Игорь Дравин - Охотник
– Может быть. Но осознание того, что мне буквально не хватает пары-тройки лет для получения необходимых знаний, для получения целого плода одной школы, меня бесило. А если учесть, что я могу работать с четырьмя? Тут мы с профом и начали кое-что постепенно придумывать. Во-первых, скелетом моего магического искусства должно быть боевое направление. Во многом это ущербный путь. Практически у каждого сильного мага есть свои варианты стандартных заклинаний, основанные на тех знаниях, которые из-за недостатка времени я не могу освоить. Они могут не относиться напрямую к боевой составляющей школы, но позволяют улучшать или изменять ее. Мое преимущество – в возможности использования разных сил.
Во-вторых, постоянно, а не эпизодически пытаться использовать в плетениях знания моего мира. Сначала получалось плохо, но теперь… Видно, мы с Коларом прошли какой-то барьер. Хотеть – значит мочь. Если мы утыкались в стенку, то не долбились в нее тупо головой, а искали пути обхода. Это произошло на пятый месяц моего ученичества. Потом все понеслось как снежный ком.
В-третьих, на восьмой месяц Колару пришла в голову мысль использовать наши с ним знания не для приготовления отдельных плетений, а для создания зерна, основы, вокруг которой и образуется ядро новой школы магии. Очень эффективной школы. Своеобразной надстройки над любой стихийной. Школы с обратным эффектом. Это зерно внедряется в саму основу стихийной школы, прорастает внутри и вырывается за ее пределы, образуя внешний круг. А потом, основываясь на внешнем круге, можно пойти назад и восстановить потерянные фрагменты внутреннего. Ведь многие знания были утеряны, и ни одно яблоко нынешних стихийных школ не обходится без червей. Математическое моделирование трехмерных объектов стало для профа потрясением.
– И когда у него стало получаться, он решил уехать, – начал Матвей. – Не захотел подвергать вас обоих опасности. В Белгоре слишком много магов. И опасность исходила бы не столько от гильдии или властей города. Кто-то заметит, кто-то не со зла сболтнет, а потом кто-то приедет и попытается прикончить. Так? Поэтому он решил забраться в какую-нибудь дыру на своем острове и там создавать зерно. Так?
– Да, ты почти дословно повторил его слова. Но он планировал свой отъезд позже. Разрабатывая зерно, мы создали плетение, позволяющее маскировать магию.
Молчание.
– Что. Ты. Сказал. Повтори, – медленно произнес Матвей.
– Мы разработали плетение, позволяющее на небольшом расстоянии маскировать любые проявления магического воздействия. По крайней мере, в теории. Я взял у Глава один интересный артефакт, и мы немного поработали над ним. Вот тогда Колар и уехал.
Матвей взял со стола кувшин пива и в несколько глотков осушил его.
– Это все? – безжизненным голосом спросил он.
– Нет. Когда он уехал, запретив мне продолжать работать над зерном, я сосредоточился только на втором пункте нашей программы. Плетения моего мира, не связанные в систему. Через неделю после его отъезда я наткнулся в погани на лича [26]и едва смог унести ноги. Он не был искусен, но чудовищно силен. Ты знаешь, модернизированному профом плетению школы разума, позволяющему просматривать во сне различные события, я научился на второй месяц. Оно мне очень помогало оценивать произошедшее и исправлять ошибки. Две ночи я просматривал бой. Шаг за шагом. Никаких ошибок тогда я не делал. Лич был просто очень силен.
– И тогда ты попросил меня пробить тебе разрешение и неделю просидел в хранилище гильдии, просматривая разработки мастеров, не нужные или не освоенные ими самими.
– Да. Я надеялся…
Молчание.
– Я получил совершенно неожиданную помощь не от мага-боевика, – продолжил я. – Двести лет назад некто был сильнейшим магом школы разума гильдии. Одна его разработка в сочетании с плетением профа дала совершенно неожиданный эффект. Я назвал ее «синема-плюс». Во сне я мог изменять собственные действия, и твари меняли свои. САМИ. Они реагировали на мои изменения. Когда это произошло в первый раз, я удивился и решил проверить. Той же ночью я специально выследил скелетона-рыцаря. Все было примерно так, как во сне. На следующий день я изучил в хранилище все записи этого мага. Все его незаконченные или не потребовавшиеся ему самому наработки. Изучил его трактат «Сила слабости», принцип которого аналогичен принципу дзюдо: сила побеждается слабостью. Ты понимаешь меня?
– Да, и про ветку под снегом я тоже знаю, – усмехнулся Матвей.
– Я стал пытаться прокручивать в голове во время сна все прошедшие бои с целью анализа и построения алгоритма боя, где основной упор делается не на собственную силу, а…
– А на слабость противника. Ты попытался четко разделить уязвимые места и слабость. Ведь на самом деле это разные вещи, – закончил за меня Матвей. – Ты этим и занимался последние два месяца. Во сне анализ и разработка, а в погани – проверка. Я знаю про эту работу Карела Умника. Некоторые пытались перевести ее из теории в практику. С твоей синема-плюсу тебя есть хороший шанс это сделать. Но это не так важно. Это только одна из многих тактик боя. Незаконченный антипод трактата архимага Солара Корийского «Сила первого удара». А твоя синема-плюсочень похожа на малюсенькую частичку заклинания «прозрение Творца». Уже триста лет оно является наиболее охраняемым секретом ордена Заката. А хочешь, я скажу, чем ты еще стал заниматься?
Дождавшись моего ошеломленного кивка, Матвей продолжил:
– Принцип слабости ты решил перевести на работу с оружием. Мало того. Ты решил объединить работу с магией и оружием в одну систему. Не выпучивай так глаза. Каждый сильный маг, овладевший оружием, стремится возродить «Нор алэр дайра». В переводе со старого языка это означает «школа абсолютного боя». Особенно этим увлекаются охотники. Другое дело, что об этом не принято говорить. После нескольких тысяч неудачных попыток возродить потерянное во время Смуты искусство признаться, что ты пытаешься этим заняться, сродни громкому выпуску газов при общении с девушкой. Плотном общении.
– То есть…
– Ты не первый, – хмыкнул Матвей. – Даже Трон пару лет этим занимался, но никогда не признается. Как только ты стал изменять технику боя, я все понял. Строго говоря, единой школы абсолютного боя не существовало. Была методика, позволяющая органично дополнить сталь магией, а магию сталью. Бойцам с совершенно разными стилями владения магией и работы с оружием ставили единую уникальную школу боя.
