Алия Якубова - Завоевание
— С удовольствием.
Появление Бамбура не осталось в деревне без внимания. Он был слишком не похож на деревенских жителей. Даже в запыленной дорожной одежде можно было угадать в нем человека знатного происхождения, воина. Слава богу, — невольно подумала тогда Менестрес, — что они не знают, и даже не догадываются о том, что он вампир. Но в остальном ей было все равно, как отнесутся к ним деревенские.
Менестрес и Бамбур пересекли деревню и углубились в лес. Девушка старалась насладиться каждой минутой, радоваться всему: солнцу, деревьям, траве, ветру. Она словно прощалась со всем. Менестрес, как никто другой, понимала, что, став вампиром, изменит всю свою жизнь. Ей придется надолго распрощаться со спокойной мирной жизнью, ибо, пройдя обряд посвящения, она встанет на путь борьбы, битвы. Она пойдет против Джахуба, и в этом сражении в живых останется только один. Это ее выбор, но сегодня… сегодня все это не важно.
Бамбур словно чувствовал то, что твориться сейчас на душе у Менестрес, поэтому старался не напоминать о том, что случиться ночью.
Они гуляли в лесу, и это напоминало принцессе те, далекие теперь, времена когда она была ребенком и играла в дворцовом саду.
— Этот лес напоминает мне наш дворцовый сад, — сказала она Бамбуру.
— Да, тебе он так нравился. В детстве ты часто пряталась в нем от Кармины.
— И ты всегда находил меня! — рассмеялась Менестрес.
— Мой долг — защищать тебя. Хотя ты была очень непоседливым ребенком и никогда не переставала удивлять меня, — улыбнулся Бамбур.
Так они и гуляли, разговаривая обо всем и ни о чем. Они уже возвращались, были на подходе к деревне, когда Менестрес увидела Мариса. Он направлялся к ним. Заметив Бамбура, он окинул его подозрительным взглядом и, без всяких предисловий, спросил:
— Менестрес, кто это с тобой?
— Мой друг, и это не твое дело, — довольно резко ответила Менестрес.
— Друг, говоришь? Я думал, я тебе нравлюсь.
— Это ты сам так решил. Ты меня не интересуешь, так что отстань.
Менестрес хотела пройти мимо него, но Марис схватил ее за руку со словами:
— Все равно ты будешь моей!
В следующий момент он был прижат к ближайшему дереву, его ноги свободно болтались над землей, а горло сжимала железная рука Бамбура. Он сказал:
— Она же ясно сказала, чтобы ты отстал! Или тебе нужно особое разъяснение?
Марис был крепкий детина, но куда ему было тягаться с Бамбуром! Все его попытки вырваться не увенчались успехом. Через некоторое время вампир сам отпустил его, думая, что он успокоился. Но не тут-то было, Марис был слишком высокомерен, чтобы снести такое. Едва коснувшись земли, он напал на Бамбура. Но он был гораздо сильнее, опытнее и быстрее Мариса. Не прошло и пары секунд, а Марис уже валялся на траве. По его правой скуле уже начал растекаться огромный лиловый синяк.
— Не глупи, парень, — холодно сказал Бамбур. Он даже не запыхался.
— Да кто ты такой, черт возьми? — спросил Марис, сплевывая кровь.
— Это не важно, но я советую тебе больше не приставать к Менестрес. Иначе в другой раз ты так легко уже не отделаешься.
Менестрес следила за всей этой сценой, и, как ни странно, у нее не было ни малейшей жалости к Марису, хотя она и понимала, что силы изначально были неравны. Но этот парень уже изрядно надоел ей, не желая понимать, что он ее нисколечко не интересует.
Они с Бамбуром ушли, оставив Мариса приходить в себя. Менестрес даже не оглянулась в его сторону. Когда они отошли от этого место достаточно далеко, Бамбур все же спросил:
— Кто для тебя этот парень?
— Никто. Слишком назойливый кавалер, который не понимает слова «нет».
— Похоже, он так не думает, — усмехнулся телохранитель.
— Это его трудности.
Тут лицо Бамбура приняло серьезное выражение. Он сказал:
— Я тут подумал, а ведь он может нам пригодиться.
— О чем ты?
— Пройдя обряд посвящения, ты сразу же почувствуешь сильный голод. Обычно при посвящении, новообращенного вампира подводят к источнику, где он делает свой первый глоток крови. Но в данном случае источник для нас недосягаем. Поэтому тебе понадобиться кровь человека, чтобы утолить свой первый голод.
— И ты предлагаешь на эту роль Мариса?
— Да, он крепкий парень и вполне подойдет. В конце концов, он же не умрет. Ну, будет чувствовать себя слабым несколько дней. Может, хоть образумится.
— Но он не умрет? — уточнила Менестрес. — Да, он сильно досаждал мне, но все же я бы не хотела его убивать.
— Нет, он будет жить. Все-таки ты рожденный вампир, и твой первый голод будет не так силен, как у обычного вампира.
— Но он узнает, кто мы.
— Он все забудет, а все следы нашего вмешательства исчезнут через пару часов. Так всегда бывает, иначе мы бы не выжили. Практически никто из наших жертв не помнит, что с ними случилось. Это позволяет нам питаться, не убивая их.
— В таком случае, я согласна. Я назначу ему свидание, пусть ждет меня у пещер через час после полуночи. Думаю, этого будет достаточно. Его гордость не позволит усомниться в моей искренности.
Так и случилось. Марис ни на секунду не усомнился в ее словах, несмотря на то, что воспоминание о стычке в лесу в виде огромного синяка, все еще болело. Выслушав Менестрес, он расплылся в довольной улыбке и сказал:
— Я знал, что рано или поздно ты поймешь, что мы созданы друг для друга. Обещаю, ты не пожалеешь.
На это Менестрес лишь криво усмехнулась и сказала:
— Думаю, ты прав.
Марис был слишком рад своей победе, чтобы заметить злорадство в ее голосе.
День сменился вечером. Настало время прощаться. Кармина была грустна, но старалась не плакать. Прежде чем попрощаться, она ушла в свою комнату и вернулась оттуда с каким-то свертком.
— Что это? — спросила Менестрес.
— Здесь твои украшения и драгоценности, в которых ты была в тот день, когда мы бежали из дворца. Я все сохранила.
Менестрес смотрела на драгоценности: несколько колец, рубиновый браслет и ожерелье с кулоном в виде герба королевства. Это было напоминанием о ее прежней жизни, и о том страшном дне, когда она все потеряла.
Она взяла только ожерелье и одно из колец, которое подарил ей отец на пятнадцатилетие, и сказала:
— Остальное оставь себе.
— Нет, принцесса. Я… я не могу принять их, — покачала головой Кармина.
— Ты сделала для меня гораздо больше, чем стоят эти драгоценности. Прими их хотя бы в память обо мне, и продай, если в том будет нужда. Пока это единственное, что я могу сделать для тебя, чтобы отплатить за твою доброту и заботу обо мне.
— Мне не нужна награда, — со слезами на глазах ответила Кармина. — Я люблю тебя, как родную дочь.
