Санди определенно чувствовал себя свободнее, чем там, в мире Бычьего Брода, Койры, Горы… Там он постоянно ожидал какого-либо подвоха, связанного с его непохожестью на других, а потому научился сливаться с любым обществом, сдерживать способные нетривиальным образом проявиться эмоции. Здесь он мог позволить себе расслабиться, и это чувство заставляло его думать, будто он и в самом деле вернулся домой. Теперь он мог приступить к выяснению своего главного вопроса — что он такое и какое место в этом мире занимает. Но для этого требовалось уточнить условия эксперимента.
— Сверчок назвал Волшебную Страну Страной Вечного Лета. Тут что, так-таки и не бывает смены сезонов?
Земляничка счастлив был поделиться познаниями, но он мало что знал о событиях, происходивших за пределами его родной полянки, и пробавлялся, главным образом, слухами.
— Понимаешь, — проникновенно начал он, — действие практически всех сказок происходит летом — ну, взять к примеру хоть мою. А зимой… зимой что за сказки?! Разве что те, где из дому не выходишь. Зимой холодно, зимой ты привязан к своим кладовым с запасами, а чуть отойди — заметет, норку свою не найдешь. Какие уж тут путешествия! Помню, как счастлива была Дюймовочка, когда ласточка принесла ее в Волшебную Страну — ей, бедняжке, однажды пришлось пережить все кошмары зимы. Ну вот, Светлый Совет рассмотрел все аспекты проблемы и решил установить на подвластной ему территории год из трех времен: весны, лета и осени, но без строгого порядка их смены — это потому, что они считают себя демократами, и без их, скажем так, малоприятных примет: весенней грязи и распутицы, летней засухи и так далее — это чтобы на демократию никто не жаловался.
